была старая и в плачевном состоянии. Вдоль одной стены, из конца в конец, стояли четыре металлические койки, на каждой из которых, как гнезда, были разбросаны истлевшие одеяла, заплесневевшая одежда и обрывки газет. Ткани казались такими же старыми, как и мебель, и большинство из них были не более чем клочьями. Карточный стол криво стоял у противоположной стены. На столе лежали пожелтевшие бумаги и кривые фигурки из керамики, похоже, сделанные учеником начальной школы.

Хизер прошла внутрь, щурясь от яркого света, и увидела, что свечение исходит от старого керосинового фонаря, висевшего над столом. Пламя едва горело, но все равно от лампы шел густой маслянистый дым. Это объясняло запах соли и странных химикатов, который она унюхала раньше.

Большинство бумаг на столе были прижаты чем-то, что не давало сквозняку сдуть их с поверхности. Несмотря на слабое дуновение ветерка, шлейф дыма тянулся к дальней стене, где уходил в щель.

Девушка боялась, что обитатели пещеры могут вернутся в любое время, а уж встречи с ними она хотела избежать любыми средствами, прекрасно понимая, кто здесь живет. Хизер быстро просмотрела бумаги, пытаясь найти хоть какую-то информацию, которая могла бы помочь в ее ситуации. Пролистывая страницы, Хизер нахмурилась. Прочесть что-то было невозможно. Вместо чернил они словно были исписаны грязью или кровью. Почерк был неаккуратным, неразборчивым. Она отодвинула бумаги, ища что-нибудь, что можно было бы использовать в качестве оружия. На пол упала россыпь старых фотографий. Она нагнулась и рассмотрела их. Они были помятыми и выцветшими, но девушка хорошо различала лица и дома на заднем плане. Судя по одежде, в которую были одеты люди на фотографиях, она предположила, что те датируются тридцатыми годами. Дом на заднем плане был похож на тот, в который они забрались сегодня на свое несчастье, за исключением того, что строение было не в таком ужасном состоянии, как сейчас. Действительно, на нескольких фотографиях был изображен этот самый дом.

Хизер положила фотографии обратно на стол, покачав головой и на мгновение зажмурив глаза. Все это не имело никакого смысла. Фотографии. Пещера. Дом с замурованными окнами. Уродцы-убийцы. В кино всегда находилось объяснение, но это была реальная жизнь, и пока ответов не было. Она видела, как убивают ее друзей, и до сих пор не знала, почему или кто.

Хизер пришло в голову, что раз она находится в пещере, то, возможно, та уже не под домом. Она не знала, как глубоко под землей она находится, но, возможно, есть небольшой шанс, что сможет поймать сигнал сотовой вышки. Девушка достала свой телефон и вгляделась в дисплей. Сигнала по-прежнему не было. Она все равно попыталась набрать 911. Телефон издал один гудок, и на экране появилась надпись НЕТ СИГНАЛА. Вздохнув, Хизер сфотографировала документы, фотографии и саму пещеру, вспомнив, что Хавьер предложил им задокументировать все, что можно, чтобы потом, когда они сбегут, предъявить это властям. Он будет гордиться тем, что она помнит об этом, если или когда они воссоединятся. Прикусив губу, девушка закончила делать снимки, а затем снова убрала телефон в карман. Не было смысла разряжать батарею, пока у нее еще есть другой источник света.

Хизер перетасовала бумаги и нашла нож с потускневшим лезвием. Нож был не большой, но остро заточенный. С ним она сразу почувствовала себя более уверенней. Рядом с ножом лежало несколько странных рисунков - диаграммы анатомии человека, сцены пыток и увечий. Рисунки были нарисованы грубой рукой, той же, которая исписала каракулями те бумаги, которые она рассматривала. Казалось, что это работа злого, безумного ребенка.

Прежде чем Хизер успела рассмотреть их, вдалеке кто-то кашлянул, и звук эхом разнесся по туннелю, достигнув пещеры. Девушка схватила нож и осторожно сняла керосиновый фонарь с крючка на стене. Маленький вентиль на основании фонаря регулировал пламя. Она повернула его вправо, и тот со скрипом повернулся. Фитиль поднялся выше и пламя стало больше. Тут же повалил густой черный дым.

Удовлетворенная, Хизер поспешила к расщелине в задней части пещеры. Лаз был узкий, но выбора у нее не было. Распластавшись, она протиснулась в него и поползла вперед, оказавшись в другом туннеле. Фонарь шипел и плевался, раскачиваясь у нее в руке. Стены, казалось, давили на нее, и в некоторых местах ей приходилось извиваться, чтобы пролезть. Несмотря на узость прохода, в этот раз она чувствовала себя более уравновешенней благодаря фонарю и ножу. Тоннель в конце концов расширился, и девушка смогла подняться, а потом и выпрямится во весь рост. Он неуклонно поднимался вверх, и она пошла по нему, надеясь, что этот путь выведет на поверхность.

Хизер думала о том, как пугающе выглядел этот район, в который Тайлер по своей глупости их завез. Теперь ей не терпелось снова очутиться там, наверху. По сравнению с тем, что ее сейчас окружало, гетто было раем.

Она молилась, продолжая свой отчаянный подъем.

* * *

Измученная, Керри долго лежала с закрытыми глазами. Она понятия не имела, сколько пролежала так. Когда девушка вынырнула из этого состояния, голова и мышцы болели, а челюсть свело от скрежета зубов. Она медленно перевернулась и облизала губы, сплюнув крупинки мусора. Керри задумалась о том, как выглядит сейчас, после того как всю ночь валялась в грязи и крови. Что бы подумал Тайлер, если бы...

- Тайлер... - Ее голос надломился.

Нет!

У нее не было на это времени. Казалось, что после его смерти она только и делала, что металась из одной эмоциональной крайности в другую. Сначала была развалиной, потом женщиной-Рэмбо, а потом снова развалиной. Ей хотелось спать. Просто лечь в грязь и раствориться в ней.

Ей приснился самый замечательный сон - наполовину воспоминание, наполовину полет фантазии. В конце прошлого лета они с Тайлером и всей компанией поехали в Нью-Джерси и утром добрались до Кейп-Мэй. Все дома там были красивыми и ярко раскрашенными, а еще там был маяк, на вершину которого они все поднялись и сфотографировались. Потом они прогулялись по набережной в Уайлдвуде, покатались на американских горках и покормили чаек картошкой фри и пирожками. Это был замечательный день. Тайлер был в прекрасном настроении. В игровом зале он выиграл для нее ужасное розовое чучело, которое прикидывалось гориллой с накладными ресницами. Она заставила его носить эту огромную штуку с собой следующие пару часов. Где-то дома хранилась фотография, на которой она, обезьяна и Тайлер сидели вместе на колесе обозрения и безумно ухмылялись, оба обгорели на солнце, и стали еще розовее игрушки.