Ну, во всяком случае, я сделала все, что могла. Сердце мое лихорадочно запрыгало вверх-вниз, когда я заметила, что глаза его расширились, а брови взлетели на середину лба. Я его поразила. Чудно!

Теперь мы спускались по лестнице. У меня кружилась голова. Господи, почему я была так счастлива? Ну, да… кто бы мог подумать, что и у меня в жизни случится мелодрама: обрести отца после стольких лет разлуки. До чего же странно!

— О-о! — Лола выпорхнул из двери своей квартиры, как джинн из бутылки, и тут же, приняв томную позу, закатил глаза. — Куда это мы направились? Да еще с таким кавалером.

— Пока не знаю, но я на седьмом небе от счастья! — Я расхохоталась.

Лола окинул придирчивым взглядом моего спутника и процедил с показной завистью:

— Еще бы!

— Ну, знаток ночной Москвы, куда пойти девушке, которая на седьмом небе от счастья? — все еще смеясь, спросила я.

— Хм… — мой сосед отнесся к возложенной на него миссии советчика весьма серьезно, принялся размышлять вслух. — Значит, так… в респектабельный ресторан в таком состоянии — фи! Дурной тон. В дискотеку — банально да и скучно. Музыка гремит, вам же пообщаться нужно. Н-да… Я бы пошел в «Динамит», но вам там делать нечего, там только наши, — он показательно провел ладонью по фривольно изогнутому бедру и воодушевленно изрек: — О! Клуб «Звезды». Там вам будет в самый раз. Несколько залов, хорошая кухня — делайте, что хотите. А что за праздник?

— Мой отец не летчик!

— Это озарение?

— Потом расскажу…

Картинка снова сменилась. Вокруг гремела музыка. Чуть поодаль, играя тонкими бретельками белья, изгибалась у шеста стриптизерша.

Боккаччо сидел рядом. Его колено недвусмысленно касалось моего. Настроение мое испортилось. Я не желала его слушать. Но он все говорил и говорил.

— Послушай, Амалия — уверяю тебя, это чертовски хорошая мысль! — Он обнял меня за плечо и легонько встряхнул. — Поверь, не каждой девушке предлагают сто тысяч долларов за мелкую услугу.

— Не каждая соглашается, — упрямо заявила я.

— Все, что тебе нужно сделать, — это взять в сейфе банка дискету и передать ее моему отцу. И за это ты получишь сто тысяч.

— Не впутывайте меня в ваши авантюры!

— Да какие авантюры! Это твой святой долг — спасти своего отца!

— Твой отец, мой отец, — шоу отцов какое-то! Когда я болела воспалением легких, святым долгом моего отца было сидеть у моего изголовья. Так что теперь я вполне могу наплевать на все долги. Никому я ничего не должна!

Я разозлилась. Хорошенький папаша у меня отыскался. Вспомнил о дочурке лишь для того, чтобы запрячь ее в какое-то опасное предприятие. Сам рисковать не хочет, правильно, для чего еще людям дети нужны, как не подставлять их под пули вместо родителей. В том, что придется лезть под пули, я не сомневалась. Раз уж речь зашла о ста тысячах долларов, тут без пуль не обойтись. А вы не смотрели американские боевики? Там у них красной линией через весь фильм проходит: все, что дороже пяти долларов в час, обязательно связано с пальбой и жертвами.

— Но ты уже и так в деле. Тебе не выкрутиться!

— Что?! — я кинула на него презрительный взгляд, потом посмотрела на полураздетую красотку у шеста и неожиданно даже для себя вскочила на ноги. — Ты меня еще не знаешь!

Я рассказывала, что меня лучше не раздражать? Ну, про дремлющий вулкан и все такое… Словом, вы уже знаете, что в гневе Амалию Кузякину не остановить. Я пантерой кинулась на шест. Штатная стриптизерша ретировалась за кулисы. Я знала, что вытворяю на сцене такое, о чем даже думать стыдно. И все равно вытворяла. Назло отцу, этому Боккаччо, а главное — себе, потому что смутно подозревала, что, как бы я ни злилась, я уже согласна выполнить их просьбу.

