Я начала предательски краснеть, устыдившись своей беспечности, но Джонас вдруг схватил меня за руку и резво потащил за собой.

— Надо было оставить тебя в Академии… — бурчал он недовольно, но пальцы, сжимающие мою ладонь, показались мне источником истинного блаженства на земле.

Он взял меня за руку! Как я и хотела! И пусть без платья и без шляпки с извозчиком на пару, но… мы вместе! И я даже от такой малости просто счастлива…

Наверное, минут пять мне понадобилось, чтобы перестать растекаться лужицей от прикосновений Джонаса и вообще от мыслей о нем. Наконец, я смогла взять чувства под контроль, а мы уперлись в резко выросшую из-за деревьев скалу высотою около трех метров. Она была засыпана ветками и совершенно поросла мхом, но рядом оказалось множество следов.

Джонас отпустил мою руку и присел, изучая их.

— Это не адепты, — прошептал он тревожно. — Подошвы гладкие, без рисунка, обувь похожа на крайне примитивную, как у крестьян, но в такое время года наши земледельцы обычно носят деревянные башмаки, но никак не кожаные пулены* [* мягкие башмаки без подошвы, популярные в реальном средневековье]…

Я нахмурилась и вдруг обратила внимание на запах.

— Джонас, пахнет кровью… — прошептала я, оглядываясь, как вдруг заметила поодаль на земле небольшой стеклянный сосуд странной цилиндрической формы. Подойдя к нему, я увидела, что повсюду на траве разлита красная жидкость, словно этот сосуд кто-то в спешке обронил.

Джонас уже был рядом и присел на корточки. Однако через пару мгновений он вдруг подскочил и, схватив меня за плечи, оттащил подальше от сосуда.

— Это не кровь, — проговорил он взволнованно, объясняя свое поведение, — это… та самая кровавая вода, из-за которой ты недавно отравился!

Я поёжилась: воспоминания о случившемся были свежи и неприятны.

— Надо сообщить Хранителям, — проговорила я, невольно прижимаясь к Джонасу, словно ища защиты, а по телу мгновенно разлилась волнительная дрожь.

— Да, — кивнул он задумчиво, а потом в каком-то неосознанном порыве погладил меня по спине. По моей коже побежали тысячи мурашек, дыхание перехватило, и я буквально вцепилась в парня, боясь просто упасть от накатившего на тело безумного желания его прикосновений.

Джонас удивился моей реакции, которая заставила его вынырнуть из размышлений, и с беспокойством посмотрел мне в лицо.

— Что с тобой, Селий? Тебе плохо? Это… то самое, о чем я думаю???

Мне так хотелось крикнуть в ответ: «Да, это голод! Безумный голод ПО ТЕБЕ!», но я не посмела. Только кивнула, совершенно растеряв всякое благоразумие и понадеявшись, что он меня сейчас поцелует.

Нашла время!

Но Джонас оказался мудрее меня. Он еще раз оглянулся, высматривая своих однокурсников среди деревьев, а потом кивком указал мне направление, требуя возвращаться обратно.

Но так как я не сдвинулась с места, он приглушенно произнес:

— Я… — парень замялся, испытывая, наверное, некоторое смущение, — я подпитаю тебя в Академии, в комнате… Ты сможешь потерпеть? Здесь слишком много чужих глаз!

Джонас действительно ощущал себя крайне неловко, говоря это, в то время как мой горящий взгляд не скрывал безумства моих чувств, отчего парень не выдержал и вообще опустил глаза.

У меня же закружилась голова от голодного предвкушения.

Слова-то какие! Слова! «Подпитаю тебя…». За ними стояло нечто такое, о чем стоило начинать краснеть.

Но я не краснела. Я боролось с огромным желанием повиснуть на его шее прямо сейчас. А потом найти его губы и впиться в них требовательно, жадно. Зарыться пальцами в шелковистые светлые волосы, содрать с красивого мускулистого тела одежду…

О-о! Селена, да ты сходишь с ума!

В этот момент я поняла, что одного поцелуя мне уже мало…

Селена

Пронзительный крик боли отвлек мое внимание от романтических глупостей, и мы с Джонасом синхронно оглянулись.

— Это наши… — выпалил парень и бросился в ту сторону со стремительностью матерого оборотня.

Я тут же рванула следом, чувствуя, как дурное предчувствие все сильнее сжимается в груди.

Один из товарищей Джонаса лежал на траве и рвано дышал. Лицо его было землисто-серым, глаза выпученными, словно он задыхался.

Второй же боролся с невысоким худощавым незнакомцем с длинными черными волосами и откровенно ему проигрывал.

Наше приближение заставило черноволосого отвлечься, и я увидела, как грозно блеснули на солнце его острые клыки.

Вампир!

Парень был очень бледным, худым, но глаза горели бешеным алым огнем. Я мгновенно поняла, что он не в себе, как и я недавно.

Вампир на охоте!

Опыт вампирской прошлой жизни помог мгновенно оценить ситуацию, и во мне вдруг заговорили инстинкты Родерика Шими. Даже не знаю, как это произошло, возможно, я уже слишком глубоко слилась со своей прошлой личностью, но на меня сошло невиданное бесстрашие, и я рванула прямо на вампира, чувствуя, как во мне рождается азарт.

Мне удалось сбить его с ног, и мы покатились по траве, хватая друг друга за руки,

— А ты кто еще такой??? — прошипел мой противник, скаля свои клыки. Мне подсознательно захотелось выпустить такие же.

— Ты охотишься на моей территории!!! — возмущенно проговорила я в ответ, а сама изумленно задалась вопросом: «Что я вообще несу?».

Вампир явно изменился в лице, и его руки дрогнули. Я воспользовалась этим и припечатала его к земле, тотчас же оседлав его на уровне груди. Запястья его сковала руками и наклонилась над его лицом, угрожающе сверкая глазами.

— По закону короля Занновира твое присутствие здесь запрещено! — проговорила я, выхватывая из памяти какие-то обрывочные сведения и проговаривая их скорее интуитивно, чем осознанно. Складывалось такое впечатление, что я в этот момент позволила Родерику внутри меня руководить…

Вампир пару мгновений разглядывал меня со странным выражением на лице, а потом с шумом втянул в себя воздух.

— Кто ты? — пробормотал он с волнением. — Ты так сладко пахнешь! Сила мужчины, а сладость женщины! Назови себя! Я хочу тебя!!!

Я опешила от звериной похоти, родившейся вдруг в его глазах, а потом вспыхнула неожиданной яростью. Причем, эта ярость тоже принадлежала Родерику Шими, которому оказаться объектом такого откровенного желания показалось диким оскорблением.

Мои пальцы инстинктивно потянулись к горлу наглеца и сомкнулись на его шее. Он захрипел и ужаснулся, а я, наклонившись еще ниже, шепнула:

— Захлопни свой рот, коротышка, иначе клыки я тебе пообломаю! И передай своему хозяину, что эта территория принадлежит мне — Родерику Шими!