— Все равно ты не должна ему изменять. Это было бы просто гадко.

— Но он бы ничего не узнал, — умоляла Эстер. — Кому от этого вред, если он никогда не узнает?

Лукас мягким движением убрал прядь мокрых волос с ее глаз.

— Нет гарантии, что не узнает. Не стоит так рисковать.

— Разве не я должна решать?

— Уверяю, я этого не стою. Пора. — Он подмигнул и поплыл. — Плыви к берегу. Нужно вернуться к остальным гостям. Милли будет беспокоиться, куда ты подевалась.

— Ты точно не против, что я тебя обнимаю?

— Пожалуйста, — добродушно разрешила Милли.

Одна рука Кона обнимала ее за плечи, а другая ласково прикасалась к запястью. Мойра Деверо находилась напротив, за танцевальной площадкой, она делала вид, что ничего не замечает, но сама сияла, как галогенная лампа.

— Мы доставили матери большую радость. Она выглядит такой счастливой.

— Отлично, — улыбнулась ему Милли. — Всегда рада подыграть.

— Милли Брэди, тебя на пять минут нельзя оставить одну, — прозвучал у нее за спиной веселый голос.

Это был Лукас, с мокрыми волосами и улыбкой от уха до уха.

— Лукас, ты весь мокрый.

— Я плавал.

— Ты видел Эстер?

— Мы поплавали вместе.

О боже, подумала Милли.

— Только поплавали, — Лукас ее поддразнивал. — Ужас, как ты испорчена. Она будет здесь через минуту — ей надо подправить макияж.

Мужчины — такие безнадежные оптимисты, решила Милли. Если Эстер плавала, она будет поправлять макияж не меньше часа.

— Значит, это твой босс, — заметил Кон, когда Лукас направился к танцевальной площадке. — Полагаю, его интересуют женщины?

— Еще как интересуют.

— Я так и подумал. Жаль.

— Мне тоже. — Милли с видом заговорщика толкнула его в бок. — Но это вряд ли порадовало бы твою мать.

— Я так рада, что вы понравились друг другу, — сказала Орла Милли, когда Кон пошел за выпивкой. И восторженно добавила: — Я знала, что вы поладите.

Эх, дай Орле палец, она и руку откусит. Вы не успеете сказать «конфетти», а она уже готова отправиться в местную церковь, пофлиртовать с викарием и договориться о брачном оглашении.

А Мойра, вероятно, начнет вязать чепчики и пинетки...

— Он замечательный, — согласилась Милли, — но не уверена, что у нас роман века.

— Нет? Жаль. Ладно, ничего. — Орла пожала плечами. — К счастью, у тебя есть из кого выбирать.

— Выбирать? — Милли заморгала. Поэтому Орла пригласила на вечеринку Хью? Но если это было так, что здесь делала Кейт и почему она приклеилась к его руке?

— Ричард, — напомнила Орла, кивая на другую сторону танцевальной площадки, где Ричард-садовник гоготал, вероятно, над какой-то уморительной шуткой.

Милли разочарованно кивнула.

— Ясно.

— И еще Майлз Картер-Бак из гольф-клуба. Ты с ним еще не знакома, он биржевой брокер. — И торопливо добавила: — Но честное слово, он очень милый.

И никакого упоминания о Хью. Милли нигде его не видела. И не могла спросить Орлу, что он здесь делает, потому что локаторы Орлы сразу бы среагировали и запеленговали ее. А потом уж Орлу не остановить.

Вместо этого Милли решила поменять тему и спросила:

— А что это за девушка разговаривает с Джайлсом?

А правда, кто это? Орла никогда ее раньше не видела. В животе у нее уже начали скручиваться знакомые узелки. Для подозрений не было особых причин, но в том-то и проблема с неверным мужем: если он сделал это однажды, он всегда может повторить. Если доверие утрачено, вы никогда не можете быть абсолютно спокойной. И прежде чем отправить его одежду в стиральную машину, вы не будете больше равнодушно проверять его карманы, теперь вы морально готовы к неприятной находке — любой клочок бумаги, счет или телефон заставит ваше сердце болезненно сжаться.

Однако этот путь вел лишь к бесконечной боли и страданию. Орла знала, что Джайлсу надо дать время стать самим собой и доказать, что он начинает все с чистого листа. А кроме всего прочего она прекрасно осознавала, что ее вечные подозрения и ревность могут разрушить их брак даже быстрее, чем его неверность.

Связь с Мартиной закончилась. Она должна, должна верить в это. И если он поступал так раньше, это совсем не означает, что он сделает это снова.

— Я не знаю, кто она. — Орла изобразила на лице широкую улыбку. — Но это же вечеринка, верно? Давай подойдем и выясним, ладно?

ГЛАВА 24

— Привет, дорогая. — Джайлс нежно обнял Орлу за талию. — Познакомься с Анной из гольф-клуба. Она живет в Перранспорте.

— Очень рада. — Орла тепло пожала руку девушки.

У Анны было сильное рукопожатие — что неудивительно для игрока в гольф, — ясные серые глаза и блестящие, ровно подстриженные волосы красноватого оттенка.

— Я тоже рада. — Анна улыбнулась. — Так мило, что ваш муж пригласил меня к вам сегодня. Я недавно сюда переехала, поэтому мало кого знаю. Устроить такой огромный прием — прекрасная идея. — И стеснительно добавила: — У вас чудесный дом.

— Обязательно как-нибудь заезжайте к нам на обед. — Орла говорила с присущим ей энтузиазмом. Она уже суеверно решила, что чем ласковее будет обращаться с девушкой, тем меньше вероятность, что Джайлс заведет с ней интрижку. Или вполне возможно, что девушка окажется с принципами и скажет ему: «О нет, я не могу, ваша жена очень милая. Я не могу причинить Орле такую боль».

— Анна сказала, что она парикмахер, — сообщил Джайлс.

— Это просто замечательно! В таком случае я обязательно должна заехать к вам, — воскликнула Орла. — Я с удовольствием стану одной из ваших клиенток; кстати, вашу красивую прическу вы сами сделали?

— Простите, — проговорила Милли, заметив в толпе Хью и Кейт. — Я скоро вернусь; хочу кое с кем поздороваться.

Две наглые, разбитные жены членов гольф-клуба вытащили Кона на танцевальную площадку. Покорно отплясывая с ними обеими, он подмигнул проходящей мимо Милли.

Что я скажу Хью? Что я могу ему сказать?

Милли не удалось найти ответ на эти вопросы. До Хью и Кейт оставалось всего несколько шагов, когда ее бесцеремонно атаковал Ричард-садовник; он широко улыбался, его рубашка была расстегнута, как у Тома Джонса, почти до пупа.

Пара бутылок пива — и Ричард преодолел скованность быстрее, чем можно свалить деревце.

— Милли-Милли-Милли, маленькая птичка мне напела, что ты не откажешься потанцевать со мной, — со счастливым видом заявил он, а его руки — естественно — тисками обхватили ее талию.