Интересно, как восприняли вы столь выразительную читательскую оценку? О чем думали, слушая эти яркие слова знаменитого мастера театральных эффектов? И что сказали директору АвтоВАЗа Каданникову, который подарил вам экземпляр вашей книги в каком-то сверхроскошном переплете, поместив это «Евангелие от президента» в огромную палехскую или федоскинскую шкатулку изумительной работы и безумной стоимости? Скажите пожалуйста: доставило это вам радость?

Вопросов у меня появилось много. Для всех сразу не хватит и целой газетной страницы. Ограничусь пока.

Прошу вас, господин президент, учитывая отнюдь не частное значение моих вопросов, ответить на них в любом периодическом издании. Надеюсь, несколько щекотливый характер такой любознательности не повлияет на сохранение гражданского мира в нашем обществе, о чем вроде бы вы постоянно печетесь. Как говорится, правда дороже всего.

Виктор Кожемяко,

политический обозреватель «Правды».

Казалось, часть интеллигенции нашей, без ложной скромности назвавшаяся демократической, то есть народной, давным-давно раздела себя, и всем уже абсолютно ясно, что она по сути своей представляет.

Но нет, продолжает прилюдно обнажаться! Без тени стыда и зазрения совести.

Новым мощным импульсом для массового стриптиза стало приближение президентских выборов, назначенных на июнь 1996-го. Как же! Только-только они, интеллигенты народные, заняли красивую позу независимых критиков по отношению к полностью скомпрометировавшей себя власти, как вдруг выявляется: главным соперником нынешней власти на выборах может стать… лидер коммунистов. Ах, ах, ах! И какой переполох поднялся сразу в этой компании!

«Сегодня интеллигенция в состоянии некоторой растерянности», — нервно вздрагивает на страницах писательской газеты бывший народный артист СССР Олег Басилашвили.

«Сейчас защищать Бориса Николаевича Ельцина очень больно и даже стыдно, — выдавливает из себя в той же газете поэт Григорий Поженян. И немедленно берет решительную ноту: — Но грянуло время, когда уже надо защищать народ от возможности прихода к власти коммунистов».

«Отворачиваясь от лучшей части народа, — заявляет следом еще один поэт, Владимир Корнилов, — власть гибнет, а сильнее всего она тогда, когда… прислушивается к лучшей части народа».

Надеюсь, понятно, кто эта «лучшая часть». Конечно, они сами, о чем и заявлено опять без лишней скромности: «Лучшая, но, к великому сожалению, небольшая»…

О чем же хлопочет сия небольшая, но лучшая часть народа? О народе, ввергнутом в нищету и войну? О вымирающих и убиваемых соотечественниках? О стране, оказавшейся на грани окончательного развала? Как бы не так.

Правда, Басилашвили с присущей ему непосредственностью обронил: «Интеллигенцию смущают страшное расслоение в обществе, кровавая бойня в Чечне, задержки зарплаты и пенсий, коррупция». Смущают все-таки. Но — главное не в этом, совсем не в этом!

«Российская интеллектуальная элита вправе поставить вопрос и так: «С кем вы, мастера власти?»

Так она, эта пресловутая элита, свой главный вопрос в газете и ставит, тут же предельно четко уточняя: «Нужна ли президенту интеллигенция».

* * *

Выскажу свое, может быть, резковатое впечатление от самой постановки вопроса.

Немолодая, изрядно потасканная и использованная, но ярко разодетая и размалеванная, стоит на панели и вызывающе кричит: «Нужна ли?!»

Нет, кричит не каждому встречному.

Кричит тем, у кого (знает!) — деньги и власть.

«…Все-таки главное в том, что не интеллигенты отвернулись от власти, а власть по давнишней российской традиции пренебрегла ими, плюнула на них и растерла». Это, заламывая руки, рыдает обманутый и брошенный Булат Шалвович Окуджава. Уж он-то от власти не отворачивался — мы видели, он старался для нее изо всех сил. А им, видите ли, пренебрегли.

Такая вот мелодрама — использованных и брошенных…

Но, может, зря закатывают истерику? Не все же они покинуты!

«Бедная Галя, бедный Ролан», — подумал я, глядя на скучные и озадаченные лица Галины Волчек и Ролана Быкова, мелькнувшие на телеэкране екатеринбургского зала во время речи нашего президента… В каком качестве поехали в Екатеринбург знаменитые режиссер и актер?!»

Недоумение поэта Поженяна да и озадаченность тех, кому он якобы сочувствует, отнюдь не наивны. Просто наиграны. Всем же им прекрасно ведомо, в каком качестве их берут. Для чего приближают. За что платят. Ведь не глупые и не неопытные девочки, чтоб не понимать.

Однако вот выломаться обязательно надо. Поизображать, какие мы гордые да недоступные. Авось, удастся тем самым цену себе набить.

Но до чего жалкое получается зрелище поблекших и выходящих в тираж ночных красавиц, которые на все идут, дабы только привлечь внимание, а в конечном счете — покровительство всемогущей власти! Делают уж такую высокомерную мину при совсем плохой игре.

«Не протягивай руки»… (М. Жванецкий).

«Иначе возврат к бесправию» (О. Басилашвили).

«Не будет свободы — не будет и колбасы» (Б. Стругацкий).

Из тех, чьи интимные услуги хозяин проигнорировал, особенно заметно показать свою гордость удалось троим — экс-премьеру Е. Гайдару, штатному правозащитнику С. Ковалеву и журналисту О. Лацису, которые (представить только!) вышли аж из Президентского совета.

И, судя по всему, переборщили. На что прямо было указано более дальновидным членом того же совета — литературоведом Мариэттой Чудаковой. Вольно или невольно, однако достаточно откровенно сказала она и о том, что же вообще происходит нынче с нашей замечательной «демократической» интеллигенцией:

«В сущности, сегодня тот слой общества, о котором здесь идет речь, разделился по простому принципу: одни считают, что, несмотря на все отвратительное, лживое и кровавое, нам есть что терять; другие же сумели себя убедить, что терять нам уже нечего».

«Нам»! Обратите внимание на это поистине ключевое для данного «слоя общества» слово.

О каком там народе, о какой стране говорить! «Нам», «мне», «себе» — вот что для них в центре не только страны, но и Вселенной.

Когда-то герой Достоевского решал дилемму: свету ли провалиться — или мне чаю не пить? И приходил к выводу, что последнее перевешивает.

У них тоже так.

Они тоже решают: есть ли нам что терять? Если есть, пусть и весь мир пропадет — лишь бы нам сохранить свое.

Они прежде всего за самих себя, лучших и любимых. «Несмотря на все отвратительное, лживое и кровавое»…

На все отвратительное и страшное они готовы закрыть глаза, если непосредственно их не затронуло. В самом деле, может ли быть что-нибудь страшнее смерти детей от голода? А у нас это стало реальностью. Но слышали вы, чтобы интеллигенция, которую «смущает страшное расслоение в обществе», взволновалась по этому поводу хотя бы так, как волнуется она в связи с недостаточным почтением к ней «мастеров власти»?