Несмотря на пережитое, Картер умудрился самостоятельно подняться на ноги. Держали они неважно, но шатающийся и оглушенный бывший десантник короткими зигзагами направился к открытому люку шлюза. Марк закинул излучатель на плечо и бросился к Марине. Она лежала на спине, лицо ее было полностью залито кровью, так что места живого не видать. Выглядело это жутко, но Марк давно научился держать себя в руках при подобных стечениях обстоятельств. Оказать хоть какую-то помощь за пределами базы он все равно не мог, так что надо было как можно скорее доставить женщину к спасительному шлюзу.

Пользуясь тем, что забрало ее шлема почему-то оказалось открытым, Марк схватился за кромку шлема, как за удобную рукоять, и потащил Марину в сторону люка. С учетом акселераторов давалось это без труда, так что двадцать пять метров до открытого люка он преодолел очень быстро. Картер был уже внутри. Спасатель наклонился, чтобы передать ему Марину, но тут за спиной раздался шелест песка. Обернувшись, Марк увидел метрах в пятнадцати от себя еще один вздымающийся холм. Не дожидаясь, когда червь покажет голову, спасатель дважды выстрелил в шевелящуюся кучу песка. Она поникла и замерла.

Картер принял Марину и уложил на песок в шлюзе. Марк соскользнул следом. Они спешно закрыли входной люк и вытащили женщину в коридор. Помня о незнакомце, возможно, засевшем на базе, Марк не выпускал из рук оружия, так что Тиму самому пришлось осмотреть раненую.

Он сразу заметил порез на лбу и понял причину кровотечения, но успокаиваться было рано. Отлетевшая при взрыве голова хищника обладала не меньшей энергией, чем пассажирский автобус на траектории экстренного торможения. Без учета защитных способностей скафандра Марина, скорее всего, получила бы множественные травмы внутренних органов и скончалась, не приходя в сознание. Но это без скафандра. Он все же мог противостоять весьма значительным нагрузкам. Он свою функцию выполнил и теперь только мешал осмотру.

Несмотря на последствия контузии и острую боль в плече, Картер забрал у Марка излучатель и кивком указал на Марину. Говорить он не мог, почти ничего не слышал, и связки его не слушались.

Марк присел на корточки и дезактивировал скафандр женщины. Тот сполз с нее и свернулся в неактивное состояние.

– Дышит! – сообщил спасатель, склонившись над ней. – Вроде и кости целы.

– Что? – переспросил Тим.

– Дышит, говорю! Кажется у нее просто обморок от испуга. С женщинами такое бывает.

Картеру не приходилось видеть женщин, падающих в обморок от испуга, но спорить с профессиональным спасателем было глупо по этому поводу. Да и трудно было еще говорить.

Секунд через десять Марина пришла в себя.

– Все живы? – первым делом спросила она.

– Да, – ответил Марк. – Ты сама как?

– Нормально. В голове звенит, а так вроде все целое.

– А порез на лбу?

– Это я сама, камнем. Чтобы червя запахом крови отвлечь.

Тим ее едва расслышал, у него еще голова и слух не пришли в норму. Более того, у него начало сердце сбиваться с ритма, дыхание участилось, а руки похолодели. Не понимая, что с ним происходит, Картер попытался совладать со своим состоянием, но у него ничего не вышло. Ноги подкосились, излучатель выпал из рук, а сам он провалился в плотную густую тьму.

Тим очнулся в медицинском отсеке базы. Он лежал на теплом синтетическом покрытии кушетки, а висящий над ним операционный робот держал наготове щупальца, вооруженные тонкими хитиновыми жалами инъекторов. Тонкая блестящая паутина анализаторов окутывала все тело, она снимала сигналы биотоков нервной системы и передавала их в компьютер главного терапевтического блока. Медицинский отсек, точнее та его часть, где находился Картер, выглядела тесноватой, все ее пространство, кроме кушетки, занимали аппараты для интенсивной терапии и системы искусственных органов.

Теснота была вполне объяснимой, ведь излишком пространства подземная база наверняка похвастаться не могла, каждый из ее бронированных модулей находился во враждебной среде Асура, так что чем таких помещений меньше и чем функциональнее их объем, тем проще контролировать базу и поддерживать ее в жизнеспособном состоянии. Как на подводных лодках – не до комфорта.

Чувствовал себя Тим нормально, не отмечая ни последствий контузии, ни внезапно навалившейся слабости, свалившей его с ног. Автоматика медицинского отсека прекрасно справлялась с возложенными на нее задачами.

Придя в себя, Картер первым делом ощупал подмышки. Оба смарт-модуля, и антенный коммуникатор, и согласованный с ним клавиатурный интерфейс должны были уже полностью сформироваться. Но на теле ничего не оказалось. Вариант был один – коммуникатор и интерфейс забрал Марк. Интересно, поймет он, что это такое? Вряд ли, конечно. Не каждый дипломированный инженер в этом бы разобрался. И уж точно спасатель не сможет активировать эти устройства.

Тим чувствовал, что вполне может встать с кушетки и покинуть отсек, но не спешил этого делать. Обстановка выглядела стабильной, не слышалось ни криков, ни выстрелов, ничего не взрывалось, никто не рычал и не ломился в отсек. А раз так, следовало хоть немного собраться с мыслями. В данном случае это означало проведение хотя бы беглого анализа произошедших событий. Нападение червя, конечно, не в счет. Это случайность. Хотя очень уж много случайностей для одного дела. Ладно, как говорил покойный пилот челнока, – Асур планета сложная.

Первое, что бывший десантник поставил на виртуальную повестку дня мысленного совещания с самим собой, был Марк. Подозрения в сокрытии информации, возникшие в тот момент, когда Картер увидел следы в коридоре, теперь казались беспочвенными. Марк уже как минимум дважды рисковал собственной жизнью, спасая жизнь Тима, которого он первый день знает, в прямом смысле слова.

Этому можно было дать два объяснения. Либо Марк обладал незаурядными этическими нормами, заставившими его жертвовать своей жизнью ради других, либо представитель имперской разведки или даже рядовой комиссар Корпорации представлял для него весьма и весьма значимую ценность. Возможно, работали оба фактора в неком процентном соотношении. Причем процент второго наверняка был значительно выше.

В этом случае никакого подвоха от спасателя ждать не следовало. Если бы он вел какую-то двойную игру, если бы он был человеком Рика Соло, получившим задание втереться в доверие к комиссару, то эта игра уже давно утратила смысл. Картер раскрылся. Уже нечего было про него узнавать. Все ясно. Дальнейшие решения должны были проистекать из задач Соло и Гранта. Точнее от того, сколько у них времени на создание звездолета.

Если звездолет будет вот-вот готов, разведчика проще всего убить и как можно скорее укрыться под крылышком колониального союза Симби. У Империи руки длинные, но в создавшейся ситуации воевать с Соло означало войну с Симби, а она могла стать затяжной. Не раз и не два в истории человечества сильнейшие империи увязали а войнах с небольшими и нищими странами горцев, а потом проигрывали эти войны. Так что план Рика Соло и Олафа Гранта не так безумен, как можно подумать при первом знакомстве с ним.