— Все было не так. Ничего такого не случилось… Вернее, многое случилось, но то, что случилось, не имело к этому никакого отношения. До ее вчерашнего признания я понятия не имела, какие чувства она ко мне питает.

— Не имела понятия? Как же это мило!

Джозефина бросила в собеседницу салфетку.

— Не все такие, как вы, — смеясь, сказала она. — Далеко не все мы жаждем обожания.

Джерри усмехнулась и подлила им обеим кофе.

— По той или иной причине, но они с Лидией вскоре разошлись. Не из-за меня.

— Значит, они сейчас не вместе?

— На то были свои причины. Марте из-за того, что произошло в ее жизни, пришлось уехать.

Джеральдин пристально посмотрела на Джозефину:

— Это та женщина, о которой писали в газетах?

Писательница нехотя кивнула:

— Я не хочу обидеть Лидию, поэтому очень прошу вас, не рассказывайте…

— Конечно, я никому ничего не расскажу. Но женщина с темным прошлым… Потрясающе! Господи, дорогуша, если вам она не нужна, отдайте ее мне. Так хочется чего-то возбуждающего. Так как же?

— Что «как же»?

— Вам она нужна?

К столику подошла официантка и уже собралась убрать грязные тарелки, но Джерри жестом прогнала ее.

— Я сама не знаю, чего хочу, — сказала Джозефина. — Звучит, конечно, нелепо, но я надеялась, что мне не придется об этом даже задумываться.

— Да уж, проще простого придерживаться правила: кто первый нашел, тот и владелец, — усмехнулась Джерри. — Лидия с ней познакомилась первая — значит, бедняжке с ней и оставаться. Боже упаси внести разлад в вашу троицу — в конце концов, речь идет всего лишь о счастье.

— С вашей точки зрения, это, наверное, не более чем трусость, но для меня все непросто. По-настоящему непросто. Боюсь, что на мне лежит заклятие — я должна делать только то, что правильно. И я не имею в виду то, что считают правильным другие, а то, что считаю правильным именно я. И я не считаю правильным заводить роман с Мартой, когда Лидия все еще любит ее. Лидия мне дорога, а этот год был для нее сплошным мучением.

— Правда, когда я пару раз с ней столкнулась, она вовсю старалась прийти в себя, и нас это в ней просто восхищает.

Джозефина улыбнулась.

— Это ее способ выжить. Но не мой — каждый человек выбирает тот способ, который его всегда выручал, не правда ли? В любом случае это с ее стороны всего лишь бравада. Я знаю, о чем вы думаете, — сказала она, видя, что Джеральдин готова ей возразить. — Что мне не следует ставить интересы Лидии выше своих, что, случись все наоборот, она бы пошла на эту связь не задумываясь. Но если я ради счастья решусь на такое, то все равно не буду счастлива. На душе у меня будет неспокойно, а я хочу, чтобы было спокойно. Вы меня понимаете?

Джерри кивнула, и на этот раз вполне серьезно.

— Так вот, может, мои слова выглядят некоей несуразицей, но то, что я чувствую к Марте, или то, что могла бы к ней почувствовать, никакого значения не имеет.

— Мне кажется, вы уже приняли решение. Но почему вы на нее сердиты?

— Это так заметно? — удивленно спросила Джозефина.

— О да. Вы, дорогуша, просто клокочете от злости. Может, это потому, что нашелся человек, которому удалось нарушить ваш покой?

— Люди слишком многого от меня ждут, а потом оскорбляются, что я не могу им этого дать, — сказала Джозефина, сознавая, сколько в ее словах эгоизма и высокомерия. — Приглашаешь их на обед, а они сразу ожидают, что ты посвятишь им всю жизнь.

— Что ж, людям свойственно разочаровываться. Когда встречаются двое и их желания совпадают, это в общем-то чудо. К тому же, учитывая, сколько времени вы проводите с Лидией и ее друзьями, рано или поздно кто-нибудь из них обязательно стал бы с вами заигрывать. К сожалению, этим человеком оказалась возлюбленная Лидии, но если не хотите обжечься, не играйте с огнем. — Джеральдин умолкла и закурила сигарету. — Из ваших слов как будто следует, что вам безразлично то, что думают о вас другие. А может, вы отвергаете любовь как раз из-за того, что хотите сохранить свою репутацию?

— Вы имеете в виду связь с женщиной?

Джерри кивнула:

— Это теперь не так легко, как было прежде, но тут деньги и артистичность натуры могут оказаться весьма кстати.

Джозефина улыбнулась, хотя в этом замечании собеседницы крылось и нечто для нее важное, о чем она нередко задумывалась.

— Я живу в двух мирах, Джерри, и чем меньше один мир осведомлен о другом, тем лучше. Разумеется, вы правы: в моем родном городе люди и без того думают, что я не от мира сего, и я — просто из-за своих родных — не хотела бы усугублять неприязнь к себе моих земляков. Я не могу представить, что даже вы решились бы прогуляться по главной улице Инвернесса под руку с женщиной, но своей жизнью здесь я распоряжаюсь как хочу.

— Вы потеряли кого-то во время войны?

— Да, в битве на Сомме. И с точки зрения тех, кто живет в Инвернессе, это единственное нормальное событие в моей жизни. Но откуда вы об этом знаете?

— Людская молва. О вас, знаете ли, часто говорят: вы у нас знаменитость, в клубе бываете налетами, вращаетесь среди известных людей, таинственная жизнь в Шотландии, красавец инспектор из Скотленд-Ярда. А тут еще приносят экзотические цветы. Сплетен у нас через край, но чем еще, скажите, тут заниматься?

Слова ее напомнили Джозефине о письмах, о которых сообщил Арчи. Джерри, конечно, знала предостаточно, чтобы сочинить их, но ей несвойственна та злоба, с которой они написаны, и не в ее характере посылать анонимные письма. Так что эту мысль Джозефина немедленно отбросила.

— Разумеется, война — еще одно оправдание тому, чтобы ни к кому глубоко не привязываться, — добавила Джерри. — Правда, оправдание далеко не оригинальное.

— Вы не первая говорите мне об этом и, думаю, не последняя.

— Конечно, нет, и в пятницу вечером вы, возможно, услышите это от Марты, но это, разумеется, будет зависеть от принятого вами решения. Мы, женщины, хватаемся за любую соломинку, только бы убедить себя, что нам отказывают не по нашей вине. Уж в чем, в чем, а в этом вопросе опыта у меня более чем достаточно. — И, улыбнувшись, Джерри добавила: — Мы ведь с вами очень похожи.

— В чем же?

В представлении Джозефины, двух более разных людей трудно найти: они примерно одно и того же возраста, но прожитые ими жизни не имели ни малейшего сходства, к тому же Джозефина скованна и не уверена в себе, а Джерри — дерзка и самоуверенна.

— Мы обладаем свободой, которой многие женщины могут позавидовать. У нас есть деньги и независимость, и пускай вы добились их своим талантом, а мне они достались от родителей, конечный результат один и тот же — нас не тяготят заботы, которые тяготят других, и нам очень редко приходится идти на компромисс. Если я захочу получить свое наследство полностью, то мне придется выйти замуж, но пока я могу делать все, что мне заблагорассудится. А вас вообще ничто не ограничивает.