учителей Бесси привезли из Вассар-колледжа на поезде в частном вагоне. Отсутствие опыта всё же сказалось: у входа выстроилась длинная очередь из гостей, и, как позже ехидно рассказывал Уильям одному знакомому, некоторые нетерпеливые дамы отправились домой, оставив запыхавшегося Джона Д. в толпе на тротуаре, со шляпой в руке, обливающегося потом и утирающего лоб шёлковым платком. Обряд бракосочетания 23-летней Элизабет Рокфеллер и 27-летнего Чарлза Стронга совершил отец жениха. На Бесси было жемчужное ожерелье стоимостью восемь тысяч долларов. На следующее утро Чарлз и Бесси отплыли в Европу, чтобы молодой супруг мог продолжить свои философские изыскания в Германии, поэтому Бесси колледж так и не окончила. Обычно весёлая девушка была как в воду опущенная. Её явно что-то угнетало; возможно, Чарлз рассказал ей, что больше не верит в Бога, и это потрясло её до глубины души; а может быть, она не знала, как рассказать об этом отцу, от которого никогда прежде не имела тайн. Джон Д. сам с начала года чувствовал себя неважно из-за переутомления. Он слал дочери письма с советами избегать волнений и побольше отдыхать, но это были в большей степени советы самому себе…

Менее чем через неделю после свадьбы Бесси, 28 марта, земные страдания Элизы закончились; трое сыновей отвезли гроб с её телом в Кливленд; прощание состоялось в доме Джона на Евклид-авеню.

Джон ещё в 1882 году продал отцовский участок на кладбище Вудленд, чтобы закрепить за отцом место рядом с матерью на кладбище Лейк-Вью, дабы родители воссоеди-нились хотя бы после смерти. На это требовалось согласие Билла; Джон попросил Фрэнка и их бывшего зятя Пирсона Бриггса выступить посредниками. Разумеется, Билл начал возражать — то ли желал быть похороненным рядом с Маргарет, то ли просто хотел позлить Джона. Во всяком случае, на похороны первой жены он не явился. Когда уже стало ясно, что Элиза умирает, Биллу дали знать; но Фрэнк, через которого поддерживались сношения с отцом, объявил, что у того внезапный приступ астмы и он не приедет. Даже ангельскому терпению может прийти конец. За день до похорон Джон навестил преподобного Джорджа Доулинга из баптистской церкви на Евклид-авеню, который должен был произнести надгробную речь, и сообщил ему, что его мать умерла вдовой, верной памяти покойного мужа. Так и записали в свидетельстве о смерти.

Через полгода выздоровевший Билл нежданно-негаданно явился в Кливленд. Джон заставил его продать ранчо Парк-Ривер в Северной Дакоте (зачем оно, если матери уже нет в живых?) и подписаться своим настоящим именем — Уильям Эвери Рокфеллер, вдовец из Кливленда. Билл продал это ранчо — и купил другое, по соседству. Ещё через год, в октябре 1890-го, он приехал в Нью-Йорк, захватив с собой брата Эгберта. Джон Д., неизменно учтивый, устроил двум старикам экскурсию по Бродвею, 26, и сводил их в собор Святого Патрика. Эгберт, до этого побывавший в Нью-Йорке только раз, по делам, смотрел на всё разинув рот и всем восторгался. Детям Джона Д. он понравился. «Он такой милый, простоватый старик и так благодарен за всё, что для него делается, что для нас большое удовольствие доставлять ему радость, — писал Джон-младший своей подружке. — Дедушка сказал мне намедни, когда мы вместе катались по парку: „Дядя Берт рад, что ваша семья и семья дяди Уильяма не оправдали его ожиданий“. Я спросил почему, что он хотел этим сказать. „Ну, — сказал он, — он предполагал, что вы будете надутые, много о себе понимающие, не станете обращать никакого внимания на деревенского старика вроде него, а теперь он в восторге от того, что вы общительные и весёлые“».

Мужчина на грани нервного срыва

Проводив Бесси в Германию, Рокфеллер потянулся за ней — и не только мыслями. Вскоре после того как Англо-американская нефтяная компания (заморский филиал «Стандард ойл») монополизировала британскую нефтеторговлю, в Бремене основали Немецко-американскую нефтяную компанию, чтобы подмять под себя северогерманский рынок. Глядя на океан из окна своего кабинета, словно капитан на мостике корабля, Рокфеллер учредил нефтяной терминал в Роттердаме; заключил договор на поставку сырой нефти во Францию, чтобы обеспечить все её потребности в этом сырье; приобрёл доли участия в нефтяных фирмах в Голландии, Италии и Скандинавии. Огромный танкер «Стандард ойл» мог доставить в Европу сразу миллион галлонов нефти; со временем появится целая флотилия таких «китов». Но британец Маркус Сэмюэл уже строил в Хартлпуле танкер «Мурекс» (так называются морские раковины, которыми когда-то торговал отец Маркуса, иракский еврей, перебравшийся в Англию и основавший успешную экспортно-импортную фирму для торговли с Дальним Востоком). Сэмюэл будет торговать керосином из России в Сингапуре и Бангкоке, а Жан-Батист Август Кесслер, занявший место основателя «Роял Датч» Янса Зейклера после его кончины в 1890 году, станет успешно использовать нефтяные месторождения на Суматре.

В то время как средний американец зарабатывал не больше десяти долларов в неделю, доходы Джона Д. Рокфеллера оценивались в десять миллионов долларов в год (без уплаты подоходного налога, отменённого в 1872 году[16]). Неудивительно, что многие считали его этаким царём Мидасом, превращающим в золото всё, к чему ни прикоснётся. Лишь только становилось известно, что Рокфеллер купил акции каких-либо фирм, на них тотчас набрасывались другие инвесторы. Однако их могло ждать жестокое разочарование, поскольку гениальный «мозг» «Стандард ойл» порой выказывал полную беспомощность при распоряжении своей личной собственностью, доверчиво следуя советам своих псевдодрузей, например Чарлза Колби и Колгейта Хойта из баптистской церкви с Пятой авеню. Хойт часто заходил за Рокфеллером поутру и сопровождал его на работу, толкуя по дороге о котировках акций. Через эту парочку Рокфеллер вбухал миллионы в убыточные компании, будучи уверен, что он всего лишь миноритарный акционер, а его приятели владеют ровно такими же пакетами акций; те подсовывали ему фиктивные цифры, которые Джон Д., всегда такой внимательный к мелочам, когда речь касалась его конторы, даже не думал проверять. Колби и Хойт входили в исполнительный комитет железнодорожной компании «Нозерн Пасифик», и Рокфеллер оказался её главным акционером. По их совету он покупал шахты, сталелитейные заводы, бумажные фабрики, железные дороги и даже завод по производству гвоздей. «Друзья» планировали построить город Эверетт в самом конце «Нозерн Пасифик», да вот незадача: дорогу не дотянули до выбранного ими места.

Столь странное невнимание Джона Д. к важным вещам и стремление переложить хотя бы часть ответственности за принятие решений на других вполне объяснимы: даже сталь разрушается от усталости, что уж говорить о человеке. После Рождества 1888 года Харпер зашёл повидать Рокфеллера на Бродвей, 26, но не застал его, справился о его здоровье и получил ответ: «Моя жена была больна, и я тревожился о ней. Моё время уходит на рассмотрение петиций из множества источников — никогда их не было так много. На меня навалился Монреаль, на меня навалился Ричмонд, да со всей силой. Каждый