«И что же могло так напугать этих малолетних уродцев? Да уж, всыпать бы им ремнем по филейной части, так, чтобы с неделю спали только на животе. Глядишь, и ум бы просветлел после такой экзекуции». Александр с бластером в руке быстро шагнул вперед, свернул за угол…

Над полным, рыжеватым парнишкой нависла сиреневая студнеобразная масса. Парень жалобно скулил, не отрываясь, глядя на приближающуюся сиреневую волну. Полного рыжеватого парнишку почти накрыла сиреневая масса, когда бластер плюнул огнем. Слизь вспыхнула, как вспыхивают волосы или шерсть от поднесенного факела, по смрадному воздуху полетели черные «паутинки». Сиреневая масса, сжавшись, отхлынула.

Гривин схватил парня за шиворот и потащил за собой, ноги у того были как ватные и почти не повиновались. Слизь тут же выбросила нечто напоминающее щупальце, и получила в ответ еще один импульс оружия. По воздуху вновь заметались черные паутинообразные «ниточки», пока не напоролись на огонь бластера. Нечто сгорало, потрескивая, издавая запах, сходный с паленым рогом. От этого запаха кашель раздирал легкие, воздуха не хватало.

Спинной мозг «ощутил опасность». Из узкого извитого коридора слева неслись три слизистых сиреневых щупальца. Удалось их сжечь, прежде чем они достигли жертвы. Но подобные щупальца стали вылетать из разных проходов со всех сторон. Под ногами барахтался, подвывая от страха, толстенький Джимбо. Видно, даже с помощью бластера со всей этой гадостью не справиться.

– Бежим! – крикнул Александр Джимбо и пришпорил его коленом под зад.

Тот, как испуганный зверек, поспешил за спасителем. Добежали до отверстия, ведущего на верхний этаж. Там уже была слизь, которая, как волна во время морского прибоя, накатывала на испуганных «плейбоев» Бинги и Батча. Пришлось расчищать путь огнем бластера, который раскалился в руке, но до отверстия в потолке лабиринта теперь можно было добраться относительно спокойно.

– Быстро выбирайтесь! Мне долго не продержаться! Живее, остолопы!

Первым поспешил выбраться Батч.

За ним Бинги и Джимбо. Последним прыгнул Гривин. Пружинящая обувь не подвела: он мгновенно проскользнул через отверстие в потолке, чудом избежав метнувшихся следом щупалец. Наверху поджидали лишь Джимбо и Бинги, остальные удрали, бросив товарищей на произвол судьбы. Закрыть отверстие было нечем: Александр понял, что с люком расправились плазменной миной. Удивляться тому, где ее взяли и как умудрились применить, было некогда.

– Бегите! Предупредите людей! Бегом, отсюда! Я постараюсь продержаться и как можно дольше не выпускать это сиреневое желе.

Тут как бы в подкрепление к словам в отверстии принялся вздуваться сиреневый пузырь. Пламя бластера заставило его на время скрыться.

– А как же вы? – спросил осипшим голосом Джимбо.

– Обо мне не беспокойтесь, не в первый раз. Идите скорей! Не задерживайтесь, от вас зависит жизнь многих и многих! На Батча надежды мало!

Они, нерешительно оглядываясь, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее побежали прочь. Не прошло и полминуты, как из темного провала отверстия, словно дрожжевое тесто из кастрюли, пенясь и тихо урча, полезла сиреневая гадость. Ствол бластера изрыгнул желто-алое пламя. И неожиданно зарядный блок кончился, раздался тихий щелчок, и боевое пламя иссякло. Гривин заменил блок на запасной, но этой секунды хватило, чтобы проклятая слизь заполнила комнату почти целиком. Гривину пришлось бежать, очень быстро бежать, изворачиваясь от мечущихся щупалец. Казалось, что за спиной раздается рев накатывающейся биомассы, хотя на самом деле смертоносные сиреневые потоки двигались почти бесшумно.

Александр выскочил в помещение, где на полу, обняв ножку коричневого кресла, валялся пьяный полицейский. Следом стремительно ворвались пузырящиеся волны. Прежде чем бывший спецназовец успел что-либо предпринять, слизь покрыла лежащее тело полицейского. Тот так и не успел проснуться. Сиреневой слизи как-то сразу стало заметно больше. Несомненно, она росла, увеличивалась, поглощая людей, точнее, все органическое. Она росла постоянно и неукротимо!

Попытки сжечь эту сиреневую мерзость, остановить ее оказались почти бесплодными. Слишком много проходов, ответвлений, различных коридоров Подвала разбегались в разные стороны, где-то соединялись вновь и вновь делились на множество путей. Слизь расползалась по ним, продвигаясь все ближе и ближе к веселящимся людям.

Не веря в то, что еще жив, Александр отступал. Отступал с боем. Со слабой надеждой на Бинги и Джимбо, которым, может быть, удалось обратить внимание отдыхающих на приближающуюся опасность.

* * *

Нет ничего страшнее паники. Это сродни стихийному бедствию, которое укротить порой тяжелее, чем ураган. Люди кричали, в ужасе метались из стороны в сторону, расталкивая друг друга, ломились к выходу из Подвала.

Сиреневая пенящаяся и сверкающая бледно-желтыми и красными огоньками слизь неотвратимо втекала в одну комнату за другой, поглощая жадно всех, кто там находился.

Гроодх был доволен. Пищи попадалось много. Гроодх поглощал ее и стремительно рос, рос, рос…

Он скоро вновь займет всю планету, как когда-то, очень давно, вновь станет безраздельно большим, великим. Все шло как нельзя лучше. Лишь одно существо доставляло беспокойство. Это двуногое создание кидалось огнем, причиняло боль, мешало питаться, спокойно делиться клеткам и также спокойно расти. Гроодху никак не удавалось поглотить его. Существо непонятным образом ускользало.

* * *

Это было невыносимо страшно. Подобного ужаса Александр не испытывал за всю службу в «Черных Ангелах», хотя еще вчера мог бы спокойно заявить о том, что видел ад наяву. Но тут… Люди гибли, их опрокидывала, облепляла с головы до ног сиреневая студнеобразная масса. Ее уже было чудовищно много. Она, казалось, заполняла весь лабиринт, каждый закоулочек Подвала.

Иссяк и второй зарядный блок бластера, в запасе остался всего один.

– Саша! – крикнул кто-то.

Краем глаза Гривин заметил фигуру археолога Бориса, прибежавшего на каменную площадку входа в Подвал.

– Что делать? – спросил Горов.

– Найди людей посмелей! Сделайте баррикаду у выхода, используйте все, что горит. Эта мерзость не любит огонь!

К Борису присоединился Джимбо. Затем безнадежная схватка заставила забыть обо всем, пока полные тоски и отчаяния крики не проникли в сознание.

– Помогите, ну кто-нибудь! – голосила женщина.

Она куда-то рвалась, и двое пожилых мужчин пытались ее удержать.

– Там, в игровой комнате, дети! Они погибнут! – кричала она.

Действительно, игровую комнату уже окружило гибельное, сиреневое, пузырящееся море. Но слизь еще не влилась в проход, ведущий в комнату с детьми, она пока лишь приближалась, поглощая мечущихся во все стороны людей.