Оглушенный и задыхающийся, Марк приподнялся на одно колено, глядя на Фульвиона, стоявшего в нескольких шагах. Из носа легионера снова текла кровь, и, судя по его лицу, он собирался убить Марка.

Марк встал, и на него обрушился вихрь ударов. Он попытался отклониться или отразить самые жестокие, но Фульвион безжалостно насел на него и молотил кулаками по почкам и животу. Он буквально рубил Марка на куски, а когда тот от боли сгибался, разгибал его быстрыми ударами снизу в подбородок. Марк опять упал и остался лежать; грудная клетка болела при каждом вдохе и выдохе. Во рту был привкус крови, левый глаз после прямого удара правой начал заплывать.

Немного придя в себя, Марк поднялся и быстро сделал три шага назад, чтобы выиграть время и собраться с силами. Фульвион же безжалостно кинулся к нему. Он мотал головой и телом из стороны в сторону, выбирая, куда лучше ударить, напоминая змею, которая вот-вот ужалит. Марк понимал, что в следующий раз ему вряд ли удастся подняться. Вне себя от злости, он уклонился от первого удара только благодаря прекрасной реакции, а следующий удар отбил рукой. Предплечье Фульвиона проскользнуло под его пальцами, и вдруг Марк успел схватить его за запястье. Он немедленно со всей силой погрузил правый кулак в живот противника. Тот даже охнул от боли.

Не отпуская запястья Фульвиона, Марк попробовал повторить удар, но получил левой рукой в челюсть. Все вокруг почернело, Марк упал, едва чувствуя под собой твердые доски. Его ноги ослабели, и он поднялся на четвереньки, тяжело дыша, как загнанный зверь.

Фульвиону этого было мало, и он подал ему знак вставать. Марк смотрел в пол и думал, стоит ли. Кровь струйкой стекала с губ и собиралась в маленькую лужицу.

«А, ладно! — подумал он. — Последняя попытка!»

На сей раз Фульвион никуда не торопился. С ухмылкой он манил к себе Марка. Мальчик стиснул челюсти: он положит его на лопатки еще раз, даже ценой собственной жизни. Он представил, что в каждом кулаке Фульвиона кинжал и любой удар означает смерть. Это его приободрило. Марк умел драться с вооруженным противником, так какая здесь разница? Он немного покачнулся, подманивая Фульвиона ближе. В основном в таких случаях его учили наносить контрудары, и он ждал, чтобы тот еще раз попытался его ударить. Фульвион быстро потерял терпение и подскочил к нему, тряся кулаками.

Марк не сводил с этих кулаков глаз. Не успел один из кулаков метнуться в его сторону, как Марк блокировал удар, отбив руку предплечьем, и нанес ответный в низ живота. Фульвион крякнул и рефлекторно двинул сверху левой. В этот раз Марк наклонил голову и удар пролетел мимо. На долю секунды Фульвион раскрылся. Марк вложил все силы в мощнейший прямой удар левой, жалея только, что не правой. Голова Фульвиона откинулась назад, а в это время Марк занес правый кулак и со всей силы расквасил уже сломанный нос. Фульвион неожиданно сел, из разбитого носа хлынула свежая кровь.

Не успел Марк порадоваться своему достижению, как противник вскочил и осыпал его градом ударов, причем в два раза быстрее, чем раньше. После первых же двух Марк свалился на пол и на лету получил еще два. На сей раз он не поднялся и даже не услышал ни криков зрителей, ни сигнала рога по кивку Мария.

Фульвион торжествующе поднял руки, а Марий с грустью приказал раздать людям половину из ста золотых. Солдаты собрались в кучку и пошептались, а потом один из них снова предложил мешок Марию.

— Если ты не против, господин, мы поставим выигрыш на следующий бой.

Марий скорчил гримасу ужаса, однако кивнул и сказал, что покроет ставку. Легионеры разразились радостными криками.

Марк очнулся, когда Тубрук выплеснул ему в лицо чашу вина.

— Я победил? — проговорил он разбитыми губами.

Тубрук хмыкнул и вытер с его лица вино, смешанное с кровью.

— Где там! И все равно все очень удивились. Никто не думал, что тебе удастся до него даже дотронуться.

— А я дотронулся, и очень неплохо, — пробормотал Марк. Он улыбнулся треснувшими губами и сразу же поморщился от боли. — Посадил его на задницу.

Марк огляделся, куда бы сплюнуть клейкую слизь с кровью, и, не увидев ничего подходящего, был вынужден ее проглотить.

Все тело болело еще сильнее, чем много лет назад, когда его связал Светоний. Не сделали ли его уродом? Раздумья Марка прервал Фульвион, который подошел к нему, на ходу снимая перчатки.

— Славный поединок! Я ставил три золотых сам на себя. У тебя хорошая скорость. Через пару лет с тобой будет опасно связываться.

Марк кивнул и протянул ему руку. Фульвион посмотрел на нее, крепко пожал и вернулся к друзьям, которые встретили его новыми одобрительными криками.

— Возьми тряпку и промокай кровь, — бодро сказал Тубрук. — Будут швы по всему глазу. Придется резать веко, чтобы снять опухоль.

— Не сейчас. Сначала я посмотрю на Гая.

— Конечно!

Тубрук отошел, все еще посмеиваясь. Марк, прищурясь, покосился на него здоровым глазом.

Гай стоял, сжав кулаки, и ждал Тубрука. Его противник уже вышел на середину зала и разминал мускулистые руки и ноги.

— Солидный зверь, — пробормотал он, когда Тубрук стал рядом.

— Верно, но не кулачный боец. Ты вполне можешь победить, если не подставишься под эти кулачищи. Если он тебя поймает, то задует как свечку. Держись подальше и бегай кругами.

Гай вопросительно посмотрел на него:

— А что еще?

— Если сможешь, бей в пах. Строго говоря, это не против правил.

— Тубрук, в тебе бьется неблагородное сердце.

— Во мне бьется сердце раба и гладиатора. Я поставил на тебя два золотых и хочу выиграть.

— А на Марка ты ставил?

— Конечно нет. В отличие от Мария, я не имею привычки сорить деньгами.

Марий вышел на середину и снова подал знак молчания.

— После нашего печального проигрыша ставки переходят на следующий бой. Децид и Гай, займите свои места. Правила те же. Начинайте по сигналу рога.

Марий дождался, пока оба станут лицом друг к другу, и отошел к стене, скрестив на груди могучие руки.

Как только прозвучал рог, Гай вышел вперед и сразу же ударил Децида кулаком в горло. От мучительной боли тот издал сдавленный стон и схватился за шею. Гай резко ударил его снизу в подбородок. Децид упал на колени, а потом головой вперед. Его глаза остекленели и ничего не выражали. Гай медленно отошел к своему табурету и сел, молча улыбнувшись. Рений, который смотрел на него, вспомнил такую же улыбку на лице мальчика, которого он вытащил из ледяного пруда, и резко кивнул. Его глаза сияли, хотя Гай не видел этого.

Секунду стояла оглушительная тишина. Наконец зрители перевели дух и заговорили. Правда, разговоры сводились к удивленным вопросам и отборным ругательствам, последовавшим, когда легионеры поняли, что все ставки потеряны.