Через цветники к ней мчался молодой слуга в ливрее. Она довольно слабо помахала ему, и он сразу же повернул и с той же скоростью помчался к дому. Имоджин вздохнула. Если она не извлечет урок из этого крайне глупого поступка, то, видно, она еще не повзрослела.

Дрейвен внес ее на руках в парадную дверь, миновав толпу глазеющих слуг.

— Моя мать находится в гостиной, — сказал он ей.

Имоджин положила голову ему на плечо. Он нес ее почти одной рукой — вот какой он сильный! Сюртук на нем был из тончайшей шерсти. Ей хотелось во что бы то ни стало запомнить каждую деталь этого мгновения: то, как он смотрел на нее, как сильны были обнимавшие ее руки, даже боль в колене.

— С мисс Имоджин произошел несчастный случай, и она повредила лодыжку, — сказал Дрейвен своей матери.

— Лодыжку? — удивленно переспросила леди Клэрис высоким голосом. — Как такое могло произойти?

— Я упала с лошади, — сказала Имоджин. — Я просто… упала с лошади. — У нее было какое-то странное ощущение. Она даже не думала, что последствия падения могут оказаться, возможно, серьезнее, чем она предполагала. Но ведь она никогда в жизни не теряла сознания.

— Силы небесные! — воскликнула леди Клэрис. — Мы должны немедленно отправить ее в Холбрук-Корт, чтобы ее осмотрел доктор. Ты уже приказал подать экипаж, дорогой? И еще, возможно, надо отправить туда слугу, чтобы предупредить герцога о том, что с его подопечной произошел несчастный случай.

В ее голосе явно чувствовалась холодность. Имоджин прислушалась к сильным ударам сердца Дрейвена. Она даже не возражала, что ее собираются немедленно отправить домой как провинившуюся кухонную служанку. Дрейвен нес ее на руках. И этого было достаточно.

— Мы не можем это сделать, — сердито оборвал ее Дрейвен. — Я приказал Хилтону немедленно позвать доктора Уэллса. Откуда нам знать, может быть, ей нельзя двигаться?

— Полно тебе! Подумаешь, шлепнулась с лошади! — сказала леди Клэрис, уже не скрывая раздражения. — Я уверена, что мисс Имоджин не захочет, чтобы мы из-за нее нарушали свои планы, дорогой. Мы с мисс Питен-Адамс намерены завтра поехать в Лондон. Не забудь, что ты должен поехать с нами. Не можешь же ты отказаться сопровождать свою невесту в Лондон?

— Мама, ты, естественно, можешь поступать так, как пожелаешь, — сказал Дрейвен таким решительным тоном, какого Имоджин никак не ждала от него в разговоре с матерью. — Но мисс Имоджин нельзя никуда перемещать, пока ее не осмотрит доктор. Ведь если у нее серьезно повреждена лодыжка, то она, возможно, не сможет больше ездить верхом.

— Вполне возможно, что она больше не сядет на лошадь, — сказала леди Клэрис. — Лошадь сбросила ее на землю. Какая леди пожелает снова сесть на лошадь после того, что случилось?

— Леди, которую интересует не только звук собственного голоса, — грубо оборвал ее Дрейвен. — Мисс Имоджин не из тех, кого можно напугать каким-то падением с лошади.

— Со мной все в порядке, — пролепетала Имоджин, с трудом подбирая слова. Что же с ней все-таки происходит? Она испытывала непривычное головокружение. Когда все завертелось перед глазами, ей перестало доставлять наслаждение пребывание на руках у Дрейвена. — Я хотела бы встать на ноги, лорд Мейтленд.

— Конечно, поставь ее на пол, — сердито сказала леди Клэрис. — Вся эта история действует мне на нервы. В этом, конечно, нет вашей вины, — явно неискренне сказала она, обращаясь к Имоджин.

Дрейвен осторожно поставил Имоджин на ноги. Имоджин улыбнулась леди Клэрис и начала разгибать колено, чтобы присесть в глубоком реверансе.

Боль в колене обожгла, словно огонь. Перед глазами поплыла какая-то серая муть.

И мисс Имоджин Эссекс впервые в жизни упала в обморок. Увы, она не упала грациозно на подставленные руки Дрейвена, как она представляла себе это в поле.

Не упала она и на софу, стоявшую слева от нее.

Она упала вперед, прямо на леди Клэрис, которая завопила истошным голосом и, как рассказывали потом очевидцы, рухнула на пол, словно дерево, в которое ударила молния.

Имоджин ничего не ведала ни о позорном падении леди Клэрис, ни об истерике, которую вызвало это прискорбное событие. Не знала она и о визите доктора, который осмотрел колено и покачал головой. Ни о записках, которые леди Клэрис неохотно отправила в Лондон, ни о коротком разговоре между Дрейвеном и его невестой. Она не очнулась, когда Тесс наклонилась над ее постелью и окликнула ее и даже когда Аннабел довольно сильно ущипнула ее за палец ноги. Она понятия не имела, что Джози, стоявшая в изножье кровати, вдруг разразилась слезами и заявила, что Имоджин выглядит совсем как папа, а потому обязательно умрет.

По правде говоря, Имоджин не увидела целую вереницу людей, побывавших возле ее постели.

— Это моя вина, — сказал ее опекун, глядя на Имоджин. На фоне белых простыней она выглядела потрясающе красивой. Однако даже Рейф, который познакомился с ней недавно, был потрясен тем, что она выглядит совсем по-другому без огонька страсти, горящего в ее глазах.

— Вздор, — усмехнулась Тесс, стоявшая по другую сторону кровати. — Вы-то к этому какое имеете отношение?

— Я был обязан напомнить ей, что в Англии молодые леди не ездят на верховые прогулки без грума, — сказал совсем приунывший Рейф.

— И что бы от этого, по-вашему, изменилось? Имоджин всегда ездила верхом, как ветер. В этом она копия папы. Никакой грум не смог бы предотвратить ее падение с этой проклятой Пози. Думаю, что она сама гнала лошадь во весь дух. А если вы хотите чем-нибудь помочь, то лучше попытайтесь успокоить леди Клэрис. Она, по-моему, находится в плачевном состоянии.

— Сделаю все возможное, — пообещал Рейф. — Я отправлю человека в Лондон за специалистом, а потом займусь леди Клэрис.

Он постоял еще немного, думая, что эта его подопечная — большая мастерица причинять неприятности, и тут же почувствовал себя виноватым из-за того, что так подумал. Он обогнул кровать и взял Тесс за руки.

— С Имоджин все будет в порядке, — сказал он. — Доктор не нашел никаких признаков повреждения мозга. Она очнется. Прошу прощения, Тесс. Все это, наверное, вызвало воспоминания о смерти вашего батюшки.

У Тесс задрожали губы. Он пожал ей руку и ушел.

Тесс приехала в этот дом, думая, что найдет здесь Имоджин, которая изображает раненую героиню романа, чтобы можно было задержаться в доме Мейтленда. Проделки такого рода были в духе этой «горячей головушки». Но, увидев свою сестру, такую бледную и неподвижную, Тесс почувствовала себя так, словно снова оказалась у постели умирающего отца.

У Джози по лицу текли слезы.

— Совсем как папа, — всхлипывая, говорила она то, о чем думала Тесс. — Теперь она умрет, как и он. Он так и не проснулся. — Она судорожно вздохнула. — Нам не удалось его разбудить.