Так же небрежно, как Коро, Сальвадор Дали обходился со своими графическими работами: он подписал десятки тысяч пустых листов, чтобы не останавливать поступление продукции на рынок. Это облегчило работу фальсификаторам – и не обязательно во вред Дали. Так как предприимчивый художник получал за каждый лист по 40 долларов, он вполне может сам участвовать в изготовлении подделок. В 1988 году во Франции были выявлены 15 тонн поддельных гравюр и огромное количество пустых листов с безукоризненно подделанной подписью. Через год после смерти Дали его вдова Гала и личный секретарь Питер Мур позаботились о продолжении пополнения художественного рынка, признав сомнительные произведения Дали подлинными. Галерист Ральф Михлер, составивший в 1984 году вместе с искусствоведом Луцем Лепзингером каталог произведений печатной графики Дали, в 2006 году был уличен в том, что заказывал и подписывал фальшивые работы художника.

Ставший в 1992 году мишенью прокурора нью-йоркский издатель Леон Амьель бойко торговал не только печатной графикой Дали, но и произведениями Шагала, Хоана Миро и Пикассо. В ходе полицейского рейда у него были изъяты 86 000 подделок, продажная стоимость которых достигла 1,8 миллиарда американских долларов.

Есть также галеристы, которые нарушают закон из благородных побуждений, а также великие художники, которые создают подделки по необходимости: в начале 1940-х годов Рене Магритт подделывал Пикассо, де Кирико и Пауля Клее, а издатель и торговец произведениями искусства Марсель Мариен в Париже распространял эти работы. Мариен оказывал поддержку брюссельским сюрреалистам, одним из которых был на тот момент еще не известный Магритт. Между прочим, как позже рассказывал Мариен, Магритт тогда пытался также подделывать деньги.

Можно подделывать отдельные картины, а можно выдумать несуществующего художника: американский писатель Уильям Бойд придумал непризнанного гения неоэкспрессионизма Ната Тейта, который в 1960 году якобы покончил с собой и о котором с появлением мнимого обзора его творчества 1998 года на самом деле захотели вспомнить некоторые представители нью-йоркской художественной богемы.

За 16 лет до этого в Западном Берлине появился мнимый художник Блэз Винсент, под именем которого на самом деле скрывался французский музыкант Борут Кантушер. Тайно его художественными поисками руководил плакатист и карикатурист Эрнст Фолланд, который сам за считанные минуты создавал картины, пародировавшие стиль популярных в те годы новых диких[67], и выдавал эти работы за творения Блеза Винсента. Искусствоведы и Национальная галерея попались на удочку – последняя приобрела работу нового, молодого и дикого художника Блэза Винсента.

Идея Бойда и Фолланда не была новой. Еще задолго до Блеза Винсента и Ната Тэйта сенсацию в художественном мире произвел каталонец Жузеп Торрес Кампалан. Несправедливо забытый художник наряду с Пабло Пикассо и Жоржем Браком оказался пионером современной живописи и одним из изобретателей кубизма. Свое законное место в истории искусства он смог занять только благодаря исследованию испанского романиста Макса Ауба (1903–1972). Он специально прервал работу над своим главным произведением, циклом романов «Магический лабиринт», чтобы написать биографию жившего в мексиканском изгнании Кампалана; для нее он даже подобрал фотографии из жизни художника и долгое время разыскивал пропавшие картины и рисунки.

Как в случае с Натом Тейтом, когда появилась книга о художнике, ряд критиков и многие адабаи[68] заявили, что были с ним знакомы. На самом же деле Ауб все выдумал, сам написал картины, а биографию (точнее – роман), соединившую в себе повествование, документальные свидетельства, хронику, записи бесед, фотографии, изображения, газетные и словарные статьи, а также каталог произведений, выстроил так замысловато, что она сама приобрела «кубистическую» форму. От большинства ускользнуло, что персонаж был выдуман, как не была замечена и сатирическая составляющая биографии, проявляющаяся, например, в таких словах Ауба о своем герое: «Явная в его творчестве одержимость вертикальным форматом определенно берет свое начало от вида грустных, одиноких улиц Жироны».

Живший в XIX веке Генрих Клемм – профессиональный портной, позднее ставший писателем и издателем, был восторженным коллекционером инкунабул, то есть первопечатных книг, появившихся до 1500 года. Его «Библиографический музей» насчитывал 1010 инкунабул. Эту коллекцию приобрело у Клемма Саксонское государство, включившее ее в Немецкий музей книги и письменности в Лейпциге. Как отмечал Клемм в своем «описательном каталоге» 1884 года, он собрал «особые редкости первой величины в виде хорошо сохранившихся экземпляров». Ценные старые книги имели только один недостаток: многие включали изображения, орнаменты и украшения, которые были выполнены в позднесредневековом стиле талантливыми подражателями по поручению Клемма. Он не остановился даже перед оригинальной Библией Гутенберга и поручил добавить к 136 ее подлинным миниатюрам еще 143 – поддельные.

Всякий художник начинает с копирования и учится, подражая. Только после этого у него появляется собственный стиль и возникают оригинальные произведения. Так было и с Микеланджело, одним из величайших мастеров Ренессанса, эпохи, занявшей период между XIV и XVI веками, когда были заново и творчески продолжены античные искусство и культура.

Начинал Микеланджело в качестве копииста, создавая по античному образцу скульптуры для парка флорентинца Лоренцо Медичи. Так как имитации удавались ему удивительно хорошо, его покровителю пришла в голову жульническая идея: он распорядился, чтобы Микеланджело закопал свою мраморную фигуру «Спящего амура» в кислую почву, чтобы искусственно ее состарить, а затем продать по высокой цене как античный подлинник. Дело имело успех: мнимое 1500-летнее произведение было отправлено торговцу Бальдассаре дель Миланезе в Риме, который продал его кардиналу Сан-Джорджо Рафаэлю Риарио за 200 золотых дукатов. Из них Бальдассаре заплатил Микеланджело всего 30 золотых дукатов, а все остальное оставил себе. Расплата последовала, когда у кардинала возникли подозрения и он при помощи посредника начал выяснять происхождение произведения. Агент напал на след Лоренцо Медичи, и когда Микеланджело узнал, что был обманут, он сознался в мошенничестве. Бальдассаре пришлось возместить церковнику полную стоимость покупки и забрать скульптуру назад, в то время как талантливый молодой каменотес сохранил свои 30 золотых дукатов.

Торговец снова продал фигуру, на этот раз прелату Чезаре Борджиа и честно – как копию работы мастера Микеланджело. В XVII веке скульптура попала в Англию и с тех пор исчезла. Правда, похожая скульптура сейчас хранится в Турине, но она считается подделкой XVI или XVII веков и таким образом создает необычный прецедент подделки подделки.