- Понимаю, - Макфрис усмехнулся, но глаза его были серьезны.

Сзади прогремели выстрелы. Гэррети конвульсивно подскочил,едва не оцепенев. На этот раз по инерции он продолжал идти. А кто будетследующий? Черт возьми, - сказал Макфрис. - Это был Джо.

- Который час? - спросил Гэррети и тут же вспомнил, что унего есть свои часы. 14.38. О Господи!

- И никто не пытался тебя отговорить? - спросил Макфрис. Онишли далеко впереди остальных, ярдов на сто от Хэролда Квинса.

- Сперва нет. Мать, и Джен, и доктор Паттерсон - это другмоей матери, сначала они гордились, потому что ведь немногие проходят тесты, аты знаешь, сколько народу подает заявления. И все равно остаются тысячи, апотом они разыгрывают двести фамилий - сто участников и сто запасных.

- Ага, тянут их из этого дурацкого барабана, - голосМакфриса чуть дрогнул.

- Точно. Майор вытаскивает двести фамилий, но ты допоследней минуты не знаешь, участник ты или в запасе.

- И не сообщают ничего, кроме даты отправления, - сказалМакфрис, как будто с этой даты прошли годы, а не меньше четырех дней.

Кто-то в толпе запустил флотилию воздушных шаров, и онивзмыли в воздух красные, голубые, желтые. Южный ветер подхватил их и медленнопонес прочь.

- Мы смотрели ящик, когда Майор вытаскивал шарики, - сказалГэррети. - Я был номером 73. Я так и упал со стула, не мог в это поверить.

- Не мог поверить, что это ты. Такие вещи всегда случаются сдругими.

- Вот-вот. Тогда все и началось. Джен умоляла меняотказаться.

Она просто взбесилась. Плакала, говорила, что я сошел с умаи все такое.

Я делал все, что она просила, но этого я сделать не мог. Ясказал, что буду чувствовать себя трусом, а она отвечала: "Это лучше, чемчувствовать себя мертвым". В конце концов она поняла и смирилась... Ну,так мне кажется.

Тогда в дело вступил доктор Паттерсон. Он диагностик, и унего хорошая логика. Он сказал:

"Послушай, Рэй. Твой шанс выжить - пятьдесят к одному,считая запасных. Не убивай свою мать". Я долго сдерживался, но в концеконцов просто послал его. Сказал, что у него довольно велики шансы жениться намоей матери, но он их почему-то никак не использует.

Гэррети взъерошил волосы рукой. Наконец-то он забыл о своихдвух секундах.

- Он здорово разозлился. Сказал, что я бесчувственный,как... Как тиковое бревно, вот как он сказал. Должно быть, у них это семейнаяпоговорка. Тогда я заговорил с ним по своей логике.

- И как это?

- Сказал, что, если он не уйдет, я его ударю.

- А твоя мать?

- Она на эту тему почти не говорила. Думаю, ей моглоказаться, что я выиграю. Этот приз - все, что ты хочешь до конца жизни,загипнотизировал ее. У меня был брат, Джефф. Он умер от пневмонии, когда емубыло шесть лет.

Похоже, она как-то надеялась, что я попрошу вернуть его,если... Невероятно, но мне так кажется. Кроме того, она боялась. Ты же знаешь,тех, кто отговаривает участвовать в Длинном пути, тоже могут забрать. Потом мнепозвонили, и так я стал участником.

- А я нет.

- Что?

- До тридцать первого двенадцать участников отказались. Ябыл запасным. Узнал, что иду, в одиннадцать вечера четыре дня назад.

- О Господи! Тебя это не... Не огорчило?

Макфрис только пожал плечами.

Гэррети поглядел на часы. 15.02. Все нормально. Даже теньего, удлинившаяся к вечеру, казалось, двигалась теперь более уверенно. Ногабыла в порядке.

- Ты все еще думаешь, что сможешь просто сесть? - спросил онМакфриса.

- Смотри, мы уже пережили большинство. Шестьдесят одного.

- Это не имеет значения. В один прекрасный миг мне простонадоест.

Одно время я рисовал маслом. Очень любил это дело. А как-тораз проснулся утром, и все. Как отрезало.

- Выжить - это не то. Это не хобби.

- Как сказать? Вспомни про альпинистов, подводников или хотябы про дебила-рабочего, для которого единственное удовольствие - подраться посубботам. Для них всех выживание превращается в хобби. В часть игры. Гэрретипромолчал.

- Лучше поднажми. Мы теряем скорость, - сказал Макфрис. -Мой отец грозил посадить меня в подвал и не кормить, пока я не откажусь от этойзатеи.

- И почему он не сделал этого?

- Не успел. Меньше чем через час после того, как мнепозвонили, раздался звонок в дверь, и там стояли два громадных солдата, такихуродливых, что от их вида часы могли остановиться. Отец только взглянул на нихи сказал мне: "Пит, иди наверх и собери свой скаутский рюкзак". Вотэтот, - он указал пальцем на рюкзачок за спиной. - И только моя сестренкаКатрина - ей четыре года поняла. Она сказала: "Пит идет искатьприключений". А потом они собрались и улетели всей Семьей на островПрескью. Они вернуться, только когда все кончится. Так или иначе.

Гэррети взглянул на часы. 15.20.

- Спасибо.

- Что, опять спас тебе жизнь? - Макфрис улыбнулся.

- Именно.

- И ты думаешь, мне это приятно?

- Не знаю. Время - странная штука. Даже если идешь нормальнои без предупреждений, тебя отделяют от ограды кладбища всего две минуты. Этоочень мало.

Словно в подтверждение прогрохотали ружья. Уокер закричал,закудахтал, как внезапно схваченная фермером курица. Толпа издала низкий,продолжительный, вздох.

- Да, это мало, - согласился Макфрис. Они шли. Тенистановились длиннее. Толпа мгновенно, как по волшебству, оделась в куртки иплащи.

Откуда-то подымался дымок трубки, напомнивший Гэррети оботце. На дорогу выбежала вырвавшаяся у кого-то болонка и, тявкая, побежала заПирсоном.

Выстрел отбросил ее на обочину, и она лежала там, вздрагиваяи жалобно визжа. Никто ее не подбирал. Из толпы выбился на дорогу плачущийребенок, и на один жуткий момент Гэррети показалось, что сейчас и его постигнетсудьба болонки. Но солдат просто отвел ребенка за ограждение.

В 18.00 солнце скатилось к кромке горизонта. Воздухпохолодел.

Зрители поднимали воротники и потирали руки.