Джульетта видела, с каким трудом муж сохраняет самообладание. Терпение давалось нелегко: на лбу даже выступили капли пота. Но вот он рванулся вперед и погрузился в мягкую, уступчивую расщелину.

Быстрые настойчивые движения не позволили опомниться и вовлекли в безумную стихию. Джульетта с удивлением слышала собственное прерывистое дыхание и понимала, что, подобно зеркалу, отражает каждый вздох мужа.

Напряжение с каждым мгновением нарастало – и вдруг Ричард замер, а потом вздрогнул всем телом и коротко вскрикнул. Джульетта почувствовала на груди горячий поток и самозабвенно обняла любимого. Хотелось признаться, открыть сердце, но она не позволила заветным словам вырваться на волю. Кто знает, как Ричард отнесется к ее чувству?

Несколько секунд он оставался в полной неподвижности – только бурное дыхание выдавало истинное его состояние, – а едва успокоившись и придя в себя, муж осторожно соскользнул с нее и лег рядом. Сразу стало холодно и одиноко. Джульетта повернулась, чтобы обнять супруга, но он уже встал и пошел в противоположный конец комнаты, чтобы привести себя в порядок. Процедура длилась недолго. Вскоре Ричард вернулся с мокрым полотенцем и начал бережно смывать с любимой следы страсти, не забывая то и дело одаривать нежными благодарными поцелуями.

Закончив эту процедуру, метко отбросил полотенце, и оно послушно шлепнулось прямо в таз.

– Да, кстати. Я уже говорил, что считаю тебя удивительной, необыкновенной женщиной? – поинтересовался супруг, вернувшись в постель.

– Нет, пока еще держал это в тайне. – Джульетта лежала на спине и смотрела в потолок. – Но только что сумел доказать это и без слов.

Ричард приподнялся на локте и заглянул ей в лицо.

– Поразительно: тебя ничем невозможно смутить. Во всяком случае, пока мне это не удается. Придется приложить усилия.

Сердце забилось быстрее, однако она даже не шевельнулась.

– Мой пыл тебя не шокирует? – осторожно поинтересовалась она.

– Ничуть.

Джульетта повернула голову, посмотрела на мужа и прикрыла глаза.

– Честно?

– Милая, твоя страстность меня покоряет. Удивительно, что ты ни капли не стесняешься собственно вожделения. Надеюсь, так будет и впредь. А если говорить откровенно, то в глубине души мечтаю, что со временем ты станешь еще смелее и изобретательнее в постели.

Мечтает? Боже милостивый! Джульетта понимала, что заявление подобного рода должно обидеть, однако ничего подобного не случилось. Напротив, столь откровенное признание порадовало и придало смелости.

– А мне хочется, чтобы наши отношения не ограничивались одним лишь наслаждением.

– И мне тоже, – шепотом отозвался Ричард.

В горле застрял комок. Искренность его слов сомнений не вызывала, однако успокаиваться было рано. Одно дело – хотеть чего-то, и совсем другое – добиться исполнения желаний.

Прошел час. Ричард лежал в постели жены и без стеснения смотрел, как она спит. Джульетта лежала на спине, по-детски подняв руки к лицу и слегка сжав ладони. Одеяло прикрывало ее лишь до пояса, а тонкая сорочка не скрывала соблазнительных линий.

Созерцание не прошло бесследно, а отозвалось острой болью вожделения. Ричард подавил стон и уставился в потолок: так безопаснее. Но язык еще помнил вкус жемчужной кожи, руки ощущали приятную тяжесть груди, в ушах звучало неровное прерывистое дыхание.

Он чувствовал себя на вершине блаженства и все же хотел большего. Брак, который планировался как исключительно деловое партнерство, с каждым днем приобретал все более очевидную эмоциональную окраску.

С обеих сторон. К этому еще предстояло привыкнуть.

Ричард понимал, что постельные радости означали для Джульетты не только секс. Они заключали в себе нечто большее, чем очевидное физическое наслаждение; глубина ощущений свидетельствовала о глубине чувств.

Любила ли она его? Мысль отозвалась в душе мгновенным всплеском радости. Ничего удивительного: разве существует на свете мужчина, который не хочет, чтобы жена его любила?

Но чем ответит он? Ричард поморщился. Да, его душу тоже согревало светлое чувство. Но любовь ли это? Точного ответа он не знал и страдал от неопределенности. Одно было ясно: огорчать жену, доставлять разочарование и боль он не хотел ей ни на миг.

Мечтал заботиться, защищать, дарить радость и счастье. И для всего этого видел один-единственный способ: продолжать делать деньги, развивать и без того успешный бизнес, укреплять собственный вес в деловых кругах Англии. Нелегкие задачи требовали огромной работы и полной самоотдачи. Размениваться на сентиментальность и погружаться в пучину отношений означало попусту тратить силы и время. А ведь именно этого – глубоких чувственных отношений – жаждала Джульетта.

Она тихо вздохнула и прижалась к нему, как будто искала тепла. Ричард ощутил прилив нежности, тут же уступивший место страху. Тот ли он человек, который ей нужен? Сможет ли принести женщине долгожданное счастье?

Мучительные сомнения терзали душу. Ричард не ожидал, что жизнь преподнесет подобный сюрприз, не представлял, что окажется перед серьезным испытанием. Готов ли он дать то, чего от него ждут? И как быть с детьми? Удастся ли найти душевные силы и открыть сердце им навстречу, как мечтает Джульетта? Тем более что дети отнюдь не спешат найти с ним общий язык. Как показала вылазка в лес – скорее наоборот.

Не найдя ответа ни на один из вопросов, Ричард встал с постели. Дрожа от холода, собрал разбросанную по комнате одежду, беззвучно открыл дверь и по темному коридору пошел в свою спальню.

Лег в пустую холодную кровать, постарался уснуть, однако скоро понял, что ничего не получится. Надел халат, устроился в кресле перед тлеющим камином и медленно, методично опустошил бутылку виски, о чем утром, как только проснулся, горько пожалел.

Яркое солнце нестерпимо резало глаза, отвратительный привкус во рту вызывал отвращение к самому себе, а головная боль не стихала ни на миг. Ричард медленно спустил ноги с кровати, сел и зажмурился, выжидая, когда же наконец комната перестанет вращаться и займет привычное положение.

Дверь распахнулась. Ричард решил, что пришел камердинер, и не потрудился открыть глаза, а когда все-таки осмелился посмотреть, то вместо Хэллета увидел перед собой лорда Моффата. Джордж молча, терпеливо стоял возле кровати.

– Не мог подождать, когда спущусь к завтраку? – проворчал Харпер.

– В это время? – Джордж устроился в кресле возле камина. – Поскольку ты здесь господин и хозяин, повариха, конечно, приготовит все, что пожелаешь. Но, если хочешь знать, завтрак давно прошел. Скоро подадут ленч.

– Что? – Ричард схватил со стола часы и, болезненно прищурившись, посмотрел на циферблат. Да, друг не шутил: часовая стрелка миновала полдень. – Но почему же никто меня не разбудил?