– Ну вот: один спит, второй природой наслаждается, – молвила Яга, подкрашивая губы.

– У тебя есть другое предложение? – Тут же откликнулся некромант, резко развернувшись.

– Да, – кратко ответила Яга, подводя ресницы, – Могли бы себе в дорогу еды собрать.

– Еда – это, конечно, интересно, но она после сна лучше собирается. – Ответил Тамика.

– Иди спи уже – отмахнулась Яга.

– Вот так всегда, а я, между прочим, некромант пятого ранга… – Вздохнул Тамика, уходя в угол избы.

– А я колдунья в седьмом поколении – хошь, в лягушку превращу? – Улыбаясь, спросила Яга.

– Да… грозная ведьмочка… ладно, все… – некромант немного подумал и внезапно резко выбросил руку вперед. Перед лицом Яги расцвели какие-то странного вида цветы зеленого цвета.

– Иди спать, подлиза, – ласково сказала Яга. Она хлопнула в ладоши. Из угла прискакала метла и начала подметать пол. Сама колдунья ушла к столу переливать реагенты.

– Я не подлиза, я… – Глухо ответил Тамика и завалился спать.

Солнце уже скрылось за горизонтом, подул прохладный ветер. У пруда появилась туча комаров, от чего, собственно, и проснулся Импориус. Мелкие твари пролазили даже под доспехи, мало того, они летали прямо над шлемом. Комариный писк разбудил бы даже мёртвого. Открыв глаза, Импориус увидел над лесом полную жёлтую луну. Отмахнувшись от парочки назойливых насекомых, рыцарь, зевнув, тихо сказал:

– Уа-ам… одно слово – упыри.

Затем Импориус поднялся, неспешно собрал оружие и отправился в избу.

– О, ты уже? – Спросила Яга, выставляя на стол небольшой кувшин с каким-то варевом.

– Угу, – только ответил Импориус.

– А я вам вот уже собрала в дорогу провианта немного и парочку снадобий.

– О, вот это ты хорошо придумала, спасибо. – Импориус взял свёртки со стола и положил их в сумку.

– Кстати, тут я кое-что нашла, на столе лежит.

Импориус поднял небольшую сумочку, которая несколькими ремнями пристёгивалась на пояс. В ней было вставлено три пробирки, заткнутые странными пробками.

– Это ещё что такое? – Искренне удивился рыцарь.

Тут вылез Дух книги:

– Я поясню вместо Яги, – начал книжный умник, – Это особая сумка из кожи дракона, она не рвется, не горит, и обладает устойчивостью к магии. В неё помещаются три пробирки для сбора эссенции. Они тоже из особого стекла, которое выдерживает прямое попадание с катапульты.

– То есть, если я ее брошу в голову Импориуса, она не разобьется? – Уточнил Тамика, подходя к столу.

– Пожалуй, да, – ответил Дух, искоса глядя на Импориуса. – Но лучше такой эксперимент ставить не стоит.

– Вот я тебе сейчасас рот как заткну этой сумочкой из жо… хм… кожи дракона…

– Кому чего не хватает… – перебил Импориуса некромант и тоже зевнул.

– Яга, теперь бы перекусить и в путь можно двигать. – Сказал задумчиво Тамика.

– По дороге пожрёшь, – довольно резко бросил Импориус, пряча провиант в свою бездонную сумку.

– Надо же, как ты, Яга, преобразилась… прямо Импориус вылитый. – Съязвил некромант, как-то странно осматривая рыцаря.

– Ты какой-то бред спросонья несёшь, – все так же резко ответил Импориус. Он посмотрел на кристалл в рукояти меча. Тот чуть налился синим светом.

– Я думаю, мы не скоро вернёмся, порталу ещё очень долго перезаряжаться.

– Я тут ещё камень портала зачаровала – пусть останется у Тамики, чтобы он мог вернуться, когда найдёт последний ингредиент, – сказала Яга, кладя на стол камень с изображенной на нём руной.

– Спасибо тебе, о прекраснейшая. – проговорил Тамика, пряча камень в складках плаща.

– Ну, спасибо за еду да за пристанище, мы пошли, – сказал Импориус, подвесив сумку на пояс.

– Приятно было пообщаться, колдунья седьмого поколения. – Проронил некромант, попытавшись изящно поклониться. Однако, спросонья у него это не особо получилось, и он чуть не свалился на пол.

– Странно… вроде не пил… – Пробормотал Тамика.

Яга рассмеялась, элегантно прикрыв рот ладошкой, а затем, кокетливо помахав ручкой, кратко молвила:

– До скорой встречи.

– И тебе до свиданья, – хихикнул Импориус, и потянув Тамику за плечо, скрылся за дверью. некромант лишь успел один раз взмахнуть рукой, прежде чем Импориус вытащил его из избы, оставив Ягу наедине с очередным букетом дымчатых цветов. Они, подобно туману, плавно перетекали в воздухе, медленно меняя свою форму.

По лесу пробирались двое. Впереди шёл Импориус – с помощью шлема он отлично видел дорогу, в отличие от Тамики, который всякий раз спотыкался о корни деревьев и получал ветками по шлему. Огромные деревья заслоняли собою всё небо, луны не было видно, и посему вокруг была кромешная тьма. На дороге попадались странные кусты, над которыми кружились светлячки. Почти каждый раз ноги погружались в обильно произрастающий здесь мох.

Под ноги Импориусу попалось какое-то пушистое существо. Рыцарь пнул тварь, и та с визгом скрылась в темноте. Получив очередной раз веткой по голове, Тамика не выдержал и нарушил такое приятное во всех отношениях молчание.

– Красивая она баба.

– Ну, во-первых, не баба, а женщина, – сказал Импориус, не сбавляя ходу, – А во-вторых, не ори на весь лес: белок разбудишь. Ты когда так орёшь, мне Грохариуса напоминаешь.

– Так вот, – отмахнулся от рыцаря некромант, – Интересная она… женщина.

– В каком месте? – Поинтересовался Импориус.

– В месте духовного общения. Хотя… в тех местах тоже… очень даже ничего… – Ответил Тамика.

– Да, эстетика на высшем уровне, – согласился Импориус.

– Как она там живет – одна? – Сказал, не заметив фразы Импориуса, некромант.

– А откуда ты знаешь? Мало ли деревень поблизости, – усмехнувшись, тонко намекнул Импориус.

– Гаденыш – умеешь испортить приятные мысли, – фыркнул некромант.

– Эх, Тамика, люди зачастую сами не знают, чего они хотят, – начал Импориус. Немного задумавшись, добавил, – И не только люди.

– Не знаю, как люди, или еще кто, но я – точно знаю чего хочу. – Обронил, все еще резко, Тамика.

– Ха, не буду копаться в твоих мыслях, скажу лишь одно: настоящий рыцарь должен пронести сквозь жизнь в своём сердце единственный и неповторимый образ той избранной дамы. И перед ликом смерти понять, как сильно чувство любви преобладает над всеми горестями, утратами и поражениями. И становится важно лишь одно – как сильно мы любили на этой земле.

– Эх, ты прав. Любовь – она настолько чиста и безупречна, что когда ты это понимаешь, ни жизнь, ни смерть не важны тебе в их истинном обличии. Умиротворенность любви – она настолько прекрасна, что способна окрылять, восполнять силы, подобно источнику, она. Да что там говорить – любовь нужна даже намного сильнее, нежели сама жизнь, или смерть.