Он вновь послал мне насмешливую улыбочку.

– Я не стану светлым, – заявил он. – Тьма – моя природная магия. Я с ней родился. Она в моих жилах, в моей душе. Ее не искоренить.

Он говорил так, будто бросал мне очередной вызов. И я приняла его с гордо поднятой головой и смелым взглядом.

– Пускай! Пускай ты будешь темным и злым, но ты все же будешь достаточно сильным, чтобы вернуть магам их дом, а также обустроить порядок и быт в новообразовавшемся королевстве. Кому еще это подвластно? – Я усмехнулась. – Уж точно не мне. Я бесполезна. Но, видишь ли, я все еще жива. И мне любопытно, что стало с Гревельдой. Я видела вашу историю во сне. Даже ее прощание с тобой. Но мне нужно знать, ради чего все это? Что будет дальше, Брадур?

Ну вот. Теперь его ход! Он либо выставит меня вон, либо…

– Это серьезный вопрос, маленькая Марина, – прошептал он заговорщицки. – За ответ я потребую серьезное желание.

– Какое? – так же шепотом спросила я.

Наклонившись к самому уху, Брадур едва слышно прошептал:

– Кровь моего внука.

От зловещего заявления моя кожа покрылась мурашками. Или не от этого. В любом случае, лучше не стало, когда Брадур провел пальцем от моего локтя до предплечья и отстранился, чтобы изучить произведенный эффект. О да, он был собой доволен. Потому так победно оскалился.

– Всего-то три капли, – добавил он. – Сущий пустяк.

– Ты замышляешь что-то очень плохое, – заключила я.

– А тебе какая разница? – спросил он. – Ты в любом случае не на их стороне. И никогда не была.

Я не смогла больше вынести его взгляд. Слишком многое он понимал.

– Я еще могу изменить свое решение.

– Не после того, как услышишь о ней, – самонадеянно заявил Брадур и, казалось, сглотнул ком в горле. – О Гривельде.

Поразительно, насколько мягко прозвучало это имя в исполнении тирана и убийцы. Почему это так трогало меня? Почему терзало душу каждый раз, когда я думала об этой паре? Презирая Брадура за все, что он натворил, я одновременно… восторгалась им.

– Садись, – отдал приказ маг.

Сам он вернулся на постель и взял в руки еду. Даже мне предложил, и я даже не отказалась.

– Что ты знаешь о пророчестве? – спросил он.

– Не много.

Я пожала плечами и откусила немного. Мясо действительно было вкусным. Сладким и сочным. И я зажмурилась от удовольствия, только сейчас осознав, насколько была голодна.

– Такой вкуснятины я еще ни разу не ела, – призналась, даже не подумав. – Меня вообще плохо кормили на этой вашей Тарте!

Брадур хмыкнул и поведал заговорщицки:

– Ты неправильно просила.

Да уж! Надо было пытать страшными пытками всех, кто мог предоставить мне еду! Закатив глаза, я откусила еще немного и дополнила ответ на его вопрос:

– Я знаю, что вы любили друг друга, но ее отец был против, – подняв на мага глаза, я тихо добавила: – Я знаю про вашу дочь.

Внешне Брадур оставался непроницаем, но даже без магии в этой комнате я чувствовала его тоску. Как свою.

– Знаю, что ты попытался спасти ее, – продолжила я. – И знаю, что вам с Гривельдой это удалось с помощью опасного и сложного ритуала.

А вот теперь Брадур напрягся и нахмурился.

– Ты не можешь этого знать, – заявил он с непоколебимой уверенностью. А я невольно улыбнулась. Верно! Ведь все это рассказал мне Сатар. Сам Брадур. И как мне объяснить ему это? Как вообще он избегал встречи с собой же в лице Сатара, когда тот работал смотрителем в замке Анэля? Или, может мой любимый маг позаботился об этом? Он был осторожен, не попадался Брадуру на глаза. А может быть, тот просто не мог видеть самого себя?

– Но я знаю, – заявила я. – Видела во сне.

Брадур слегка склонился и зло процедил:

– Этого ты видеть не могла! Никто не может. Эти знания скрыты ото всех. Уж я-то позаботился.

Я выдержала его взгляд, хоть и было трудно. И все же решила стоять на своем.

– Не забывай, что я не такая, как все тартарийцы. Во мне магия Света. Возможно, даже частичка магии Гривельды. И с ней я получила ваши воспоминания. Я смотрю их с интересом. – Я усмехнулась, отмечая его реакцию. Он был зол. И в целом недоволен ситуацией. А мне почему-то это нравилось. – Дочь вы спасли, но ритуал сильно вас ослабил. Гривельда стала темной ведьмой, и Тьма свела ее с ума. А после ты, так и не найдя выхода, убыл ее. Или не совсем? Здесь я немного запуталась. Расскажи мне.

Брадур вернулся к трапезе, будто бы меня вовсе не было в помещении. Я уже приговорила свой кусочек драконины, и подумала, что дела не будет. Собралась уходить, как он все же выдавил из себя пару слов.

– Да, убил, – процедил он, словно я пытками его заставила признаться.

Помолчав еще немного, добавил:

– Но не отпустил ее душу. Духовная магия самая сложная во вселенной. Только боги ею обладают. Я не бог. – Он послал мне дерзкую ухмылку. – Пока что.

Вот это заявочка! Меня вдруг посетила страшная догадка, что Брадур задумал кое-что гораздо глобальнее, чем воскрешение любимой или воссоздание целого королевства. Две тысячи лет, столько жертв, и упадок целого мира – все это лишь путь к достижению какой-то высшей цели.

– Ты собираешься стать богом, – прошептала. И я вовсе не хотела, чтобы это прозвучало восторженно, само по себе вышло.

– Кто тебе поверит, – небрежно бросил маг и покосился на решетки, за которыми собрались его враги. – Они даже не верят, что подобное возможно.

Но я верила. И этого мне было достаточно. По правде говоря, у меня и в мыслях не было делиться нашим диалогом с остальными. Уж очень личным он был, только для меня одной.

– И кто же такие боги? – спросила я, стараясь не звучать так заинтересованно. Впрочем, мне вообще было трудно принять подобную информацию.

– Повелители душ, – ответил маг все с тем же вызовом. – Они не просто обладают энергией, они сами энергия. Преодолевая цикличность жизни, боги становятся вечными, бессмертными. Как Виктус. Он дремлет крепким сном. Впрочем, если захочешь узнать больше, тебе придется чем-то платить.

Брадур вздернул бровь и послал мне зловещую ухмылку. А я поймала себя на том, что пялюсь на него с отвисшею челюстью! С ума сойти! Он только что рассказал о таких вещах, в которые наши ученые ни за что бы не поверили. Планеты – это боги? Дремлющие боги, дающие энергию для жизни? Живые бессмертные существа… Немыслимо.

– О, милый, – протянула я. – У меня в этой жизни осталась одна радость – разгадывать тайны. Так что, да, я сделаю все, что захочешь. Расскажи мне все!

Брадур сначала довольно кивнул, а потом вдруг зловеще насупился.