Сплин, меланхолия, тоска, печаль – слова разные, а состояние души одинаковое – поганое. Оно регулярно накатывало на Чудова со дня, как враги застрелили его жену. Та давняя операция в остальном закончилась удачно, благодаря гениальной работе Учителя. Шеф ГБ знал себя и понимал, как лечить неизлечимый недуг души. Бесполезно наливаться вином или переспать со случайной женщиной – потом станет только хуже. И не следовало покидать дачу, чтобы побыть на людях – выплеснется на кого-нибудь злоба, переполнявшая ум. Оставались две испытанные отдушины: поэзия и работа. Достал заветную тетрадку, полистал страницы, заполненные хокку. Нашел лучшее свое трехстишье в японском стиле, но рифмованное в русской традиции.

Посидел с четверть часа, творческая волна не накатила. Пришлось заняться оперативными делами. Открыл красную папку с грифом «Совершенно секретно», но документы, даже от «АБЦ», читать не стал. Голова и так переполнена информацией, а мелкие подробности не помогут найти магическую формулу. Требовалось придумать, ЧТО сделать с К. и Л. в финале разворачивающейся пьесы. Жанр, первоначально видевшийся Президенту чуть ли не как национальная трагедия, удалось сменить на политическую драму. Теперь Учитель предложил перекроить действо в комедию. Своей привлекательностью идея сразу опровергала любые практические возражения, делала их иррелевантными. Сюжет уже оброс нужными сценами и эпизодами, нашлись подходящие актеры на второстепенные роли и масса статистов для массовки. И, тем не менее, концовка не давалась. В поле зрения Чудова внезапно попали не буквы и слова оперсправок, а цифры, обозначающие номера страниц и даты. Озарение обычно сравнивают с ударом молнии, но опытный чекист, если и получил мощный заряд электричества, то виду не подал. Поза не изменилась, даже мышцы маловыразительного лица ни на миг не вышли из-под контроля. «Угу», – после паузы произнес довольный своей интуиции и успевший за секунду проверить ее логикой.

Главный безопасник «Супера» слыл ценителем многоходовок, а на практике предпочитал несложные комбинации. Получив ЦУ от Босса, не стал выдумывать сложные варианты и задействовать лишних людей, а попросту глянул на дисплей и определил местонахождения группы охраны Керенского. Сам за рулем подъехал по Ильинке к ГУМу, припарковался в многоэтажной парковке и пешком двинулся по Красной площади к кафе «Боско». Дежуривший на улице телохранитель метнулся навстречу, чтобы доложиться, но был остановлен недовольным жестом шефа. Большие окна-витрины и так позволяли видеть посетителей внутри. Компанию Керенскому и Маршак составляли известные персонажи – лидер Партии Продвижения и член профсоюза олигархов. В данном составе говорить могли только и именно о том, что Босс велел прекратить. Очевидно, общие интересы крупных бизнесменов не всегда совпадали с конкретным интересом владельца «Супера». Отойдя в сторонку, поманил пальцем подчиненного и отдал команду. Тот зашел в зал и обозначился в поле зрения Маршак. Девушка почти сразу проследовала из ним в торговую часть универмага. Безопасник не стал миндальничать и в простых словах обрисовал ситуацию.

– Главный акционер богоугодного заведения, в котором имею честь трудиться, не советует Александру Федоровичу влюбляться в партнеров по ужину, даже если те оплатят ресторанный счет.

– А в кого советует? – последовал кинжальный выпад.

– Вы разве не в курсе, какая партия рулит в стране и распределяет бюджетные потоки? – деланно удивился советчик. – Тамошние функционеры кормят не только бесплатным ризотто, пусть даже с дальневосточным крабом и чернилами каракатицы, но и решают реальные вопросы. Дальше разжевывать?

– В каком заведении, вы сказали, трудитесь?

– Я не сказал, но вы же умная женщина. Или ошибаюсь? Это было бы прискорбно.

