Мы выскочили на гребень – и почти сразу же напоролись на снайпера. Если бы не заметили его с ходу – он бы пропустил нас вперед, а потом расстрелял нас в спину как уток. А так Валлардо сразу заметил его, и электроснегоход был достаточно бесшумен, чтобы он не заметил нас еще до того, как мы выскочим на гребень…

Снегоход развернулся – так что меня едва не выбросило из седла. Вскинув винтовку, я увидел движение, едва заметное, это было как тень, как призрак – адаптивный камуфляж, но он не справлялся с контрастом белого снега и черного валуна, и с близкого расстояния было видно. Палец дожал спуск, две пули бросили человека в камуфляже, меняющем цвет, как хамелеон, на каменную россыпь, – и рядом упала винтовка…

– Стой!

Я вывалился из снегохода – и побежал на снайперскую позицию. Уже было понятно, что впереди идет бой, и вваливаться на полном ходу в него не есть правильно. Нас заметили, но не поняли, кто мы такие, дали очередь, брызнувшую по камням, – чтобы отпугнуть. Или чтобы предупредить снайпера о чужаках, привлечь внимание. Но я был уже рядом, и винтовка была рядом – полуавтоматическая пятидесятка, настоящая, от AW, а не дешевая китайская копия, которая сейчас на руках у каждого второго снайпера-антиматериальщика. Винтовка была хороша, и под стать ей был прицел – с баллистическим вычислителем, позволяющим работать без второго номера. Это гуд, это мы хорошо знаем…

Завалился за валун, выставил винтовку на сошки, включил прогон прицела – он должен сориентироваться в пространстве и собрать всю необходимую информацию об условиях выстрела – температура, влажность, высота над уровнем моря, предполагаемый угол места цели. Я уже видел, что происходит: боевики напали на конвой на дороге и ведут огонь. Если даже они и поняли, что снайпер выведен из строя, мне они мало что могут сделать…

– Помочь? – наушник в ухе проклюнулся голосом Валлардо.

– Убирай снегоход за гребень.

Валлардо поехал, сопровождаемый фонтанчиками снега от выстрелов.

Ага… исходные данные загружены, подгрузилась баллистическая сетка, появился эллипс вероятного рассеивания. Уже гуд.

Кто там у нас на очереди? Ага, приоритетные цели. Что там у нас говорится в уставе про приоритетные цели? Расчеты группового оружия, снайперы, командный состав противника. Вон там пулемет работает. Причем по мне – конвой, судя по виду, они уже забили. С него и начнем.

Я плавно нажал на спуск – и в тысяче метров от меня боевика, ведущего огонь из пулемета, буквально подбросило пулей пятидесятого калибра. Боевик полетел в одну сторону, пулемет – в другую…

Конвой состоял всего из трех машин. И это было огромной ошибкой Крайса. Нельзя чувствовать себя в безопасности нигде, совершенно нигде. Только поверил, что ты в безопасности, – считай, ты покойник.

Первый «Рейнджровер» подорвали направленным зарядом, потом – добили. Крайс сидел во втором, они, видимо, считали, что машина неуязвима, и поплатились. Когда стало понятно, что машина все-таки пробивается – они попробовали вывести ВИПа и пересадить его в третью машину. Когда подбили и третью машину – попытались держать оборону.

Напрасно.

Мы не успели спасти, хотя успели отомстить – пули пятидесятого калибра выбили террористов одного за другим. Это тебе не пять и пятьдесят шесть пукалки или мухобойки на сленге солдат. От полтинника, тем более такого, не скроешься нигде…

Теперь «Рейнджроверы» вяло горели на трассе, полиции не было, наш снегоход стоял на бетонке. А я стоял и смотрел на то, что осталось от Крайса. Его достал снайпер – тот самый, с винтовкой пятидесятого калибра. После такого не выживают…

Подошел капитан Валлардо, он молча протянул мне смятый лист бумаги. Я уставился на него, не веря своим глазам.

