litbaza книги онлайнСовременная прозаГде живет счастье - Джоджо Мойес

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 123
Перейти на страницу:

Особняк семьи Маренас, как и многие в Северной зоне, не походил ни на типичные для центра Буэнос-Айреса дома в испанском стиле с закрытыми ставнями окнами на фасаде, ни на современные постройки из стекла и бетона. Это было занятное, богато украшенное здание, расположенное в глубине улицы и по своему архитектурному стилю скорее напоминавшее швейцарские часы с кукушкой.

Тщательно прополотые бордюры окаймляли скульптурно подстриженные живые изгороди, которые маскировали автоматические ворота, новенькие решетки на окнах и скрывали от любопытных глаз будку сторожа и охрану в конце дороги. Внутри деревянные полы были давным-давно заменены холодным блестящим мрамором, уставленным дорогой французской мебелью в стиле рококо, отполированной и раззолоченной так, что дальше некуда. Дом отнюдь не выглядел удобным для жизни, парадные комнаты явно говорили о социальном превосходстве хозяев, предлагая гостям скорее восхищаться, нежели располагаться с удобством, однако на кухне, где семья проводила бо́льшую часть времени, сохранился видавший виды кухонный стол, а также несколько удобных обшарпанных стульев. И как клятвенно заверяла служанка Милагрос, их исчезновение будет означать конец ее двадцатисемилетней работы на эту семью. Если они рассчитывают, что после тяжелого дня уборки и чистки она еще будет втискивать свою задницу в одну из этих модерновых пластиковых штуковин, то пусть ищут себе другую прислугу. А поскольку все признавали, что только благодаря Милагрос мать Алехандро еще не попала в реабилитационный центр для нервнобольных, стулья оставались на своих местах, к обоюдному молчаливому согласию сторон. И таким образом, кухня была самой обитаемой комнатой в этом роскошном доме с семью спальнями.

Поэтому Ал решил поговорить с матерью именно на кухне, тем временем отец под предлогом срочных дел скрылся у себя в кабинете, а Милагрос, со шваброй в руках, навострив уши, ошивалась поблизости и время от времени в нужный момент ахала. Мать Ала сидела как истукан за обеденным столом. С этим шлемом белокурых волос она теперь даже близко не напоминала ту темноволосую красавицу, свадебные фотографии которой были расставлены в позолоченных рамочках по всему дому.

– Так куда ты уезжаешь? – переспросила она Алехандро.

– В Англию.

– Учиться? Ты передумал? Хочешь стать доктором?

– Нет, мама. Я по-прежнему собираюсь быть акушером.

– Ты будешь работать в частной клинике? Чтобы сделать карьеру?

– Нет. В государственной больнице.

Милагрос явно надоело притворяться, будто она занимается уборкой. Встав столбом в центре комнаты, она принялась внимательно слушать.

– Выходит, ты уезжаешь на другой край света, чтобы делать ту же самую работу, что и здесь? – (Алехандро кивнул.) – Ну и чего ради? И почему так далеко?

Он уже тысячу раз успел прокрутить в голове правильные ответы.

– Здесь мне ничего не светит. А в Англии предлагают хорошую работу и достойную зарплату. В лучших больницах.

– Но ты ведь можешь работать здесь! – В голосе матери слышались истерические и чуть ли не панические нотки. – Мало того что я потеряла одного ребенка, так я должна потерять и второго, да?!

И хотя Алехандро предвидел все, что могла сказать ему мать, легче от этого не становилось. Всякий раз, когда речь заходила об Эстеле, Алехандро чувствовал, как в воздухе начинает носиться нечто недоброе.

– Мама, ты меня вовсе не теряешь. – Сейчас он говорил с ней уже как врач с пациентом.

– Ты уезжаешь за тридевять земель! И после этого еще смеешь утверждать, будто я тебя не теряю?! Почему ты меня покидаешь?! – Она повернулась к Милагрос, которая участливо качала головой.

– Я уезжаю вовсе не от тебя.

– Но почему не в Америку? Почему не в Парагвай? В Бразилию, наконец? И чем тебя, ради всего святого, не устраивает Аргентина?

Алехандро попытался объяснить, что в английских больницах острая нехватка акушеров и что приехавшим из других стран предлагаются существенные бонусы. Он попытался объяснить, что это будет полезно для карьеры, что в результате он сможет устроиться на работу в одно из прославленных учебно-лечебных заведений. Что в Англии перинатальная служба лучшая в мире. И вообще, мама всегда любила распространяться на тему своих европейских предков. Тогда почему бы не разрешить сыну познакомиться с Европой поближе?

Он собирался рассказать ей о троих новорожденных, отданных на его глазах чужим людям, поскольку экономический кризис в Аргентине лишил их родителей возможности прокормить лишний рот, о страдальческих криках матерей, у которых еще даже не успело остановиться кровотечение, о сведенных судорогой бессилия лицах отцов. О том, что он, выбрав для себя работу на ниве помощи городской бедноте и став свидетелем той пучины отчаяния, в которую погружается человек вследствие нищеты и болезней, оказался не подготовлен к окружающему его беспросветному унынию и горькому чувству соучастия в передаче новорожденных чужим людям.

Но Алехандро не рассказывал ей о младенцах. Никогда.

Опустившись на колени, он взял мать за руку:

– Мама, мне здесь нечего делать. Больницы медленно, но верно загибаются. На свою зарплату я не могу позволить себе даже жилье в трущобах. Неужели ты хочешь, чтобы я до старости жил с тобой? – Он тотчас же пожалел о своих словах, поскольку прекрасно знал, что подобная перспектива устраивала ее как нельзя лучше.

– Я так и знала, что твоя работа до добра не доведет.

Когда он решил пойти в медицину, его мать им очень гордилась. Ведь разве есть в Буэнос-Айресе более статусная профессия, чем эта? Ну, может, пластическая хирургия и психоаналитика, но в семье уже имелись представители обеих профессий. А затем, два года спустя, он сообщил, что передумал. И что во врачебной среде ему неуютно. Его будущее в чем-то другом. Поэтому он хочет заняться акушерством.

– Так ты собираешься стать врачом – акушером-гинекологом? – Чело матери омрачила легкая тень волнения.

– Нет, я буду просто акушером. То есть средним медицинским персоналом.

На памяти Милагрос это было вторым случаем, когда хозяйка прямо на ее глазах упала в обморок. В первый раз такое случилось, когда ей сообщили о смерти Эстелы. Нет, подобная профессия решительно не годилась для сына самого известного пластического хирурга Буэнос-Айреса. И при чем тут так называемое призвание?! Подобная профессия решительно не годилась настоящему мужчине, что бы там ни болтали о гендерном равенстве и сексуальной свободе. Да и вообще, такой новостью она даже не могла поделиться с друзьями, приходилось туманно говорить, будто сын работает в области медицины. Нет, это просто неприлично! Но самое главное, уже позже призналась она Милагрос, возможно, именно в этом и крылась причина, почему ее красавец-сын никогда не приводил домой девушек, почему не демонстрировал грубое мужское начало, которым, по идее, должен был обладать первенец в столь знаменитой семье. Его мужские инстинкты, признавалась она служанке, притупились от постоянного соприкосновения с самой неприглядной стороной женской физиологии. И что еще хуже, он предпочел работать в государственной больнице.

1 ... 41 42 43 44 45 46 47 48 49 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?