Если вспомнить яму, вырытую кем-то в подвале, это может оказаться весьма полезным чтивом.

Устроившись на диване, обтянутом темно-коричневой кожей, Эли принялся жевать печенье и читать. В старой книге, опубликованной на стыке девятнадцатого-двадцатого веков, имелись иллюстрации, географические карты, биографические сведения о тех, кого автор считал главными фигурами, имевшими отношение к легендарным сокровищам. Незаметно для себя Эли с головой окунулся в последний судьбоносный рейс «Калипсо», которым командовал не слишком кровожадный пират и контрабандист Натаниэл Брум.

В книге он был изображен этаким дерзким и отважным красавцем, хотя явно уступал пиратам, сыгранным Эрролом Флинном[9]и Джонни Деппом.

Эли прочел про морское сражение между «Калипсо» и «Санта Катериной». Описание было сделано в бескровном, приключенческом стиле, что наводило на подозрения относительно пола создателя сего опуса. Скорее всего, под именем Чарльз Дж. Хавершем скрывалась женщина.

Абордаж и потопление «Санта Катерины», истребление большей части ее экипажа обернулось приключениями в открытом море, приправленными изрядной порцией романтики. По мнению Чарльза Хавершема, приданое Эсмеральды было магически пропитано сердцем его влюбленной хозяйки, и поэтому бриллианты мог хранить лишь тот, кто изведал истинную любовь.

– Серьезно? – хмыкнул Эли и сжевал еще одно печенье. Он, возможно, отложил бы эту книгу и выбрал другую, но автор, судя по всему, работал над ней с редким воодушевлением. Стиль оказался неплох, а отдельные страницы вышли очень даже забавными и увлекательными. Да и в познавательности книге трудно отказать. Короче говоря, Эли, сам того не желая, погрузился в те аспекты легенды, о которых раньше даже не подозревал.

Ему не нужно было верить в созидательную и преображающую силу любви – в данном случае это были наделенные магическими свойствами алмазы и рубины, – чтобы получать от книги удовольствие. Он по достоинству оценил романтические наклонности автора. Из текста следовало, что отчаянный романтик капитан Брум и был тем непритязательным моряком, спасшимся после судьбоносного крушения «Калипсо».

Он дочитал всю книгу до ее трагического (и все же романтичного) конца, затем перелистал, чтобы заново рассмотреть иллюстрации. Согревшись теплом камина, Эли от съеденного в избытке печенья впал в сладостную кому и задремал с книгой на груди. Ему приснились морские сражения, пираты, сверкающие бриллианты, разверстое сердце юной женщины, а также измены, месть и смерть.

Нашлось в его сне место и для Линдси. Жена лежала в яме, вырытой в подвале Блафф-Хауса, причем камни и земля были обагрены ее кровью. Видел он и себя, склонившегося над ней с киркой в руках.

Проснулся Эли весь в поту. Дрова в камине давно превратились угли. Тело после сна в неудобной позе одеревенело. Не чувствуя себя до конца проснувшимся, он встал с дивана и вышел из библиотеки.

Последний образ сна оказался таким пугающе живым и отчетливым и так подробно запечатлелся в памяти, что он спустился в подвал и прошел по подземному лабиринту. Остановившись у края ямы, Эли заглянул в нее, чтобы лично убедиться, что бездыханного тела его жены там нет.

Идиот, сказал он самому себе. Только идиот может пойти проверять нечто невозможное, зыбкое, порожденное фантазиями сна. А все эта глупая книжка и съеденное в избытке печенье! В равной степени наивно полагать – и надеяться, – что, если Линдси не снилась ему несколько ночей подряд, значит, он навсегда избавился от этого кошмара.

Как бы глупо все это ни было, увы, его оптимизм и былая энергия растаяли, как сахар в чашке с горячим чаем. Значит, он должен занять себя чем-то полезным. Нельзя допустить, чтобы вокруг него сгустился мрак безумия. Боже, как же не хочется снова с боем пробиваться назад, к свету!

Наверное, следует засыпать эту чертову яму в подвале, сказал он себе, возвращаясь в дом. Нет, прежде нужно поговорить с Винни и только потом засыпать ее. Покончить с этим делом раз и навсегда и послать к чертям того идиота, искателя сокровищ, что забирался в Блафф-Хаус.

Он сам не заметил, как взлелеял в себе искру гнева – все-таки это лучше депрессии, – и по пути обратно в дом принялся ее раздувать. Ему удалось превратить искру в пожар, призванный испепелить того, кто осмелился вторгнуться в его фамильный особняк.

Хватит с него гадостей. Довольно того, что кто-то мог проникнуть в его городскую квартиру, убить его жену и тем самым навлечь на него, Эли Лэндона, подозрения в этом убийстве. Ему надоело чувствовать себя жертвой.

Он шагнул на кухню и застыл на месте.

Эйбра стояла, держа в одной руке телефон, а в другой пугающего вида огромный кухонный нож.

– Хочу надеяться, что вы собрались всего лишь нашинковать большую морковку.

– О господи, Эли! – воскликнула она и бросила нож на стол. – Я пришла к вам и увидела, что дверь в подвал открыта. Вы не ответили, когда я позвала вас. Затем услышала чьи-то шаги и… жутко испугалась.

– Страх обычно заставляет людей убегать. Разумный страх заставляет убегать и звонить в полицию. Остаться на кухне с ножом в руках – вовсе не проявление мужества или разума.

– Мне было страшно, но я пыталась действовать разумно. Мне нужно было… могу я… Впрочем, неважно. – С этими словами Эйбра взяла бокал и достала из холодильника бутылку вина. Вытащив штопором пробку, она плеснула вина, как будто это был сок к завтраку.

– Я напугал вас. Простите, – извинился Эли, заметив, что ее руки все еще дрожат. – Но ведь иногда приходится спускаться по лестнице вниз.

– Сама знаю. Дело не в этом. Просто… – Она отпила из бокала и сделал глубокий вдох. – Эли, нашли Кирби Дункана.

– Отлично. – Гнев был готов вернуться к нему, имея на этот раз конкретную цель. – Хотел бы я поговорить с этим сукиным сыном.

– Вряд ли вам это удастся. Полицейские нашли его тело. Он упал с площадки маяка вниз, на камни. Я заметила полицейских, увидела, что там почему-то собралось много народа, и тоже решила посмотреть. Дункан мертв.

– Как это случилось?

– Не знаю. Наверно, упал.

– Слишком как-то все просто получается, вам не кажется? – Они снова придут ко мне, подумал Эли, имея в виду полицию. Снова будут задавать вопросы. Этого не избежать.

– Не думаю, что кто-то решит, будто вы имеете к этому отношение.

Эли покачал головой. Его совсем не удивило, что она как будто прочитала его мысли. Взяв бокал, он сделал из него долгий глоток.

– Мне от них никуда не деться. Они придут ко мне. Но на этот раз я буду готов. Вы пришли и сообщили мне о смерти Дункана, так что теперь я в курсе событий.

– Никто из тех, кто вас знает, ни за что не поверит, что вы имеете к этому какое-то отношение.