Я стояла в той самой женской уборной, рядом со мной облокотился о столик Нико. Полупьяная красотка скосила на него недовольно-презрительный взгляд и гордо пошагала в кабинку.

— Боккаччо убил вашего отца. Разве вы не понимаете, что вас ждет та же участь?! — он потер шрам, разделивший его щеку на две неровные части.

— Я помогу вам… Он остановился в «Балчуге», я позвоню и скажу, в каком номере.

Потом мы очутились в номере Билла. Я полулежала на диване, чувствуя себя выжатым лимоном. Билл пристроился на полу, у моих ног, положил голову мне на колени. Первый, самый бурный порыв страсти уже схлынул. Боккаччо оказался потрясающим любовником. Рассказчик же он был никудышный.

— Есть организация, вернее, не организация… они называют себя Орденом, наверное, так и есть.

— Как крестоносцы?

— Точно. История у них уж точно с Крестовых походов тянется. На протяжении многих веков они хранили свои тайны, реликвии какие-то и прочую ерунду, несколько лет назад что-то у них не заладилось. Началась чистка рядов.

— А при чем тут мой отец?

— Он вляпался в эту организацию по самые уши. А поскольку там запахло жареным, головы летят, словно полевые цветы в сенокос, он, как человек разумный, хочет от них отколоться. Чтобы себя обезопасить, он спер самую дорогую реликвию.

— Хватит врать! С меня хватит. Я знаю, что мой отец мертв. И ничего я для тебя делать не буду.

— Послушай, ты же понимаешь, что я слишком многое тебе рассказал…

Билл пристально посмотрел в мои глаза. Эти минуты показались мне вечностью. Наконец он отвел взгляд и грустно изрек:

— Нет, мне не удалось тебя уговорить, — и вдруг повеселел, словно забыл о серьезном разговоре. — Ладно, может, ты и права. Негоже втягивать молоденькую девушку в такие передряги. Зачем это тебе. Давай лучше выпьем.

Он поднялся, подошел к бару, вернулся с двумя бокалами вина. Мы чокнулись.

— За встречу, — прошептал он, — пьем до дна.

Я помню, что голова у меня закружилась. Руки ослабли, и бокал упал мне на колени. Перед глазами поплыли серые круги, они становились все чернее и чернее и наконец превратились в две бездны.

— Запомни: 5991432. Ты увидишь 5991432 и проснешься, — загудело в ушах. — Это код…

* * *

Я тупо смотрела на крупные цифры — 5991432. Состояние у меня было мерзкое. Осознать, что ты два раза проходила один путь, противно. Я пошарила рукой в ящике, вытащила из него дискету и кредитную карточку и уставилась на эти предметы, как на явление божье. О карте мне ничего не говорили. Но все-таки мозги мои прояснялись с каждой минутой, словно я открыла форточку в собственной голове и теперь ее продувал свежий ветер. Поняв, что я добровольно не соглашусь участвовать в деле, Боккаччо перешел к насилию. Вот и все. А иного пути у него не было, потому что до того, как со мной встретиться, он вручил охраннику нашего офиса пакет для меня с извещением о смерти моего отца и о наследстве. Если бы я не забыла обо всем, я бы действовала по схеме: взяла дискету и отдала ее отцу Боккаччо. Но все пошло наперекосяк. Боккаччо убили, появились следователь Свиридов и Илья. Деловая поездка в Италию превратилась в романтический триллер, а в результате я сижу в банке и понятия не имею, куда мне теперь с этой дискетой податься. Стоп! Адвокат Луиджи Мизини напирал на то, что он близкий друг моего отца. До того близкий, что опознал его тело полгода назад.