Итальянец расцвел в благодушной улыбке:

— Я Луиджи Мизини, как и мой прадед. Упокой господь его душу. Это он открыл наше семейное дело. И с тех пор старших сыновей в нашем роду называют Луиджи. До прадеда мои предки занимались всякими ремеслами. Прапрадед по женской линии держал ломбард, а Карло Мизини — второй мой прапрадед — был известным стеклодувом в Венеции. Он-то и смог послать сына в университет. Прадед Луиджи Мизини сначала попытал силы в Венеции, но впустую — гиблый город. Потом он женился на прекрасной Кристине Дорци — флорентийке, той самой, у которой отец держал ломбард во Флоренции. Дела пошли лучше, но Кристине досталось наследство в Риме и дом, вот так адвокатская контора «Луиджи & Сыновья» появилась в столице. Кстати, теперь я восстановил историческую справедливость, и филиалы нашей конторы находятся и во Флоренции, и в Венеции. Чудно?! Вы спросите, кто же заправляет делами в этих городах, если я здесь? Мадонна! Синьорина! У меня тоже есть сыновья!

Старший — Леонардо — во Флоренции, второй — Пьер — в Венеции. Да вот, посмотрите, — я не успела охнуть, как адвокат вытащил из внутреннего кармана пиджака альбом с фотографиями и принялся быстро его перелистывать, тыкая плотным пальцем в страницы. — Вот — это Леонардо с женой. Чудесная женщина. Недавно родила нам с матерью второго внука. Чудный парень. Назвали Рафаэль. Лючия — жена Леонардо — все надеется, что он станет художником. Глупая женщина! В нашей семье мальчики все вырастают адвокатами. А вот Пьер. И жена его Марта. Представляете, женился на датчанке. Подцепил ее в студенческом лагере. А это моя гордость — дочь Пиа. Красавица, да? Учится в актерской школе. Ну ничего, девушке можно. А это, — тут адвокат мне подмигнул, — это Дантитто. Узнаете? Здесь он в мантии выпускника. Летом окончил университет. Набирается у меня уму-разуму. Дантитто! — позвал он, обращаясь в полуоткрытую дверь. — Неужели не узнали? Он встретил вас в приемной.

Весь монолог длился всего пять минут, но мне показалось, что голова моя вспухла от набившейся в нее ненужной информации. Так всегда бывает, когда общаешься с итальянцами. Сольют тебе историю рода до пятого колена, потом подробно проинформируют о своей жизни, покажут фотографии, перемоют косточки соседям, которых ты знать не знаешь, и только после этого перейдут к делу. А прерывать их бесполезно, знаю по опыту. Все равно не остановятся. У них это на генном уровне запрограммировано.

Илья, видимо, тоже знал особенности итальянского общения, поэтому отступил на три шага к высокому стеллажу и принялся с интересом изучать запыленные корешки старых книг. Я заметила, как пару раз он подавил зевки.

В двери вошел стройный юноша, настолько непохожий на своего отца, насколько было разительным его сходство с красавицей-сестрой.

«Уж лучше бы он тоже подался в актеры, — с сожалением подумала я, оглядывая его. — Какого кумира потеряли полоумные подростки!»

Смотрели сериал «Горец»? Так вот, этот Дантитто — Дункан Маклауд, только в юности. И волосы коричневые так же в хвостик собраны. И глаза такие же, с поволокой (если такое можно говорить о мужской внешности). Ну, для особых критиков: с налетом романтичности во взоре. Пожалуйста!

Я встретилась с ним взглядом и, наверное, покраснела. Илья тут же не преминул скептически хмыкнуть. Что-то мимолетное коснулось моего сознания, но оформиться в мысль не успело. Адвокат жестом указал мне на кресло по другою сторону своего стола. Илья тут же сел в соседнее без всякого приглашения. Дантитто подошел к отцу и положил перед ним конверт. Лицо его было таким торжественно-печальным, что сразу стало понятно, внутри конверта завещание.

— Скажите, синьор Луиджи, какова процедура юридической констатации смерти? — поинтересовался Илья.

— О! — адвокат понимающе улыбнулся. — Необходимы личные документы, страховка (если она есть, конечно) и свидетель — родственник или близкий друг, который бы подтвердил личность умершего.

У меня упало сердце: «Сейчас меня потащат в морг, чтобы я как родственница засвидетельствовала личность отца».

— В вашем случае… — тут адвокат погрустнел, согласно протоколу оглашения столь прискорбного документа, — эту миссию пришлось взять на себя мне. Я был его близким другом.

Камень упал с моей души. Посещение морга отменялось.

— Могу рассказать, как он умер…

— Нет-нет, что вы, не стоит… — комкая слова, быстро проговорила я.

— Разумеется, расскажите, — неожиданно изрек Илья и приготовился слушать.

Я с мольбой глянула в его сторону, но он и бровью не повел.

Синьор Луиджи кивнул:

— Он погиб полгода назад. Заснул за рулем. Страшное недоразумение, никак не укладывается в моем сознании…

Ну и еще на десять минут причитаний, которые я лучше опущу, чтобы не нагонять тоску. В подобных случаях всегда говорят одно и то же.

Когда он утер слезу и высморкался, то продолжил:

— Он был тихим человеком, жил в пригороде Рима на съемной квартире. У него не было ни родных, ни друзей. Я, пожалуй, единственный его друг. Согласитесь, в Италии это редкость. Работал он в фирме, связанной с программными услугами. Вернее, в офис не ездил, сидел дома за компьютером. В общем, вел очень замкнутую жизнь. Когда он разбился, я пытался найти его знакомых, даже дал объявление в газету, но, кроме нескольких коллег по работе, на кладбище никто не пришел.

Адвокат все-таки добился своего. Мне стало очень грустно. Я представила себе одинокого, еще не слишком старого человека, зарабатывающего на жизнь составлением компьютерных программ. Без семьи, без друзей, все время дома. Что же за жизнь выбрал себе мой отец? И как не похож он на тот образ, который я рисовала себе с детства. Как ошибалась мама, предрекающая бомбу в сейфе.

В общем, я хлюпнула носом. Илья заботливо протянул мне платок.

— Я могу посетить его могилу?

— Конечно, — с мягкой приветливостью улыбнулся мне Луиджи. — Мы вместе туда сходим. Обязательно. Но вам, наверное, интересно, как я вас нашел?

— Да! — кивнул мой спутник, перебив мое «нет».

— Однажды, лет пять назад, мы сидели с вашим отцом вот в этом самом кабинете… Дело было совсем под вечер. Так что мы просто болтали. Я тогда, шутки ради, спросил, есть ли у него завещание. Он сказал, что умирать не собирается. Ну, слово за слово. Он вспомнил, что у него есть дочь в Москве и бывшая жена, и что если с ним что-то случится, то он бы отдал все дочери. Только, простите, не вашей матери. Что-то не очень он ее жаловал. Простите, это нетактично, но он так говорил. Я тут же и предложил ему составить завещание. Он это сделал. По всей форме. Мы посмеялись, выпили… Вот и все. Разумеется, ни он, ни я не могли знать, как скоро понадобится этот печальный документ. А год назад он принес мне выписку из Интернационального банка. Сказал, что теперь у него есть сейф. В конце концов, я был его адвокатом. Хотя… ума не приложу, зачем он сказал мне про сейф. Миллионы людей открывают счета в банках, содержат сейфы и не говорят об этом своим адвокатам. А ваш отец сказал.