— Вас не должно это более волновать, герцогиня.

— Вы там были, — грустно улыбнулась ему. — От вас пахнет драконом, злостью и духами Селены.

Ричард скрестил руки на груди.

— Простите?

— Забудьте, — покачала головой, отчего волосы рассыпались по подушке. — Я вовсе не хотела вас попрекать. У меня нет на это никакого права. Но позвольте спросить, как там мой Фенька? Знаю, вы ничего мне не должны, но он еще как маленький ребенок, за ним нужно прис…

— Ты доставляешь ему невыносимую боль, — перебил меня Ричард.

— Что?

— Пока ты металась в бреду, он чуть с ума не сошел. Пожалуйста, прерви на время вашу связь, чтобы он перестал так волноваться. Или хотя бы передавай ему приятные воспоминания.

— Что сделать? — не поняла я.

Герцог, кажется, опешил.

— Вы не обмениваетесь воспоминаниями?

Я покачала головой.

И увидела, как он неверяще провел рукой по своей отросшей щетине, а затем обманчиво спокойно спросил:

— Марита, твой дракон настолько молод?

— Мне не с чем сравнивать, ваша светлость, — тихо пробормотала я, предчувствуя что-то недоброе.

— Ты сунулась в логово мужиков, готовых друг другу перегрызть глотки за победу, на драконе, с которым у тебя даже не оформилась прочная связь?

Я поджала губы. Простите, ваша светлость, никто не предоставил мне пособие по правильному устанавливанию контакта с драконами.

— Там вся моя жизнь, — выдавила тихо.

— Я тебя туда не пущу, — уверенно покачал он головой.

— Ты меня не удержишь, Ричард.

— У тебя будет все, что ты захочешь. — Он сказал это с каким-то отчаянием, что заставило меня недоуменно посмотреть на него. Ему словно невыносимо было все это терпеть. — Что ты хочешь? Платья? Драгоценности? Я куплю их тебе. Ты отвлечешься на балы, я свожу тебя в столицу. Но на гонки ты не вернешься. Ты не умеешь седлать дракона.

— Так научи меня, — выдохнула я и сама удивилась тому, что сказала.

— Прости?

— Ты же Тим Донг. Я не знаю никого, кто бы так летал на драконе, как ты. Научи меня.

— Забудь об этом, — хмуро оборвал он. — И да, чтобы между нами больше не было этого чудовищного недопонимания: я женатый мужчина, и с тех пор, как мы поженились, на мне никогда не было и не будет духов Селены или кого-то еще. Моя жена далеко не некогда была красивой. Все.

— Но…

— И моя жена будет гулять по саду, выбирать себе фасоны новых платьев, следить за столичной модой и хихикать с подружками за чашечкой чая, как нормальная леди.

— Но…

— Все, — резко оборвал Ричард. — А пока ты не оправилась от полученной раны, ты станешь выполнять все указания доктора. Будут еще какие-то пожелания, герцогиня Бёме?

Я закрыла глаза и плотно сжала губы. Помолчала секунду, а затем выдавила:

— Да.

— Какие же?

— Всего одно, ваша светлость. — Наверное, он ожидал от меня чего-то язвительного, но я только тихо сказала: — Пожалуйста, поспите.

— Что? — удивленно переспросил Ричард.

— Мне больно видеть вас в таком подавленном состоянии. Прошу вас, отдохните.

— Это все?

— И не забудьте про ромашковый чай. Утро вечера мудренее, ваша светлость.

Последующие четыре дня стали для меня настоящей пыткой. Из-за того, что вставать с кровати запрещалось, мне уже начало казаться, что на моем теле появились пролежни. Приходилось занимать себя чтением книг и общением с мамой, сестрами и Робертом, на которого я едва не рычала за его нежелание позволить мне хотя бы пройтись по комнате.

Велико было желание взвыть от тоски, но я всеми силами пыталась вызвать в себе положительные эмоции, чтобы Фенька чувствовал, что со мной все хорошо.

И всеми силами старалась избегать Ричарда. Настолько, насколько это вообще было возможно в моей ситуации. Дело даже не в том, что он решил поиграть в грозного мужа, а в собственном страхе.

Я боялась, что он увидит меня такой.

Наверное, странно, что одолевали меня вовсе не обида и гнев, а боязнь выглядеть некрасивой. Даже скорее мерзкой. Вставать мне не давали, мыться я не могла. Волосы стали грязными и походили на скользких змей, а в комнате витал застоявшийся запах пота.

Это стало едва ли не худшим унижением в моей жизни.

Даже когда любовница мужа рассказывала мне про их утехи, я не чувствовала себя так удручающе.

Осложнялось все тем, что темная магия Ричарда нужна была, чтобы снизить риск возникновения инфекции. Поэтому хотя бы раз в день герцог обязательно находился в моих покоях.

Три дня подряд я умоляла Роберта найти другого мага, на четвертый просто озверела и заявила, что, если мой принципиальный врач не позволит мне вымыться, его посадят в тюрьму. Роберт, на удивление, пошел на уступку. Я ожидала, что он засыплет меня указаниями, что делать можно, а чего нельзя. Но этого не произошло.

Спустя несколько часов стало ясно, что этими указаниями он засыпал слуг и Ричарда.

Доктор помог мне подняться с кровати. Подождал, пока я снова привыкну стоять на ногах, и повел в ванную комнату. Когда мы туда зашли, я замерла на пороге, неспешно повернулась и уперлась руками в грудь Роберта.

— Что тут делает Ричард?! — зашипела возмущенно.

— Он твой муж, — шепотом отозвался врач. — Марита, прошу тебя, давай без резких движений. Я не хочу, чтобы все стало очень плохо.

— А я не хочу, чтобы меня мыл Ричард, — тихо уперлась я и сделала шаг назад.

— Нет-нет-нет, ради тебя слуги несколько раз кипятили эту воду, так что иди и мойся, — зашипел Роберт.

— Но я…

— Может, хочешь, чтобы служанка тебя помыла? Заметила шов? Сообщила твоей маме?

— Мм… — неопределенно промычала я.

— Или, может, мне тебя помыть? — шикнул доктор.

Я покачала головой.

— Он увидит меня голой, — прошептала в отчаянии.

— Он твой муж, ему положено видеть тебя голой.

Мы повернулись к Ричарду с невинными улыбками во весь рот, усиленно делая вид, что наши перешептывания его не касались.

Муж стоял, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы брюк. О том, что он прекрасно слышал наш разговор, говорила лишь насмешливо поднятая бровь.

— Ты все мои слова запомнил? — грозно спросил у него Роберт.

— Не волнуйся, — ответил герцог.

Оторвался от стены, подошел к нам и принял меня из рук врача.

— У вас есть пятнадцать минут, иначе я к вам загляну и надаю по шее. И, надеюсь, не надо напоминать, что, если ей станет плохо, нужно орать во все горло, чтобы я скорее пришел?