Алина молча кивнула. Нет, не любит он Лиду. Никого не любит,кроме нее, Алины... Как жаль! Ведь все было бы так просто, ответь Майкл начувства девушки – и им счастье, и она освободилась бы...

– Будь осторожна, – сказал муж на прощание.

– Обязательно буду, – улыбнулась ему Алина и соблегчением покинула квартиру.

Дятлов ждал ее на лестничной клетке. Похоже, он понимал, чтозадержало его клиентку, и не задал ни одного вопроса.

Молча они спустились вниз, сели в машину.

– Смотрите, а вот и она! – воскликнул детектив, указавна стоящую у грибка детской площадки женщину. – Ваш муж не ошибся...

– Это Лида? – уточнила Алина.

– Судя по плащу, да... – Дятлов проследил за тем, как,докурив сигарету, девушка направилась к подъезду. Проходя мимо машины Алины,она сделала вид, что не замечает ее. Когда Лида скрылась за дверью, сыщикспросил задумчиво: – Ваш супруг сексуально активен?

– Вы из любопытства спрашиваете или...

– Или.

– Да. Он дееспособен. А что?

Дятлов ответил не сразу. Долго что-то обдумывал, беззвучношевеля губами, и наконец выдал:

– Я успел кое-что узнать о вашей покойной домработнице. Вы вкурсе, что она педагог по образованию?

– Да.

– Светлана проработала в школе одиннадцать лет, но ушла.Почему?

– Наверное, зарплата перестала ее устраивать.

– А вот и нет. Ее попросили. Думаете, из-за чего?

– Из-за мужа-заключенного?

– Нет, что вы! Сейчас, слава богу, к таким вещам относятсятолерантно. Светлану выдворили из школы по другой причине, а именно поподозрению в сексуальных домогательствах.

– Она приставала к своим ученикам?

– К ученицам. А если быть точным, к одной из них.

– Обалдеть! – только и смогла сказать Алина.

– Светлана все отрицала, – продолжил детектив. –Более того, она была возмущена обвинением и требовала расследования. Нодиректор не хотел скандала и попросил Абрамову написать заявление об уходе пособственному желанию. Та решила не идти на конфронтацию и уволилась. Больше всистеме образования она не работала.

– А что говорят ее бывшие коллеги по поводу скандала?

– Почти все на стороне Светланы. Девушка, обвинившая ее вдомогательствах, была весьма вольной барышней – уже в пятнадцать лет открытожила с мужчиной, училась плохо, занятия прогуливала. Светлана была ее класснойруководительницей и пыталась призвать девушку к порядку. По мнению коллегАбрамовой, та ей и отомстила, придумав легенду о том, что учительница, оставивее после уроков, грязно домогалась ее и грозилась в случае отказа завалить наэкзаменах. Но в школе есть и те, кто считает Абрамову виновной. Типа, мужпостоянно по тюрьмам, а секса хочется...

– В логике им не откажешь. Тем более, что Светлана, пословам ее матери, была женщиной порядочной и других мужчин, кроме мужа, к себене подпускала. Возможно, решила переключить свое внимание на девушек.

– Вы правы, такое часто бывает. Насколько я знаю, дажемужчины не считают изменой забавы своих женщин с особами собственного пола. Ятоже допускаю, что Светлана могла пытаться соблазнить ученицу. Ведь та быладалеко не невинной и, вполне возможно, уже имела опыт однополой любви.

– Вы к чему ведете, не пойму?

– У Светланы незадолго до смерти был секс. Ведь так?

Алина кивнула, вспомнив о результатах экспертизы.

– А теперь подумайте о том, что ее партнером не обязательнодолжен был быть мужчина.

– Как это?

– Алина, я думал, вы женщина продвинутая и можете самипредставить – как, – хмыкнул Дятлов. – В сексшопах продается кучаприспособлений для любительниц однополого секса. И применять их рекомендуют спрезервативами.

– То есть вы думаете, что... что моя домработница имеласексуальные отношения с женщиной?

– Я это допускаю. И той самой женщиной в принципе могла бытьЛида.

– Но зачем ей убивать Светлану? Меня – ладно, но ее?

– А я вам разве не сказал, как звали ученицу СветланыАбрамовой, из-за которой ей пришлось уйти из школы?

– Нет.

– Ее звали Лидией. Лидией Смирницкой.

Алина подошла к подъезду и села на лавочку напротив него.После дождя воздух был удивительно свеж, и хотелось вдоволь им надышаться. Впоследнее время Алина так редко бывала на улице (три минуты утром и столько жевечером, когда шла от дома до стоянки и обратно), что уже забыла, как этоупоительно – втягивать в себя не кондиционированную прохладу, а живую,напоенную столькими запахами...

«А Майкл, бедняга, такого удовольствия лишен, –подумалось ей. – Выбирается только на балкон, а там разве надышишься? Задомом шоссе, воздух пропитан выхлопными газами. А как было бы здорово,согласись он переехать за город! Но Майкл чувствует себя в безопасности тольков квартире, куда мы переселились сразу по возвращении в Россию...»

Сначала Алина не воспринимала страх Майкла перед открытымпространством как болезнь. Считала это причудой, заскоком, придурью. Когда ониеще жили вместе и Алина вывозила его погулять, она обычно докатывала егоинвалидное кресло до сквера, потом шла по своим делам, а забирала Майкла часачерез два. Поначалу мужа такие прогулки устраивали, но со временем он пересталим радоваться. Говорил, что ему страшно одному, и просил Алину не оставлятьего. Дальше стало еще хуже.

– Лучше давай меньше гулять, но вместе, – умолялВалентайн супругу. – Когда ты уходишь, мне кажется, что больше ты непоявишься, и я начинаю паниковать. Думаю, как же я доберусь до дома, ведь ондовольно далеко... И как по подъезду буду передвигаться, там же ступеньки...

Алина раздраженно отвечала:

– Не говори глупостей, Майкл. Конечно, я вернусь. Но дажеесли и нет, то дом наш находится всего в трехстах метрах отсюда. Через дорогу,потом по аллее – и вот он, дом. Тебе кто-нибудь обязательно поможет ипешеходный переход преодолеть, и ступеньки. Люди у нас сердобольные...

Но Майкл ничего не желал слушать! Всякий раз, когда женауходила, он цеплялся за ее руку и просил не бросать его. И Алина обычнооставалась с ним. Но однажды ей просто необходимо было попасть на важнуювстречу, и она твердо сказала ему «нет». После чего отбросила его ладонь изашагала через сквер туда, где оставила машину.

Она прошла метров пять, когда услышала крик. Кричалаженщина, да так испуганно, что Алина обернулась и увидела, что Майкл,свалившись с кресла, бьется в судорогах на асфальте. О встрече она сразу забылаи бросилась к мужу. С горем пополам успокоила его, затем при помощи поднявшейкрик женщины усадила в кресло, отвезла домой и вызвала врача. Тотдиагностировал агорафобию и выписал таблетки.