Возвращаясь в кафе, агентесса вновь прокрутила разговор и пришла к верному выводу: раз из-за столика её вытащил охранник ЧОПа «Баста», который в основном обслуживает «СуперБанк», то оттуда и исходила ценный совет и скрытая угроза на случай её отказа совету последовать. А кто кроме Ильи Моисеевича мог распорядиться? Никто! «Хорошо, хоть в кабинет к себе не затащил, любитель оральных ласок», – порадовалась она. И как-то само собой забылось, что еще не давно была совсем не против стать фавориткой банкира. Близость к реинкарнированной знаменитости поменяла угол зрения. Но отдаление от Ильи Моисеевича не сделало его рекомендацию менее императивной. Дальнейшая беседа в «Боско»» вышла скомканной и бестолковой. Поостывший ризотто «Прима» лишь ковырнула вилкой и отставила в сторону – есть блюда и повкуснее, например, те, что подают в «Цельной Руси». Правящая партия, имеющая большинство в парламенте и идущая навстречу федеральным выборам – привлекательная площадка для любых игр, будь то политические, финансовые или персональные. «Пожалуй, для Шурика и меня подходит идеально. Точнее, для меня и Шурика».

Посольские школы – отдельная категория учебных заведений. Когда-то закрытые наглухо, потом приоткрытые для «своих» из диппредставительств дружественных стран. И, наконец, раскрывшие двери для тех местных, кто достаточно богат, влиятелен и полезен. То есть, для их отпрысков. Особенно там, где не хватает учеников, то есть, их денежных взносов для содержания педсостава. Типа, как в Питере.

Раньше Лида и не мечтала пристроить сынишку в элитный класс, но обстоятельства изменились столь резко, что поменялась и концепция. Хотя бы внешнее. С утра появившись у дверей US Academy, не спешила заходить внутрь, имитируя наслаждением не слишком жарким летом. Детей подвозили в основном мамаши, и в гендерном плане русская гостья выделялась не особенно, в сексуальном – колоссально. Её вау-эффект или карма-излучение фиксировались каждым без приборов и независимо от пола. Майкл выпрыгнул из внедорожника, управляемого охранником консульства, и очумел, обалдел, охренел, выпал в осадок и еще что-то с ним случилось. Взрыв мозга и накатившая эрекция превратили юношу в мыкающее животное, не могущее связать и двух слов, но способное менять цвет кожи с розового и чуть прыщавого, на багровый (щеки и уши) и белый (нос). Был бы мальчиком, прошелся бы колесом или запрыгал бы лягушонком. Теперь же стоял столбом, пока «строгая госпожа» не удостоила его «случайным» взглядом и улыбкой, от которой дрожь прошла по пубертатному телу счастливца. Через кроссовки колебания передались в грунт и школьное здание покачнулось, тихонько, незаметно для остальных.

– О, Майкл! Что здесь делает самый симпатичный парень США? – прозвучал вопрос, который свидетельствовал бы о тупости спрашивающей, не будь та умелой манипуляторшей.

– Учусь, – ответ продемонстрировал тотальную деградацию весьма высоких умственных способностей на фоне гормонального всплеска. – А вы?

– Мне нужно к директору. Не проводишь? – женщина взяла под руку Майкла, прижавшись чуть плотнее, чем диктовали приличия.

Последовал безмолвный кивок, сопровождавшийся движением кадыка сверху вниз – сглатывание слюны в предвкушении чего-то еще не ясного, и от того вдвойне приятного. Энергичное расталкивание учеников и иже с ними позволило беспрепятственно миновать секьюрити-контроль: самый важный ученик – сын генконсула – вне подозрения, как и его прелестная спутница. В коридоре долговязый американец устремился к начальственному кабинету, но был остановлен Лидией, попросившей использовать оставшееся до уроков время для осмотра здания и ознакомления с правилами. Всё сильнее волнение охватывало объект соблазнения, параллельно усиливалось вожделение. За минуты опытная «дама полусвета» способна довести до исступления неопытную особь противоположного пола. Парень смекнул, что за обзорную экскурсию полагается вознаграждение. Надеялся на поцелуй или прикосновение телом к волнующей груди Лидии, подпружиненной пушапом и полуобнаженной вырезом блузки. Ошибся. Кардинально и многообещающе.