— По корпусу поищите – может, спит она в каком-нибудь закутке. А я по дороге у охранника спрошу – не видел ли он чего. Ясно тебе?

Охранник, стороживший вход, уже успел смениться.

— Я его спросил, как дежурство прошло, — доложил только что заступивший, — он сказал – все нормально, без происшествий.

«В корпусе спряталась, сука такая, — уверилась Нина Петровна. — Ну, погоди же у меня!»

Главному врачу о происшествии докладывать не стала – зачем нарываться на лишнее замечание? Тем более что никуда она не делась, эта Удальцова, найдут ее девочки. Она еще не знала, что Ирину нашли не девочки, а мальчики, и в эту минуту как раз фотографируют ее со всех сторон.

Вернувшись в отделение, Нина Петровна закрутилась с делами и забыла о беглянке, будучи твердо уверенной, что ту давно водворили в палату. Вспомнила лишь около полудня, когда ей позвонила главная сестра.

— У вас все на месте, Нинпетровна? А то милиция через два дома от больницы во дворе женский труп нашла и думает, что он наш.

— Сейчас уточню, — пообещала Нина Петровна, чувствуя нарастающую слабость в ногах. — Уточню и перезвоню…

— Воспользовавшись тем, что обе постовые медсестры были заняты оказанием медицинской помощи больной Сидоровой из девятой палаты… — Главный врач оторвался от чтения объяснительной и строго посмотрел на Нину Петровну. — В истории болезни Сидоровой есть запись дежурного врача?

— Есть, Святослав Филиппович, — подтвердила Нина Петровна, — я сама подошла к Анжеле Робертовне, и она при мне все вписала.

— А в сегодняшнем дневнике ситуация отражена?

— И в назначениях тоже.

— Ну ладно, работать не умеете, так хоть концы в воду прятать научились, — хмыкнул главный врач. — А кто она вообще, эта Удальцова? И что у нее за родственники?

— Совершенно одинокая баба, родственников нет, живет в коммунальной квартире. Да кому она нужна, Святослав Филиппович, соседи только рады будут, что комната освободилась.

— Не знаете вы жизни, Нина Петровна. Это передачи носить родственников нет, а наследники всегда находятся. Особенно на недвижимость.

— Ваша правда, Святослав Филиппович, — не стала спорить Нина Петровна, надеясь, что главный врач больше не будет возвращаться к неприятной теме.

Зря надеялась – гроза еще не миновала.

— «Объяснительные медицинских сестер Батыровой и Федорович прилагаются»… Да… Все это хорошо, Нина Петровна, — главный врач бросил объяснительную на стол и хлопнул по ней ладонью, словно припечатывая, — роковое стечение обстоятельств, так сказать. Все спали и проспали побег, но выглядит все очень достойно. Роковое стечение обстоятельств. Среди ночи вдруг «возбухла» старуха, накачанная галоперидолом по самое не могу. Возникает первый вопрос – почему? У вас в отделении так подбираются дозировки или же бабулька не пьет таблетки, а копит их для внучка-наркомана? Что скажете, а?

Нина Петровна шумно вздохнула и развела руками.

— Дальше – больше. Как она открыла дверь?

— Наверное, отмычкой, — предположила Нина Петровна, хорошо зная, какой вопрос сейчас задаст главный врач. Однако выхода не было, разве что сказать: «Дверь была не заперта».

— А откуда у нее отмычка? И почему ее не обнаружил персонал? Вы там чем занимаетесь, а? Ворон гоняете, баклуши бьете или работу работаете?

— Работаем, Святослав Филиппович…

— Не верю! Поехали дальше. Никто из охраны не видел эту вашу Удальцову…

— Охрана мне не подчиняется, — сразу же напомнила Нина Петровна.

Отвечать за чужие грехи она не собиралась. Дай тут бог со своими разобраться.

— Зато она мне подчиняется, как и все в этом дурдоме! — Главный врач повысил голос. — И что получается? Вечером я ухожу домой, пребывая в полной, абсолютной уверенности в том, что в моей больнице все идет так, как надо. А прихожу и вскоре узнаю новость! Да еще какую! И не от тебя, дорогая моя, — переход на «ты» в контексте данной беседы не сулил ничего хорошего, — а от милиции. Ты же мне с утра ничего не сказала! На что только надеялась, не понимаю? Или собиралась втихаря выписать эту дуру?

— Куда там «выписать», Святослав Филиппович… думала, сейчас найдется она где-нибудь в корпусе… Охранник сказал…

— Да мне плевать на то, что сказал твой охранник! — побагровел Святослав Филиппович. — Этот раздолбай дрых точно так же, как твои девки, и ничего не видел! Кутерьма без ума! Вот приду как-нибудь ночью на работу и втихаря пройдусь по корпусам! Ох, не обижайтесь тогда!

Поняв, что добром все равно не кончится, Нина Петровна пошла на крайнее средство. Она завыла в голос, пустила обильную слезу и запричитала по-народному, собирая воедино все свои беды – и неудавшуюся личную жизнь, и дочь-бездельницу, и дур-подчиненных, и сволочей-больных…

Главный врач, давно привыкший к подобным фокусам и не любивший терять время зря, стал читать принесенные ему на подпись приказы и подписывать те, которые не вызывали вопросов.

— Ну что, все? — поинтересовался он, когда Нина Петровна замолчала и стала вытирать лицо рукавом халата. — Тогда слушай. Ты понимаешь, что за такое я должен погнать тебя с заведования? Это ЧП, да еще какое. И все эти ваши объяснительные, полные детского лепета, ни на что не годны, кроме как на подтирку. Я правильно говорю?

Нина Петровна кивнула, сопроводив кивок громким всхлипом.

— Заведовать хочется?

Последовал еще один кивок, на этот раз без всхлипов.

— Будешь! — обнадежил Святослав Филиппович. — Хоть по уму и надо было тебя снять, но так уж и быть… Привык я к вам, как к родным, а вы только и знаете что пользуетесь моей добротой. Ладно – получите по строгачу, это первое. Ты мне будешь по гроб жизни должна, это второе. Сама понимаешь – мне в департаменте накостыляют по полной. Придется еще задаривать всех по кругу, внеплановые расходы нести…

Нина Петровна прекрасно понимала, что «внеплановые расходы» Святослава Филипповича были не чем иным, как своеобразным штрафом, который целиком пойдет в его собственный карман. Плавали – знаем.

— Тысячи хватит? — негромко спросила она.

— Полторы, — ответил главный врач.

Чего именно, не уточняли – обоим было понятно, что речь идет о долларах.

— Я могу идти, Святослав Филиппович?

— Идите, Нина Петровна, и проработайте ваших сестер как следует!

— Не сомневайтесь – проработаю. Только им же как с гуся вода. Они прекрасно понимают, что если я их выгоню, то в любой другой больнице они сразу найдут новое место. При таком положении вещей очень трудно работать с людьми. Если человек за свое место не держится, работой не дорожит, то чем его напугаешь?

— Это ваши проблемы, — улыбнулся главный врач.

— Да, конечно.