Получатся, правда наносит вред спорту. Образ мыслей в точности как у продажных функционеров, которые этим спортом прикрываются. Кроме того, это образ мыслей тех, кто вкладывает миллиарды в сомнительное дело, чтобы продать это профессионально поставленное шоу.

Человек, который в летописях ФИФА предстает то шантажистом, то виновником потери сотни миллионов, благополучно выбирается из переделки с операторами кредитных карт. В кругах Блаттера это, похоже, равносильно рекомендации для руководства. Спустя семь месяцев после увольнения Жером Вальке становится вторым человком в ФИФА и получает новый контракт, разумеется, при более щедром окладе. Вальке, по словам Блаттера, занимает «главенствующее положение». Это более чем правдоподобно – за кулисами. В официальной биографии Вальке нет ни слова о том, что его увольняли из федерации. Зато сказано, что он сумел построить блестящую карьеру.

Летом 2007 года этот «выдающийся менеджер» сменяет Урса Линси, неловкого, осмеянного в футбольном мире и нелюбимого в ФИФА генерального секретаря. Впереди переизбрание Блаттера, оно было перенесено на год и теперь пройдет в порядке опроса. Генерал Линси, согласно официальным документам, за пять лет на посту затосковал «по новым задачам». Тоска эта свалилась на него буквально в одночасье. Ведь перед самым увольнением Линси лично оформил новый контракт сроком на восемь лет. В денежных вопросах он хорошо подкован. Теперь ФИФА скрашивает его уход восьмилетним окладом, что составляет восемь миллионов франков.

Блаттер. Вальке. Сделка стоимостью в 100 миллионов. Логотип. Компенсация Линси. Подделка документов. Расследование по делу ISL. Не должно ли все это послужить поводом к разбирательству для комитета по этике? Конечно, должно. И действительно, осенью 2006 года в ФИФА, которую Блаттер в очередной раз пообещал сделать открытой, создают подобный орган. Одновременно в те дни внутри ФИФА курсирует один важный бюллетень: организация информирует всех своих сотрудников об ужесточении собственного антикоррупционного законодательства. Линси указывает на характерное нововведение: отныне взяточничество при исполнении служебных обязанностей наказуемо в отношении всех сотрудников ФИФА. Полезно знать! Бюллетень получает и руководство. Правда, для руководящих «шишек» швейцарское отделение Transparency International делает частичное послабление: «покупка» голосов на выборах или при определении хозяев ЧМ допустима и впредь. Такую свободу действий предоставляет, вероятно, обновленный швейцарский антикоррупционный закон {61}.

Новый комитет по этике прозябает без дела. Принцип весьма прост: моралисты могут действовать лишь в том случае, если поступит распоряжение от Блаттера и его приближенных. Во главе органа стоит лорд Себастьян Коэ, также в состав комитета входит Гюнтер Хирш, президент Федерального суда в Карлсруэ. В то время как махинации с операторами платежных систем вызывают возмущение по всему миру, группа моралистов наконец получает свое первое задание: им необходимо расследовать «случаи злоупотреблений». Не в Цюрихе. В Кении. Там что-то неладно с арбитрами. Ценности футбола в опасности, и Блаттер посылает своих людей к подножию Килиманджаро.

По возвращении из далекой Африки Коэ и его команду ждет новая миссия, еще более драматичная. В этот раз они должны положить конец проискам мошенника, который потрясает устои ФИФА. В феврале 2007 года шотландца Дэвида Уилла, представлявшего в правлении ФИФА футбольные федерации Шотландии, Англии, Уэльса и Северной Ирландии, сменяет его земляк Джон МакБет. В конце мая, когда Блаттер заступает на свой третий срок, МакБет попадает в исполком. Но незадолго до этого он позволил себе нечто непростительное: собственное мнение. В интервью шотландским газетам он высказывает свое возмущение по поводу коррупции в ФИФА и обеспокоенность алчностью функционеров из стран третьего мира {62}.