Это был электронный билет – так-то его не обязательно распечатывать, но те, кто привык к бумажным или вообще не любит электронику и не доверяют ей, так делают. Вот и этот распечатал – один из террористов. Имя – Камаль Мамедович Джабраев, место отправления – Махачкала, место прибытия – Цюрих, Швейцария. Через Варшаву… понятное дело, через Москву не решились, скорее всего, этот Камаль Джабраев у нас в розыске, это в Варшаве готовы принять любую шваль, лишь бы врагом России была. Интересно другое – в налоговых целях, если билет приобретает юридическое лицо, это указывается на билете вместе с целью поездки (деловая/личная) с тем, чтобы потом можно было предъявить расходы к налоговому вычету. Здесь билет покупало юридическое лицо, цель поездки указана как «деловая». Вопрос в другом. Какие дела могли быть у Камаля Джабраева с «Крайс-групп». И как так получилось, что «Крайс-групп» оплатила билет тому, кто напал на владельца фирмы.

Очень интересный вопрос.

От размышлений на сию тему меня оторвало негромкое жужжание. Полицейский беспилотник низко шел над долиной…

Я – перебежал к снегоходу, установил винтовку на сошки на сиденье, выставив их на максимальную длину. Дрон был самым простым – наблюдательным, на нем не было ни вооружения, ни лазерных шокеров, ни инфразвуковых генераторов – видимо, полиция послала проверить сигнал о стрельбе, а сами то ли не могут выехать, то ли экономят. Тем не менее дрон был достаточно быстр и прицел хоть и засек его, но не мог обработать данные и выдать истинную и приведенную точки прицеливания. Я опустил очки и включил лазер… теперь мне была видна траектория пули. Выстрел… винтовка сочно харкнула гильзой. Мимо. Еще один. Еще…

С четвертого я его свалил. Попал прямо по центру, и дрон развалился в воздухе с искрами и вспышкой, обломки полетели к земле.

Мои поздравления. Теперь по меркам Конфедерации я уголовный преступник – за сам факт сбития полицейского дрона. А возможно, и за убийство. Массовое убийство. Да, у меня есть показания Валлардо, которые можно поставить под сомнение, и тут же валяются трупешники то ли воинов Аллаха, то ли банальных киллеров, работающих под джихадистов, чтобы набить себе цену. Но полиция здесь не любит долго разбираться, и поиск истины для нее менее важен, чем спокойствие местных кантонов и местечек. Меня тут запомнили, и не один человек, на трупы такое не свалишь, а вот живой преступник, которого можно продемонстрировать по местному ИТВ[62], не успокоишь этим людей, не вселишь в них веру в неотвратимость местного правосудия и в то, что они и дальше могут спокойно жить в своих домиках в долинах и к ним не придут люди с винтовками пятидесятого калибра и автоматами от «Рейнметалл Дефенс». Местная, обывательская, общинная демократия, которая круче любой диктатуры. Гои и изгои.

Только мне на это все было… ну, вы понимаете…

– Уходим…

Нам на хвост упали почти сразу, и упали уже не полицейские, а местные самооборонцы, и это еще было половиной беды – настоящей бедой это станет тогда, когда к ним присоединятся горные егеря, которые уже поднимаются по тревоге на одной из своих горных баз и грузятся в вертолеты. Винтовка – полтинник – была с нами, она была тяжелой, но ехать – не идти, и парой выстрелов обычно удавалось отогнать самооборонцев на приличное расстояние и заставить их отказаться даже от самой мысли стрелять по нас. Все-таки полтинник есть полтинник, и попадания из него впечатляют. Самооборонцы были вооружены по-разному, часть – знаменитым в узких кругах «Штурмгевером-90», винтовкой, которая, при всех ее достоинствах, на предельных дистанциях была малоэффективной, а часть – «Штурмгеверами-57», под знаменитый патрон 7,5 винтовочный, знаменитый настолько, что и сейчас под него производятся винтовки современных систем. Дело в том, что швейцарцы помешаны на точности, и их армейский патрон – по ТТХ равен целевому. Эти винтовки – а их часто переделывают в снайперские – опасны до восьмисот-девятисот метров. Снайперы располагались на горных склонах, которые были им известны до последнего камня, и пытались нас остановить. Но из-за бесшумности и прыткости снегохода и прикрывающего огня сделать это было сложно.