Как она и предполагала, вперед вылез Сильвио.

Он говорил быстро, захлебываясь, оставляя на втором плане отца и умудряясь по ходу сделать рекламу своему производству. Альфредо отвечал не спеша и обстоятельно, часто задумываясь, как казалось Лоле, на пустом месте, что раздражало и даже наводило на подозрения.

Она ничего нового не услышала о Боцоли, ну, может быть, кроме того, что он не очень любил находиться в плавильном цеху и что распустил рабочих, о чем сами родственники узнали только после его смерти.

Дана взяла на себя роль секретарши и периодически подливала всем воду. Стефано неслышно передвигался по периметру комнаты, беря разные ракурсы.

Вопросы закончились, и Лола захлопнула свой бессменный блокнот.

– Всем спасибо! – Лола поднялась из-за стола, Альфредо и Сильвио задвигали стульями. – Я вот хотела уже без камер кое-что уточнить. – Она двинулась к выходу, уводя за собой брата и племянника Боцоли, краем глаза замечая, как Стефано упаковывал камеру, а Дана протянула руку к одному из стаканов. – Вы так ничего и не знали про его связь с Хелен? – спросила журналистка, когда они вышли в коридор.

– Вам, наверное, это странным покажется, но мы действительно ничего не знали, – опередил отца Сильвио.

«Вот что он опять лезет, ясно же, что если бы Боцоли и рассказал что-то, то уж никак не ему, а своему брату Альфредо», – возмутилась про себя Лола.

Они благополучно проводили журналистку к выходу, где к ним присоединились Дана и Стефано.

Теперь оставалось только ждать результата сравнительного анализа ДНК и надеяться, что вся эта нервная суматоха с воровством стаканов и чашек проделана не зря.

На получения результата, как объяснил Эрнесто, необходимо несколько дней, и команда Лолы решила возвратиться в Рим.

– Если понадобится наше присутствие, вернемся, – оптимистично заверила Лола.

– Конечно! – хором согласились Дана и Стефано.

Эрнесто позвонил через неделю, в течение которой Лола не давала зрителю забыть про дело Боцоли, несмотря на то что официально убийцей был объявлен Бонфини. С Кьярой и ее страховкой еще разбиралась полиция, встретив на своем пути непреодолимое препятствие в виде одного их самых известных адвокатов в Италии, нанятого ее отцом, а след Альфредо и Сильвио в убийстве Боцоли был полностью отвергнут полицией.

– Ну что там? Есть совпадения ДНК? – Сердце ее замерло в предчувствии сенсации.

– Есть! – гаркнул Эрнесто. – Но только с одним из образцов, взятым с тела Боцоли, а с проб Бонфини тождественности не обнаружено.

– Тогда все-таки самоубийство?

– Нет, – уверенно произнес Эрнесто, – это доказывает только то, что существуют двое убийц, и оба они находятся на свободе! Причем тот, кто застрелил рабочего, даже не значится среди наших подозреваемых!

– О господи! – только и вымолвила Лола и присела на подставленный ей стул.

Она с утра носилась по студии, доделывая начатые накануне дела, и на минутку забежала к «гиенам», так все называли журналистов одноименной программы, где ее и застал звонок от Эрнесто.

Тут не было конкурентов, и Лола разговаривала, не опасаясь, что кто-то перехватит эксклюзив. Коллеги смотрели с участием и пониманием.

– В первую очередь надо решить другую проблему! В силу того, что анализы были проведены частным порядком, а образцы для сравнения я доставал с определенным нарушением, надо хорошенько продумать, как нам теперь действовать, чтобы еще и людей не подвести, которые мне помогли, – отбарабанил Эрнесто.

– Полиция же теперь должна будет эксперимент повторить, правильно я понимаю? – Продолжая беседу, она вдруг испугалась, что сейчас услышит имя преступника.

– Да, все правильно. У меня одна надежда на зама местной полиции, который взял на себя ответственность, заявив, что пойдет до конца. Ты даже не представляешь, какие здесь у них в участке подземные течения и интриги!

– Догадываюсь, – произнесла Лола и не выдержала: – Так кто это, кто?!

Услышав ответ, она остолбенела.

«Но зачем, почему?» – прошептали ее губы.

– С тобой все в порядке? – забеспокоился один из «гиен».

– Да! – Она выскочила в коридор и застучала каблуками по направлению к своему офису.

Две недели тому назад

Дино держался из последних сил, все еще надеясь найти хоть какой-то выход, но, когда дочка заявила, что пропал Марио, он полностью сломался.

Дино был один из самых богатых и уважаемых людей не только в Маргаре, но и далеко за ее окрестностями. Он обожал играть в гольф, состоял в правой партии «Лега», где был знаком с самим Сальвини[12], часто наведывался на всевозможные собрания и конференции, на которые, независимо от тем, ему высылали приглашения, и являлся членом множества благотворительных обществ.

После смерти жены Дино вернулся к своему пристрастию молодости и тайно начал ездить в Венецию, где посещал старинное казино. Там он как-будто попадал в параллельную реальность и чувствовал себя молодым, рисковым, дерзким и бесстрашным. Азарт заполнял его полностью, кипел и фыркал, как кофе в гейзерном кофейнике, толкал на безрассудные поступки, нервы напрягались до предела, и он вступал в спор с Ее Величеством Фортуной, которая все так и не поддавалась. Деньги стремительно испарялись, Дино до исступления ругал себя и впадал в отчаяние, но ничего не мог поделать. С началом пандемии казино закрылось, но для Дино было уже поздно, долги повисли на нем, как колючки на его болотной куртке после охоты на уток.

Он не хотел расставаться с внешними признаками своей привычной жизни, но уже давно не мог позволить себе все эти бывшие когда-то обыденными, такие приятные маленькие слабости и развлечения. Особенно ему не хотелось выглядеть обанкротившимся неудачником перед любимой дочерью, да и перед зятем, которого он всегда считал посредственностью. И даже когда Марио с братом организовали собственное производство, Дино не поменял своего мнения, зная, что вся заслуга в строительстве завода принадлежит Альфредо. Он догадывался, что Альфредо с сыном ведут двойную игру и не ставят в известность Марио о многих продажах. Но не только не хотел вмешиваться, а даже злорадствовал, когда узнавал, что Кьяра опять не знает, как заплатить кредит за тот охотничий домик, на покупке которого настоял Марио.

Первые годы дочь с мужем ездили туда зимой кататься на горных лыжах, благо подъемник был совсем близко, но когда с помощью Дино они полностью рассчитались с банком, Кьяра почему-то разлюбила это место и как будто забыла о его существовании.

Дино все еще пыжился, продолжая вести ту же соответствующую его статусу жизнь и также баловать Кьяру подарками, и окончательно погряз в долгах. Его ужасала идея, что настанет момент, когда его неплатежеспособность откроется, и он в панике просыпался по ночам, чувствуя, как мерзкие липкие капельки пота скатываются по его холодному, как у покойника, лбу.