согласились с тем, что Самнер страдает от "подкоркового неврологического расстройства", вызывающего "когнитивные нарушения", и решил, что его психическая компетентность является достаточно серьезным вопросом, чтобы требовать судебного разбирательства. Он также счел странным, что Самнер заменил Герцера в качестве своего представителя по медицинскому обслуживанию на Даумана, который не жил в Лос-Анджелесе, а не на члена семьи, как Шари. Он назначил дату судебного разбирательства на первую неделю мая.

Поскольку сама Видал была потенциальным свидетелем, учитывая ее присутствие на сайте в день изгнания Герцера, а также ключевую роль ее партнера Бишопа в рассматриваемых событиях, Самнеру требовался адвокат, который не вступал бы в конфликт. Поэтому выбор пал на Клигера, , партнера судебной фирмы Hueston Hennigan, который время от времени представлял интересы Paramount, MTV и других структур Viacom, но к недавней мелодраме в Беверли-Парк подошел со свежим взглядом. Он никогда не был знаком ни с Самнером, ни с Шари.

Близко подстриженные волосы Клигера отливали сединой, но он все равно выглядел моложе своих лет - сорока четырех, что не соответствовало его напору и решительности. Он вырос в Питтсбурге, сын больничного патологоанатома, жил в одном и том же скромном семейном доме до поступления в Гамильтонский колледж, а затем в Стэнфордскую юридическую школу, которую окончил вторым в своем классе в 1997 году. Он всегда стремился к успеху в учебе, а как юрист был, по собственному признанию, трудоголиком, работая, как правило, по три тысячи часов в год сначала в известной фирме Irell & Manella, где он стал партнером в возрасте тридцати трех лет, а затем в Hueston Hennigan.

"Могли ли вы понять хоть слово из того, что он сказал?" спросил Клигер, когда он и другие адвокаты отъезжали от поместья. Потому что он не понимал.

Это не было многообещающим началом новых отношений между адвокатом и клиентом, но Клигер продолжал упорствовать. В течение следующей недели он приходил к Самнеру почти каждый день. На третий визит он пришел раньше Видала, и кто-то из домашнего персонала сказал ему, что Самнер хочет начать работу. Поэтому Клигер встретился с Самнером без других адвокатов.

Самнер говорил с гораздо большей страстью и убежденностью, чем во время предыдущих визитов. Ягелло снова был под рукой, что помогло, но Клигер начал понимать слова Самнера и без него. Послание Самнера было совершенно ясным: он не хотел продавать Paramount или какую-либо ее часть. Он был возмущен тем, что директора Viacom, выбранные им за их предполагаемую лояльность, поддержали Даумана за его спиной. Он попросил Клигера позвонить членам совета директоров Viacom и сказать им, что он категорически против предлагаемой продажи.

Клигер попытался отговориться тем, что его наняли для дела Херцера, а это задание не имеет отношения к делу. Но Самнер настаивал. Тогда Клигер позвонил давнему главному юрисконсульту Viacom Майклу Фриклясу и сообщил ему, что Самнер против любой продажи.

На следующий день одна из медсестер Самнера позвонила Клигеру и соединила его с Самнером. Связался ли Клигер с кем-нибудь из директоров? Когда Клигер сказал ему, что он разговаривал с Фриклясом, Самнер заволновался и стал настаивать на том, чтобы он связался непосредственно с членами совета директоров, а не с кем-то, кто работает в Viacom.

На следующий день Клигер позвонил двум директорам, которые были давними друзьями и доверенными лицами Самнера: Фредерику Салерно, бывшему финансовому директору Verizon и ведущему независимому директору Viacom, и Джорджу Абрамсу, бостонскому адвокату , который долгое время представлял интересы Самнера и был доверенным лицом его траста.

Салерно перезвонил, но насторожился, поскольку никогда не имел дела с Клигером. Его также расстроило то, что никто из директоров Viacom, кроме Шари, даже его самые старые и близкие друзья, не слышали напрямую от Самнера. Действительно ли это говорил Самнер или Шари? Салерно все больше сомневался в психическом состоянии Самнера. И он с подозрением относился к растущему влиянию Шари. Салерно сидел рядом с Самнером на ужине совета директоров Viacom в особняке Самнера в 2014 году - последний раз, когда Салерно мог с уверенностью сказать, что Самнер был в своем уме, - и слышал, как он настаивал (как и раньше) на том, что Шари не должна стать его преемницей.

Салерно сказал, что ему необходимо проверить слова Клигера, а затем попросил о личной встрече с Самнером, которую ни Клигер, ни Шари не были склонны удовлетворять, учитывая продолжающийся судебный процесс. В любом случае это было бессмысленно, поскольку Самнер отказался встречаться с кем-либо, кого он считал предателем.

Абрамс не ответил.

Надеясь разрядить напряженность и объяснить причины, побудившие совет директоров, Дауман назначил встречу с Самнером и в апреле прилетел на самолете в Лос-Анджелес. За час до встречи ему позвонили из офиса Самнера и отменили ее.

Во время следующего визита Клигера Самнер поинтересовался, разговаривал ли он с кем-нибудь из режиссеров и что они сказали. Он, похоже, был доволен тем, что Клигер связался с Салерно и оставил весточку Абрамсу.

Такой обмен мнениями дал Клигеру больше уверенности в том, что Самнер понимает происходящее и может выразить свои желания. Он задавал ему разные варианты одного и того же вопроса, в одних случаях требуя ответа "да", в других - "нет", чтобы убедиться, что Самнер понимает вопросы. Ответы Самнера всегда были последовательными. И Клигер обнаружил, что ему все лучше удается вовлекать Самнера в разговор, не прибегая к помощи медсестры-переводчика. Тем не менее, когда дело доходило до принятия важных решений, Клигер не раз уточнял пожелания Самнера, прежде чем действовать в соответствии с ними.

Самнер также живо интересовался своими деньгами и тем, как они расходуются. Он по-прежнему стремился вернуть свои миллионы от Холланд и Херцер, неоднократно спрашивал об этом Клигера и требовал, чтобы тот подал на женщин в суд.

Клигеру удалось сбить его с толку, объяснив, что будет ненужным усложнять дело Герцера, утверждая, что Самнер стал жертвой неправомерного влияния, когда переводил миллионы женщинам - в присутствии адвоката и психиатра, не меньше, - а затем утверждать в иске Герцера, что он не был подвержен неправомерному влиянию Шари, когда несколько месяцев спустя исключил Герцера из своей директивы о медицинском обслуживании. Самнер сдался, по крайней мере, на время, но, тем не менее, продолжал утверждать, что хочет вернуть свои деньги.

В какой-то момент Пола, вторая жена Самнера, связалась с Клигером и сообщила, что Самнер согласился в качестве подарка на день рождения оплатить ремонт ее кондоминиума во Флориде на сумму до 150 тыс. долл. Куда ей следует направить счета?