Для реализации решений, принятых на совещании в имперской канцелярии 20 ноября, 6-й немецкой армии был передан батальон особого назначения № 100, сформированный из военнослужащих учебно-строительного батальона «Бранденбург». Можно сразу сказать, что посланная к Маастрихту группа командос выполнить свою задачу не смогла: голландцы уже успели взорвать мост. А вот группе под руководством старшего лейтенанта Вальтера удалось взять под охрану мост возле местечка Геннеп, имевший важное значение для быстрого продвижения войск через территории Голландии и Бельгии.

Канарис искренне и глубоко сожалел, что Гитлер, вопреки всем предостережениям и советам, все-таки сумел настоять на своем плане наступления в западном направлении с нарушением нейтрального статуса Бельгии и Голландии. Но страдал он не только нравственно, но и физически, от постоянно усиливающегося сознания неотвратимости приближающейся беды. Все эти переживания не помешали ему использовать успех у Геннепа для поднятия престижа абвера. Когда он рассказывал о действиях этой группы, то обычно употреблял местоимение «мы», в неудаче же у Маастрихта охотно винил «армию». И поступал он так вовсе не из тщеславия. Канарис слишком хорошо понимал, что при существующем режиме, когда поговорка «лучше быть, а не казаться» превратилась в свою противоположность, абверу понадобится каждая крупица авторитета и влияния, если он хочет выстоять под натиском завистников и конкурентов в черной форме.

Как известно, полк «Бранденбург» активно участвовал в охране нефтяных промыслов Румынии и судоходства на Дунае с целью предотвращения диверсионно-подрывных акций противника. Еще до начала войны 2-й отдел абвера провел соответствующие подготовительные мероприятия. Поскольку значительная часть потребностей вермахта в горюче-смазочных материалах покрывалась за счет поставок из Румынии, можно было ожидать, что в случае возникновения вооруженного конфликта британская спецслужба попытается нанести удар по здешним нефтедобывающим и нефтеперерабатывающим предприятиям. В компаниях, на которые немецкий капитал мог оказывать прямое влияние, были устроены на работу в качестве мастеров, бригадиров и вахтеров специально отобранные 2-м отделом люди. Кроме того, с началом войны сотрудники абвера с привлечением персонала полка «Бранденбург» создали на территории Румынии – с молчаливого согласия ее короля Кароля II – специальную службу наблюдения и информации. Эта нелегальная с официальной румынской точки зрения работа велась в тесном взаимодействии с Моруцоу, генеральным директором сигуранцы (румынским аналогом немецкого гестапо). Главная задача службы – надежно охранять от посягательств нефтяные месторождения и нефтеперегонные заводы – была успешно выполнена.

В сентябре 1940 г. Кароль II отрекся от румынского престола, руководство страной перешло к генералу Йону Антонеску, полномочия юного короля Михаила были ограничены декоративной ролью. Когда в Бухаресте происходили эти события, шеф сигуранцы по воле случая находился в Венеции, где в гостинице Даниэли совещался с Канарисом по вопросам защиты румынских нефтяных промыслов. Сообщения о переменах в Бухаресте не на шутку встревожили Канариса, опасавшегося при новой власти не только за служебное положение Моруцоу, но и за его жизнь. Он без обиняков спросил генерального директора сигуранцы, намерен ли тот, учитывая изменившиеся условия, вообще вернуться в Румынию. И хотя Канарис не испытывал больших симпатий к Моруцоу, подозревая, что румын сотрудничал не только с абвером, но и поддерживал тайную связь с советскими спецслужбами, он не колеблясь предоставил бы Моруцоу и защиту и убежище. К великому удивлению Канариса, его собеседник ответил, что нисколько не боится вернуться в Бухарест.

Как скоро оказалось, Канарис правильно оценивал ситуацию. Уже через несколько дней из бухарестского отделения абвера поступило сообщение об аресте Моруцоу. Канарис немедленно отправился в Бухарест с намерением замолвить у Антонеску слово за Моруцоу. Как мы знаем, Канарис всегда спешил на помощь попавшим в беду сотрудникам или «деловым партнерам», если даже лично ему они не очень нравились. Он считал это своим долгом, так как совместная работа абвера с румынскими инстанциями по предотвращению вражеских диверсий на нефтедобывающих и перерабатывающих предприятиях была очень успешной, и Моруцоу всегда и во всем шел навстречу пожеланиям немецких друзей. На встрече с Антонеску шеф абвера проинформировал румынского диктатора о заинтересованности германской стороны. Антонеску заверил Канариса, что с Моруцоу ничего не случится, и успокоенный адмирал вернулся в Берлин. Однако вскоре пришло известие о зверском убийстве генерального директора сигуранцы «железно-гвардейцами». Канарис не скрывал своего негодования, справедливо считая, что Антонеску вероломно нарушил данное им обещание. В кругу своих сотрудников он заявил: «Впредь с Антонеску я не желаю иметь ничего общего». В последующие годы Канарис не поддерживал с руководителем румынского правительства никаких личных контактов, хотя охотно помогал советом и делом многим видным деятелям других, зависимых от Германии государств Восточной и Юго-Восточной Европы, часто обращавшимся к нему за помощью.

Для защиты судоходства на Дунае расквартированный в Вене батальон полка «Бранденбург» создал разветвленную организацию. На всех речных судах и на причалах находились люди абвера, работавшие матросами, шкиперами, служащими портовых органов управления. Им вменялось в обязанность заботиться о бесперебойной доставке нефти и нефтепродуктов, а также зерна и других жизненно важных продовольственных и промышленных товаров.

Вернемся к общей ситуации первых дней 1940 г., как ее видел Канарис. Окончательное решение о наступлении в западном направлении все еще не было принято.

Определялись новые сроки, которые затем опять переносились. Однако Канарис не сомневался: если Гитлера не остановить, хотя на это, по мнению адмирала, было мало надежды, в один прекрасный день он сделает решающий шаг. Между тем подготовка к государственному перевороту с участием отдельных воинских частей вермахта шла полным ходом. Одновременно через связи Ватикана пытались выяснить возможность на приемлемых условиях заключить мир между «обновленной» Германией, Англией и Францией. Еще в период Польской военной кампании баварский политик Йозеф Мюллер по поручению генерал-полковника Бека зондировал почву в Риме; последовавшие затем переговоры о мире продолжались с перерывами вплоть до 1943 г.

Старший лейтенант запаса Мюллер был формально сотрудником мюнхенского филиала абвера, но фактически подчинялся непосредственно Канарису и Остеру.

Направляя Мюллера в Ватикан, Бек, Канарис и Остер – все трое протестанты – исходили из собственных впечатлений о понтифике, которые сложились у них в бытность того послом главы католической церкви в Берлине. Когда выяснилось, что папа согласен действовать в качестве посредника, а правительство Великобритании через связи в Ватикане дало понять о своей готовности к контактам, начались конкретные переговоры об условиях заключения мира. Причем с самого начала подразумевалось, что главное и непременное условие – устранение нацистских лидеров. Канарис и на этот раз держался в тени. Он никогда не обсуждал с Й. Мюллером детали мирных переговоров, но, читая предназначенные Беку отчеты, постоянно был в курсе дела.