- Не припомню такого – ответила я чистую правду.

- Не могу сказать о себе то же самое – глухо сказал парень. – Он играет столько, сколько я себя помню. Разумеется, это увлечение благородных господ, ничего противозаконного в том нет, но вот если тебе в карты не везёт совсем… отец не способен трезво рассуждать после того, как к нему попадают в руки карты. Хотя, что я говорю… отец вообще не способен трезво рассуждать.

Мне больно сейчас говорить об этом, но наше поместье тоже в залоге. Прошлой осенью отец поехал в Ораховац один, я не смог его сопровождать – была необходимость моего присутствия на уборке урожая. Так вот, он вернулся из города с долговыми обязательствами. В обеспечение, которых отец предоставил Дубовую Рощу. И срок залога истекает в конце осени!

- Я полагаю, ты понимаешь, что я хочу сказать… фактически, поместье могло бы стать не нашим. Я крайне благодарен господину Гордену за то, что решил остановить свой выбор на нашей семье, решив породниться с нами… я всегда понимал, что семья накладывает на меня особые обязанности.

Марко невесело усмехнулся. Моё сердце пропустило удар.

- Особые обязанности и завышенные ожидания – именно то, что я слышал с самого детства. Маменька всегда повторяла мне об ответственности. Я никогда не был против, я всё понимаю – на отца у неё надежды немного. Мне уже исполнилось двадцать четыре года, и я достаточно давно занимаюсь делами поместья. Но свадьба с Анджелой! Не суди меня строго, Анна! Я очень сильно опасаюсь того, достоин ли я руки и сердца этой благородной госпожи! – Марко правильно понял значение моей лёгкой улыбки.

Я открыла было рот в защиту бедняжки Анджи, но Марко меня бесцеремонно перебил.

- Я понимаю, что в браке благородных господ простые чувства не играют особой роли. Гораздо выше ставится чувство долга, чести семьи, взаимопонимание. Всё, как в нашей семье! Но… у меня свои мысли на этот счёт!

Марко в очередной раз запустил руки в шевелюру, испортив укладку ещё больше. Очень странно, но мне не захотелось пошутить по этому поводу. Мне показалось, что я была тем единственным человеком, которому Марко смог бы рассказать подобные вещи! И что я более чем кто- либо, понимала кузена. Перед глазами проносились картинки из прошлой жизни… я молча спрыгнула с лошади для того, чтобы подойти и обнять кузена.

Я знала – ему это нужно!

***

Деян наблюдал за молодыми людьми издалека. Удачно он вышел на разведку, нечего сказать. Любовница говорила ему о том, что братья Валер частенько ездят по какой-то надобности к болотам, да к деревенским ремесленникам зачастили, чего Деян не понимал в принципе. Вот если бы он был благородных кровей – ни за что бы с крестьянами не знался!

Мужчина довольно оттянул грязные штаны в определённом месте, находясь в приятных грёзах о своей теоретической возможности общаться с господами не посредством угрозы жизни, как он привык, а по праву рождения!

Молодые люди остановили лошадей на открытом пространстве. Деян сплюнул с досады: теперь подкрасться к ним ближе было достаточно проблематично. Беседа явно затягивалась. Ну, о чём с бабой можно беседовать столь большое количество времени? Деян никогда не использовал беседу для очарования противоположного пола. Прямо сказать, не увлекался он этим.

Бабам им ведь что надо – прижать их покрепче и вперёд! Рассуждения подобного рода никогда раньше подводили Деяна. Однако же, он решил, что отвлёкся: мальчишка Валер, вроде бы старший, по-прежнему говорил что-то девушке, что была рядом. Это всё интересно, конечно,… но где та придурочная, которую Деян столь неудачно утопил? Она же, вроде, с ним таскаться должна? Даже со значительного расстояния Деян видел, что искомая дама и та, что присутствует сейчас – разные люди.

Он раздражённо прищурился: да нет, не она это. Та тоже была худосочной, как нынешняя, только волос другой был, да и лицом иная! Деян смачно сплюнул от досады на землю, поскольку терпение никогда не было его добродетелью. Точнее говоря, если бы у кого-либо возникла фантазия поинтересоваться наличием положительных качеств этого представителя человечества – их бы попросту не нашлось! От слова совсем. И его это полностью устраивало. В двух соседних губерниях давали золото за голову разбойника, и единственное, что всегда огорчало Деяна – это то, что себя продать невозможно.

Ну, наконец-то! Обнимашки пошли! А то он уже заскучал и принял решение убить обоих молодых людей – просто они его безумно раздражали, вот заодно бы и про ту придурковатую девку спросил, что кричала странные вещи вместо сопротивления утоплению.

Деян до сих пор не мог забыть свою халтурную работу – так и до плохой славы недалеко. Убийца подумал, что придётся от них избавиться в любом случае, и надо бы подойти ближе, когда к благородным господам принесло селян. Такого поворота событий разбойник точно не ожидал, и очередной сердитый плевок полетел на землю: дураков тягаться вон с тем детинушкой, что ломает шапку перед девчонкой, тут точно нет!

Глава 24

Глава 24

Чиновник весело ехал со скоростью 120км/ч,

восхищаясь состоянием русских дорог,

а впереди, со скоростью 200км/ч неслись:

асфальтоукладчик и бригада дорожников.

Мы с Марко издалека услышали носорожий топот и сопение, сопровождающиеся раздражённым бормотанием. «Спорим, подруга, это ремесленники твои проламываются сквозь бурелом?» - сделал предложение мой внутренний мир. Предложение спора было отвергнуто на корню, поскольку я не представляла, какой иной человек способен был, кроме Милуна, разумеется, проделывать за собой широкую просеку, словно бульдозер.

Ветки раздвинулись, и пред наши светлые очи предстал одуван в сопровождении сына. Лицо пожилого гражданина светилось от счастья.

- Семин с вами! – снимая шапку, прогудел над головами Милун. – Радость-то какая у нас – теперь и на болота ходить нет надобности, поелику рабочий люд с болот сам срезает на потребу лозу, да и привозит нам возками. А я токмо сказываю, что брать, а что оставить.

Порадовавшись за нехитрое крестьянское счастье, я сделала новый заказ на корзины от Кристияна и отдала оговоренную сумму за уже сделанную работу, чем вызвала новую волну восторгов.

Мы с Марко посчитали свою миссию