– К лифту! – выдохнул Иван, спрыгивая на площадку. – Вниз! У нас в запасе всего пять минут!

И они помчались по ступенькам вниз, спотыкаясь в темноте, оступаясь, падая, не замечая боли, не обращая внимания на спасающихся бегством пауков. Они бы не успели: Иван отсчитал всего двадцать этажей, когда пошла пятая минута. Но вмешались силы, которые раньше считались если не враждебными, то индифферентными к людям, – пауки. Они вдруг подхватили Ивана и Таю, несмотря на их сопротивление, и потащили на себе с головокружительной быстротой. Иван догадался, что им хотят помочь, и перестал сопротивляться. Секундой позже прекратила сопротивление Тая.

Через полминуты их выгрузили у открытой двери лифта и оставили в покое. Кабина лифта оказалась забитой пауками так же, как и в прошлый раз, когда они спасались от неведомого провала.

Иван подхватил покачнувшуюся девушку и втиснулся в кабину. Тотчас же дверь за ними закрылась, знакомое ощущение падения, жаркого ветра и навалившейся тяжести охватило людей. Лифт двигался недолго – несколько минут. Остановился. На индикаторе этажа горела волнистая зеленая линия, упиравшаяся в пульсирующий голубой огонь, и больше ничего. Дверь открылась, пауки торопливо разбежались по своим делам.

Иван взял Таю под локоть и вылез из кабины в фиолетовый сумрак нового зала.

Этот зал не был похож на прежние, где останавливались лифты. Он был не круглым, а квадратным и зарос лесом колонн, подпиравших низкий потолок. Материал потолка напоминал пористую губку и местами светился упрямым фиолетовым светом. Пол был металлический, блестящий, колонны – черные, матовые, теплые и шелковистые – мелко вибрировали. В зале было холодно, гулял сквозняк, принося знакомые запахи, чаще запахи плавленого камня и асфальта.

Пол зала часто вздрагивал, из недр здания прилетал хриплый низкий рык.

Иван обошел зал по периметру и нашел только два выхода: один на лестничную клетку, другой в треугольный коридор с рядом узких окон, забранных решетками и черным стеклом. В иных стеклах мерцали отблески огня, словно за ними горели костры, на других высвечивались разные цифры или непонятные знаки. И везде было полно пауков, блестящих усатых полусфер, черных всадников и летающих морских ежей, иглы которых то удлинялись, то укорачивались, отчего казалось, будто ежи дышат.

Коридор закончился тупиком с круглым черным окном. Под окном на отогнутой панели торчали штурвальчик и несколько тонких стерженьков. Когда люди приблизились, на панели загорелся красный глаз, словно предупреждая об опасности.

– Это нам знакомо, – пробормотал Иван, пробегая глазами значки над стерженьками. – Откройте дверь!

На панели вспыхнула зеленая стрелка, указав на один из стерженьков.

Иван победно взглянул на Таю и пошевелил стерженек. Красный глаз запылал ярче, из стены раздался голос:

– Прошу надеть ТФЗ. Наденьте ТФЗ. Выход без ТФЗ запрещен!

Тая улыбнулась.

– Ну что же ты? Где твой ТФЗ? Надевай и иди.

Иван смущенно почесал затылок, потом с усиленным вниманием начал изучать знаки над сенсорной клавиатурой панели.

– ТФЗ ассоциируется у меня с ПХЗ – противохимической защитой, – сказал он. – Очевидно, это тоже какая-то защита – скафандр, например. А скафандры всегда имеют место быть в специальных боксах у выхода или входа в опасную зону. Ага, может, вот эта кнопочка сработает?

Иван тронул сенсор в углу панели, и тотчас же рядом с люком распахнулись дверцы шкафа, встроенного в стену. Впрочем, «распахнулись» – не то слово, дверцы свернулись валиками вокруг невидимых осей. Взору представилась ниша, похожая на пчелиные соты. Материал сот светился зеленоватым светом, и на каждой ячейке, затянутой полупрозрачной пленкой, явственно проступали буквы: ТФЗ. Иван насчитал двадцать восемь ячеек, три из них светились, были пустые. Тогда он дотронулся своим щупом до одной из ячеек, и автоматика бокса послушно выдала ему серебристый слиток металла, опутанный стеклянной сеточкой.

– Что стоишь? Надевай, – засмеялась сзади Тая. – Это скорее похоже на окорок в фольге.

– Если бы это был окорок! Тут должна быть инструкция… – Иван взял с лопаточки манипулятора слиток. – Легкий, как из пластика… – Он не договорил.

Слиток вдруг вскипел и растекся пленкой по рукам, по груди, добрался до ног и головы Кострова. На миг перед глазами все померкло, стало трудно дышать, и в ту же секунду неприятные ощущения исчезли. Он снова стал видеть и дышать, а во всем теле появилась приятная легкость. Видимо, пленка ТФЗ играла роль экзоскелетных мышц, увеличивающих силу человека.

– Порядок, – произнес Иван, протягивая второй слиток Тае и жестом показывая: надевай. Ее голос он не слышал, как и она его – материал шлема не пропускал звуков.

Через полминуты девушка стояла рядом, облитая бликующей пленкой скафандра. Связь установилась сразу же, как только Иван повысил голос, пытаясь докричаться до спутницы.

– Ну как?

– Нормально, – ответила слегка ошеломленная девушка. – Автоматика здесь действительно высокого уровня. Но ты уверен, что мы сможем в них долго дышать? Никаких баллонов-то с кислородом нет.

– Я тоже подумал об этом, но, скорее всего, в скафандр встроены фильтры или вообще синтезаторы воздуха. Ну что, пошли полюбуемся на пейзажи данного временного горизонта?

– Веди, начальник, – храбро ответила Тая.

Иван подошел к панели в тупике коридора, снова дотронулся до стерженька, на который указывала зеленая стрелка. Красный глаз на панели потух, сам собой завертелся штурвальчик, панель вместе с глыбой люка отъехала в сторону, открывая полутораметрового диаметра проход.

– Время обеспечения – сорок, – раздался в ушах равнодушный голос.

– Слышал, Ваня? – откликнулась девушка. – Сорок – чего?

– Минут, наверное, – пожал плечами Иван, в глубине души понимая, что количественная мера времени хозяев хроношахты может и не равняться минуте. – Мы не собираемся торчать там больше четверти часа.

Он первым, согнувшись, полез в отверстие люка, преодолел таким образом метров пять металлического тоннеля-тамбура и вышел из здания на пригорок.

Перед ним вырастала горная страна, хаос скал, ущелий, каменных стен и полок, гребней и провалов. Склоны гор были черного, коричневого или фиолетово-сиреневого цвета, курились сизыми дымками. А над ними дрожал колоссальный бело-золотой столб, вспухающий фонтанами, факелами и облаками оранжево-желтого огня. При каждом появлении фонтана дергалась земля под ногами, а от столба доносился низкий раскатистый гул.

Перед людьми простирался ландшафт криптозоя Земли, жизнь еще только начинала свое шествие по океанам – в виде эобионтов, белковых капель. Впереди простирался слой времени толщиной в три-четыре миллиарда лет – именно столько отделяло узников хроношахты от родного двадцатого столетия…

– Что это там, Ваня? – раздался приглушенный голос Таи.