— Я очень на вас рассчитываю, Елена Сергеевна. Так же, наверное, как и вы на меня. — Елена не стала разуверять главного врача, и это было воспринято как выражение согласия, пусть даже и молчаливого. — Ставлю задачу. Мне нужны сигналы от вас, официальные, я подчеркиваю, сигналы, касающиеся Калинина. Сигнал может быть любым, это уже на ваше усмотрение, главное, чтобы он вынуждал меня принять меры. Административные меры. Меры, в результате которых Калинину придется уйти.

«Все с вами ясно, Михаил Юрьевич, — подумала Елена. — Вы хотите на всякий случай остаться в стороне, а меня вынуждаете лить грязь на непосредственного начальника. Хорошая позиция – если у вас, как говорится, „не выгорит“, так я окажусь по уши в дерьме, а на вас и капли не попадет. Это вот „чтобы он вынуждал меня принять меры“ выдает вас с головой».

Главный врач расценил ее колебания как начало торга.

— Я ничего не забываю, Елена Сергеевна, — веско сказал главный врач. — Ни хорошего, ни плохого. Те, кто помогает мне, могут всегда рассчитывать на мою помощь. И наоборот.

Слова «и наоборот» прозвучали так, словно были отлиты из стали.

— Конечно же я не смогу сразу назначить вас на место Калинина, иначе ваша активность может быть превратно истолкована там… — Михаил Юрьевич указал глазами в потолок. — Но за год вы станете директором одного из регионов, мое слово. Если вам принципиально остаться на своей территории – вы на ней останетесь. Я давно подумываю ввести ротацию руководителей. Думаю, это улучшит работу. Свежий, не замылившийся взгляд, новая метла и так далее… Так что – куда пожелаете, туда и сядете.

«В директорское кресло или в лужу», — докончил взглядом главный врач.

«Эк тебя приперло, — подумала Елена, — коль раздаешь столь щедрые авансы».

— Вы можете мне верить, Елена Сергеевна…

Зазвонил и замигал лампочками телефонный пульт, стоявший по правую руку от главного врача.

— Гучков! — сказал главный в снятую трубку. — Хорошо… Завтра с утра обсудим. Извините, Елена Сергеевна, хоть Майя Константиновна и следит за тем, чтобы нам не мешали, но тем не менее…

— Разве я не понимаю, Михаил Юрьевич, — улыбнулась Елена.

— Вы все поняли? — с напором на слово «все» спросил главный врач.

— Я все поняла, — в том же стиле ответила Елена. — Но, боюсь, я не тот человек, который вам нужен.

— Почему? — удивился главный врач. — Неужели я в вас ошибся, Елена Сергеевна?

— Дело в том, Михаил Юрьевич, что на деле мне обвинить Калинина не в чем, он достаточно компетентный руководитель, может быть, излишне склонный вникать во все мелкие детали. — По лицу главного врача пробежала судорога, столь быстрая, что Елена ее не заметила. — Но это ведь скорее достоинство, чем недостаток… А в чем я могу его обвинить? Заявить, что он хотел меня изнасиловать в своем кабинете?

— Нет, вы меня не так поняли, Елена Сергеевна! — покачал головой главный врач. — Я же не призываю вас обвинить Калинина в уголовщине и засадить его за решетку. Что мы – звери какие-то? Совсем нет. Мне нужны факты административного… характера, что ли, требующие исключительно административных мер и целиком укладывающиеся в рамки трудового, а не уголовного кодекса. Ну а какими должны быть эти факты – решать вам. Я уверен, что вы справитесь с этой задачей, ведь главный врач полностью и всецело на вашей стороне.

— Но…

— Не спорьте. Не бывает идеальных начальников, точно так же, как не бывает идеальных подчиненных. У каждого есть свой скелет в шкафу, как говорят англичане. У каждого есть за что зацепиться. Подумайте, присмотритесь, просчитайте ходы. Я вас не тороплю, хотя, конечно, терять время попусту тоже не хочется. Но две недели вам дать могу.

Михаил Юрьевич перелистал свой необъятных размеров, под стать столу, еженедельник и сделал ручкой пометку на одной из страниц.

— Такие вопросы с кондачка не решаются. — Цитатой из старой комедии главный врач явно хотел разрядить обстановку напоследок. — Идите, Елена Сергеевна. Спокойно все обдумайте, и я уверен, что вы найдете возможность, и не одну.

— Михаил Юрьевич…

— Елена Сергеевна, — главный врач откинулся на спинку кресла, — я прекрасно понимаю, что вы ошарашены открывшимися перед вами перспективами…

«Да уж, блистательная, надо сказать, перспектива – за каких-то три года из старших врачей в директоры регионов», — подумала Елена.

— …поэтому я даю вам две недели. Две недели! — Главный врач постучал пальцем по циферблату своих наручных часов.

В часах Елена разбиралась плохо, но у главного они явно были не из дешевых.

— До свидания!

Когда твой начальник поднимается из своего кресла и протягивает тебе руку для прощального рукопожатия, скрепляющего ваш так и не заключенный тайный союз, не остается ничего, как встать, пожать его руку, произнести прощальные слова и уйти.

— Всего хорошего, Елена Сергеевна, — неожиданно ласково сказала Майя Константиновна.

Оказывается, она умела не только скрипеть, как несмазанный механизм, но и ворковать, словно голубица. Что ж, ход ее мыслей понять можно – если сотрудник столько времени проговорил с шефом тет-а-тет, то с ним лучше быть в хороших отношениях. А то ведь пенсионерку, как и ребенка, всякий обидеть может.

— До свидания, Майя Константиновна, — так же ласково ответила Елена и только по выходе в коридор позволила себе улыбнуться.

«Тайны мадридского двора, или в плену дворцовых интриг. — Память связала воедино названия двух старых фильмов. — Ну Михаил Юрьевич! Ну удивил! Да что там удивил – поразил наповал! Рассказать Вовке – так не поверит. Впрочем, о таком лучше никому не рассказывать».

По дороге домой Елена не торопясь прикидывала, куда она сможет уйти со «скорой», так, чтобы не потерять в деньгах и не работать ночами. Она прекрасно понимала, что в случае отказа ей придется уходить с работы. И чем раньше – тем лучше.

От отца Ирина переняла два очень важных умения – всегда стоять на своем, что бы ни творилось вокруг, и не верить никому, ни родне, ни друзьям, ни знакомым. А еще отец учил ее:

— Жить, доча, надо так, чтобы ни в чем себе не отказывать.

Отец знал, что говорил – он был лучшим сантехником в их городке. Умел установить любой смеситель, любой унитаз, любую ванну или душевую кабину. С головой у отца было не совсем хорошо – временами он подолгу разговаривал сам с собой, но мать считала, что это от пьянства.

После школы Ирина пошла работать официанткой в кафе, а потом взялась за ум – уехала в Москву, нашла работу по торговой части и даже поступила на заочное отделение.

На учет к психиатру Ирина угодила после того, как взяла в заложники своего начальника – Михаила Владимировича, тихого, безобидного старичка, давно уже утратившего интерес к женскому полу. Угрожая канцелярским ножом и принесенной из дома отверткой (акция планировалась заранее), она прикрутила опешившего Михаила Владимировича к креслу скотчем, разделась донага и начала требовать, чтобы он на ней женился.