Ошеломленный шериф Греггори переводил взгляд с Мейсона намиссис Брэдиссон и обратно.

– Послушайте, – вмешался в разговор ДжеймсБрэдиссон. – Я не имел обо всем этом ни малейшего представления, но мне ненравится сама обстановка. Моя мать взволнована, нервы ее расшатаны. Думаю, еслиона захочет сделать еще какие-либо заявления, она сделает их лично шерифу. Япротив того, чтобы мистер Мейсон присутствовал при этом и пугал ее.

Мейсон поклонился:

– К сожалению, я не подозревал, что так действую навашу мать. Если вы считаете, что мое присутствие раздражает ее, я судовольствием удалюсь.

– Нет! – воскликнул Брэдиссон. – Я совсем неэто имел в виду. Я подразумевал, что свои заявления она сделает позже, когдашериф разберется с вами.

– Возможно, вы имели в виду именно это, но я имел ввиду именно то, что сказал. Пойдем, Делла.

– Подождите, Мейсон. Я еще не закончил, –остановил его шериф Греггори.

– Возможно, но в данный момент самым важным делом длявас является выяснение вопроса о рвотном корне – прежде чем мать с сыном смогутпосовещаться. К тому же я отказываюсь быть допрошенным в присутствии Брэдиссонов.

Мейсон направился к двери.

– Погодите, – снова остановил его шериф. – Выне уйдете, пока я не обыщу вас и не удостоверюсь, что документа у вас нет.

– Правда, шериф? Вы отдаете себе отчет в том, в какомокруге находитесь? Я не советовал бы вам вести себя столь вольно за границамивашей юрисдикции. Я советовал бы вам допросить Брэдиссонов до того, как онисовместными усилиями состряпают какую-нибудь историю. Пойдем, Делла.

Выражение испуга, вдруг появившееся на лице шерифа,объяснялось именно намеком на то, что он находится за пределами своего округа.

Пол Дрейк, до этого момента являвшийся лишь завороженнымзрителем, громко зааплодировал.

Взъяренный шериф моментально повернулся к нему:

– А ты кто такой, черт возьми?

– Ну если ты так ставишь вопрос, – ответил полныйпьяного достоинства Дрейк, – а ты кто такой, черт возьми?

Мейсон не услышал ответа Греггори.

Дверь за ними захлопнулась, Делла Стрит облегченновздохнула:

– Мы были на грани, шеф. Как водичка? Достаточногорячая?

– Уже закипает.

– Нужно отдать должное миссис Брэдиссон, у нее хватиломужества броситься в контрнаступление.

Мейсон, нахмурившись, сел за руль.

– Если только она не поставила капкан, а я не попал внего.

– Каким образом?

– Предположим, она умышленно оставила дверь открытой, чтобыя мог увидеть, как она меняет местами завещания. Естественно, я должен былприйти к заключению, что спрятанное ею завещание является настоящим. Если оноокажется поддельным, всплывет факт подделки подписи на сертификате акций плюсто, что Бэннинг Кларк был отравлен именно тогда, когда мы ужинали вместе…

– Шеф! – полным ужаса криком остановила его Делла.

– Именно это я и имел в виду, – сказал Мейсон инадавил на педаль газа.

– Но, шеф, нам не выбраться.

– Остался один-единственный открытый для нас путь.

– Какой именно?

– Мы очень мало знаем о сонном моските. Велма Старлерслышала его. Когда она включила свет, москит перестал пищать. Она выключиласвет, подошла с фонариком к окну. Кто-то стоял у самой стены, прямо под ееокном. Этот человек сделал два выстрела. Оба они пробили стекло фрамуги надголовой Велмы. Расстояние между отверстиями не превышало трех дюймов. Ты незаметила в моем рассказе ничего особенно удивительного?

– Ты имеешь в виду выстрелы?

– Да, частично. Совершенно очевидно, стрелявший не хотелв нее попасть. Он просто хотел, чтобы она, испугавшись, отошла от окна. Если онсумел послать две пули с разбросом всего в три дюйма, значит, этот человек –очень хороший стрелок.

– Но зачем ему понадобилось прогонять ее от окна?

– Все объясняется сонным москитом, – сказал Мейсони улыбнулся.

– Каким образом, шеф?

– Ты обратила внимание на то, что в аппарате, припомощи которого Солти демонстрировал нам возможности черного света, установленакатушка индуктивности, повышающая напряжение сухой батареи до необходимой дляпитания лампы величины?

Делла кивнула.

– Подумай, ты находишься в темноте и слышишь слабыйписк. Тебе сразу же придет в голову мысль о моските, летающем по комнате,верно?

Делла явно была взволнована.

– Да, конечно.

– Об особенном, ленивом, быть может, сонном моските,верно?

– Ты полагаешь, что звук, услышанный Велмой Старлер,исходил от одного из таких приборов черного света?

– Почему бы и нет? Когда она выглянула в окно, человекстоял у стены. Поставь себя на место Бэннинга Кларка. У него было больноесердце. Он обладал очень ценной информацией. Никому не смел доверить ее. В тоже время он отдавал себе отчет в том, что может умереть и унести тайну вмогилу. Таким образом, он должен был оставить сообщение. Его упоминание осонном моските приобрело особенный смысл после того, как нам продемонстрировалиявление флуоресценции прошлой ночью.

– Ты полагаешь, он оставил где-то закодированноепослание?

– Именно так.

– Значит, оно должно находиться на каменной стене!

– Именно так. Вспомни, ему привозили разные камни совсей пустыни.

Глаза Деллы Стрит возбужденно сверкали.

– Насколько я понимаю, именно мы направим луч черногосвета на стену и прочитаем послание?

– Мы постараемся быть первыми.

– Но тот воришка явно пользовался подобным аппаратом.

Мейсон задумался.

– Возможно, аппаратом пользовался Солти Бауэрс илиБэннинг Кларк, а воришка стоял рядом и пытался разобраться, что происходит. Влюбом случае, полагаю, мы нашли объяснение сонному москиту.

Было еще рано, и кособокая луна не поднялась над горизонтом.В это время ночную темноту нарушали только звезды, казавшиеся в затуманеннойокеанскими испарениями атмосфере крошечными безликими точками.

Делла Стрит держала в руке фонарь, Мейсон нес длинный,похожий на ящик аппарат, генерирующий черный свет. Дом в северной частиогромного поместья казался на фоне ночного неба лишь темным прямоугольником. Небыло заметно ни малейшего признака его обитаемости.

Мейсон занял позицию футах в десяти от стены.