Он метит в функционеров Африки и Карибских островов, чьи махинации как раз всплыли на поверхность. Во время ЧМ в Германии функционер Исмаил Бхамджи из Ботсваны попался на продаже двенадцати билетов. Ему пришлось подать в отставку, что не слишком-то его печалит, поскольку срок его полномочий все равно подходил к концу. Кроме того, его коллеге по исполкому Джеку Уорнеру тоже устроили нечто вроде внутреннего разбирательства. В отличие от мелкой сошки Бхамджи, в случае с главой КОНКАКАФ речь идет о четырех десятках голосов и билетах на миллион. Дисциплинарный комитет выясняет, что «Джек-Потрошитель», как всегда, не сделал ничего предосудительного. Только его сын Дарриан, через турфирму которого совершались сделки, должен перечислить миллион долларов детским деревням SOS – ориентировочная прибыль от грязной сделки. На счета поступила лишь небольшая часть суммы.

Вот что сказал о своих впечатлениях честный МакБет: «В ФИФА есть несколько человек, пожав руки которым я на всякий случай пересчитываю пальцы». В отношении Блаттера шотландец также вспоминает нечто весьма примечательное. Он называет его «легкомысленным малым» и порицает красноречие президента: Блаттер говорит «то на одном языке, то на другом. И, если переспросить его о чем-то на том языке, на котором он только что говорил, он отвечает: мол, это не совсем то, что он имел в виду». Подобными наблюдениями делятся многие, кто имел дело с президентом ФИФА, не принимая при этом денег и не добиваясь прав на трансляцию. «Скользкий, как угорь» – так называет его президент ФК «Бавария» Румменигге. Изворотливость Блаттера и его манера говорить постоянно создают недоразумения вокруг этого безобидного человека. Прекрасным примером подобной стратегии является фраза: «Я зарабатываю миллион. Может, чуть больше». Ведь три, восемь или двенадцать миллионов тоже «чуть больше» одного. Неважно, сколько их там в действительности, – он никогда не лгал.

Прозорливый шотландец МакБет покидает поле с неприкрытой угрозой: «Если я сталкиваюсь с явлениями коррупции, – говорит он, – то обязан изобличить ее. Должен попытаться отстоять свои ценности и не позволить ввести себя в искушение». Изобличить коррупцию – он имеет в виду: предать огласке? В ФИФА, по словам Блаттера, «все разногласия должны улаживаться внутри семьи». Как он сам однажды поступил, вручив бедному арбитру из Нигера 25000 долларов, чтобы тот не рассказал прессе о коррупции в африканском футболе.

Не успевает отщепенец МакБет попасть в исполком, как тут же его покидает. После его откровенных интервью ФИФА сообщает на своем сайте о совместном решении в отношении «преступника». Стороны сошлись на том, что «недавние высказывания МакБета перед шотландской прессой проверит комитет по этике ФИФА». Прием оказался весьма элегантным: расистский подтекст находили в высказываниях МакБета, касавшихся именно особо коррумпированных спортивных деятелей. Кстати, в ноябре 2011 года, когда Блаттер своим утверждением о том, что в футболе не бывает случаев расизма, вызывает волну возмущения по всему миру, комитет по этике остается безучастным, как и в случае с Хулио Грондоной. Второй человек в ФИФА в эфире аргентинского телеканала как-то обронил фразу о еврейских арбитрах: «Не думаю, что еврей смог бы стать арбитром такого уровня (высшая лига), поскольку это тяжкий труд. А евреи, как все знают, не любят тяжелой работы» {63}. За столь вольные заявления ему пришлось просить прощения в Центре Симона Визенталя. Вместо обвиненного в расизме МакБета, в ФИФА приходит англичанин Джефф Томпсон. Британские федерации проявляют покорность, они опасаются «довольно серьезного положения» {64}. Несчастные трясутся за положенный им по регламенту пост вице-президента в корпорации Блаттера.