— Я далеко в лес не пойду. — Он представил змей и клещей и поежился.

— Тут тоже земляника есть, просто ее немного.

Возвращаться в Васильки не хотелось. А в Москву его пока не отпускали. Поэтому Пименов принял приглашение Вики.

— Ты как? — спросила она, протянув ему еще одну горсть ягод.

— Непонятно.

— Полиция наверняка тебя подозревает?

— А ты будто не знаешь? С тобой же беседовали.

— Мне несколько вопросов задали, и все. Я им была неинтересна. И вас почти не знаю, и умом не блещу. А я бы кое-что могла рассказать…

— Что именно? — напрягся Виталя.

— Сергей Сергеевич мог стать случайной жертвой. Но полиция этот вариант не рассматривает. Убит миллионер, политик. За час-полтора до этого он поругался с сыном и… сыном того, кого обанкротил.

— Если б я был ментом, то тоже заподозрил бы нас с Семой.

— Потому что вы не местные. Вы не знаете, что у нас творится.

— А что у вас творится?

— Места мистические, привязывающие людей и немного сводящие с ума. Отсюда единицы уезжают. Но даже те, что это делают, возвращаются. Пример — Елена.

— В деревне каждый второй дом пустует. А ведь большой была когда-то…

— Поумирали люди. Тут у нас семей с большим потомством вообще нет. Максимум двое детей. Обычно один. И это при том, что в деревнях всегда рожали по трое-четверо.

— И чем вы это объясняете? Проклятием усадьбы Филаретова?

— Нет, при князьях было все нормально. В Васильках по крайней мере. Беды начались после того, как последний из династии убил ведьму, а она последним желанием своим беду не только на него накликала — на всю деревню. Иван Федорович ее в колодец сбросил. Тот самый… — И со значением посмотрела на Виталю.

— Это было сто лет назад. При чем тут гибель моего отца?

— Сейчас покажу. Идем.

И увлекла дальше в лес.

Шли минут десять. Молча. И когда Виталя начался беспокоиться, Вика сказала:

— Мы на месте.

Пименов осмотрелся. Березняк сменился смешанным лесом. Тут и сосны, и осина, и рябина. Под ногами не трава, а мох.

— Я не понял, мы по ягоды или…?

— Тут не растет земляника. Только грибы по осени. Я привела тебя в особое место, как обещала.

Виталя снова завертел головой. Красивый лес, сказать нечего, но тут вообще природа на загляденье.

— И что же в нем такого… Особенного?

— Ты что, хижину не видишь?

— Нет.

Вика взяла его за плечи и развернула.

Пименов несколько секунд стоял с недоуменным видом. Какая хижина? Где? А потом рассмотрел ее за валежником. Низкая, ветхая, она сливалась с омертвевшими и упавшими деревьями. Но теперь Виталя не просто заметил хижину, но и отметил, что среди пышущего здоровьем леса окружающий ее валежник выглядит как-то странно. Он ни мхом не порос, ни чагой не покрылся, ни приманил насекомых.

— Это дом ведьмы, — сказала Вика. — И он не сразу в глаза бросается, что удивительно, правда?

— Да. Хижина, обнесенная сухим валежником, не вписывается в окружающую среду, но ее будто не замечаешь.

— Когда-то она стояла у околицы.

— И как сюда переместилась? Ну курьих ногах?

— Лес разросся. Поглотил хижину. Однако не погубил. Она хоть и обветшала, но выстояла.

— И зачем ты привела меня к ней?

— Ведьму, нагоняющую страх на округу, Иван Федорович Филаретов убил в шестнадцатом году прошлого века. С тех пор ее дом стоял брошенным. Детвора из округи бегала к нему, чтобы нервишки пощекотать. Как и в усадьбу. Но ни там, ни тут никто не мог подолгу находиться. Несколько часов, максимум ночь. И то по пьяному делу… А теперь смотри!

Она прошла к покосившейся двери. Приподняв ее за ржавую ручку, открыла. И жестом пригласила Виталю войти.

Он с опаской переступил порог.

Почему-то думалось, что внутри жуткая вонь, кругом висит паутина, снуют мыши, а то и крысы, а на голову вот-вот свалится дохлый таракан. Но он удивился, ощутив аромат полыни и еще каких-то трав. Ни паутины, ни грязи, ни грызунов. Имеется мебель: кровать, тумба и табурет. Спальное место застелено. Небрежно и каким-то тряпьем, но все же. На тумбе баночки с травками. Где сушеные, где живые, в воде стоящие. А на табурете коробка, в которой корешки, камешки, кости, среди них даже череп, судя по форме, крысы, огарки какие-то свечные…

— Я не понял ничего, — признался Виталя.

— Ведьмину хижину кто-то занял. В ней не живут, но регулярно бывают.

— Бомжи?

— Нет чашек, плошек. Чая, сухарей… Мыла, бумаги для подтирки сам знаешь какого места. Это не бомжи.

— Тогда кто?

— Человек, решивший практиковать магию. У него прибамбасы для обрядов имеются: травы, камни, кости, свечи… И есть ложе, на котором можно отдохнуть после этого. Еще месяц назад в хижине царило запустение. Я хожу мимо нее регулярно. То за ягодами, то грибами, то за травками ароматными для чая…

— И какое этот человек имеет отношение к гибели моего отца?

— Ведьма или ведьмак, желающий обрести полную силу, должны принести кого-то в жертву.

— Курицу или козу?

— Обычно да. Но человеческое приношение дает большую власть.

— Откуда ты это знаешь?

— Прабабка мне много всяких страшилок рассказывала, пока не померла. В наших краях на них все росли.

— Это заметно, — пробормотал Виталя. — Все вы в Васильках немного чокнутые. — Он засунул руку в коробку с дребеденью и взял несколько камешков. На них были выбиты какие-то значки.

Подойдя к окну, Пименов стал их рассматривать.

— Даже Лена? — насмешливо спросила Вика.

— Она больше остальных. Жила себе в Москве, не тужила. Зачем возвращаться? Да, танцевать полуголой она уже через пять лет не сможет, но можно учителем пойти работать. В столице они неплохо получают.

— Я и говорю, не отпускают наши места своих людей.

— Фигня, — отмахнулся Виталя. А камешки на стол швырнул. Надоели они ему. — А вот в то, что отец случайной жертвой мог стать, — да. — Пименов встрепенулся. — Ограбили его и столкнули в колодец.

— Не взяв телефон.

— Украденный айфон последней модели бесполезен. Это даже ваши деревенские знают.

— Не знают, — покачала головой Варя.

— Телевизоры у вас тут в каждом доме. Интернет есть.

— А разве что-то пропало?

— Кольцо обручальное на пальце осталось, но его трудно снять, как влитое сидит. Часов при отце не было. Остается бумажник…