Наиболее интересен третий закон. Он был детищем Ёсино и, вероятно, самым большим его достижением на посту министра. Он носил внушительное название "Закон о временных мерах, касающихся экспорта, импорта и других вопросов" (Yushutsunyu-hin-to* ni kan suru Rinji Sochi ni kan suru Horitsu*, закон № 92), и Ёсино и его помощники с удовольствием рассказывали, как они выбрали такую формулировку, чтобы запутать членов парламента, а также о том, как Йошино скрытничал и давал расплывчатые ответы на вопросы, заданные в Демпалате о сфере действия закона. По условиям этого закона, состоящего всего из восьми статей, правительство имело право ограничивать или запрещать импорт или экспорт любых товаров, а также контролировать производство, распределение, передачу и потребление всего импортируемого сырья. Это означало, как подчеркивает Накамура, предоставление МКИ дискреционных полномочий по контролю за всем по своему усмотрению. Закон о торговле 1937 г. является наиболее ярким прецедентом для Закона о контроле за валютой и внешней торговлей 1949 г., который был самым мощным инструментом МИТИ в проведении промышленной политики в период высоких темпов роста и до настоящего времени (закон 1949 г. был переписан, но сохранился в силе в 1980 г.).

Йошино и MCI, которые явно не продумали все последствия этого закона, рассматривали его прежде всего как чрезвычайную меру военного времени. Однако в то же время другие сегменты правительства переходили к плановой экономике, контролируемой государством.

14 мая 1937 г. в качестве подготовительного шага к планированию и государственному контролю кабинет Хаяси реорганизовал и усилил исследовательское бюро кабинета 1935 г. и переименовал его в Агентство планирования кабинета (Кикаку-чо*). Когда в следующем месяце к власти пришло правительство Коноэ, оно решило объединить военно-исследовательское подразделение 1927 г. (Бюро ресурсов) и Агентство планирования в новый и очень мощный орган, который теоретически должен был управлять и координировать деятельность различных министерств. Это был Плановый совет при кабинете министров (ПСП). Он объединил офицеров, отстраненных бюрократов-реформаторов, плановиков из Маньчжурии и (невольно) некоторых ведущих экономистов-марксистов того времени в так называемый "экономический генштаб". Это имеет непосредственное отношение к истории МФТИ по нескольким причинам. Во-первых, в нем работали многие сотрудники MCI (или, наоборот, многие бывшие сотрудники CPB перешли в MCI после войны). Во-вторых, в 1943 г. оно было объединено с MCI и создало Министерство боеприпасов. И, в-третьих, он стал прецедентом для послевоенных Совета по экономической стабилизации и Агентства экономического планирования, на которые МИТИ либо оказывал сильное влияние, либо доминировал в них. Самое главное, что метод планирования CPB потребовал реорганизации MCI в отраслевые бюро, которые сохранялись в MITI до 1973 года.

При создании КПБ состоял из шести отделов: общих дел, внутренних планов, финансовых планов, промышленных планов (первым руководителем этого отдела был Уэмура Когоро), планов связи и исследований. В 1939 г., после печального провала первых попыток экономического планирования, КСП была преобразована в секретариат, первый отдел (общая политика расширения национальной мощи), второй отдел (общая мобилизация), третий отдел (мобилизация рабочей силы и гражданского населения), четвертый отдел (планы мобилизации материалов и планы расширения производства), пятый отдел (торговля и финансы), шестой отдел (транспорт и связь) и седьмой отдел (наука и техника). В последующие годы он претерпел еще несколько незначительных изменений (например, четвертый отдел был объединен со вторым отделом). Первым президентом КСП принц Коноэ назначил своего бывшего профессора права Киотского университета Таки Масао, но последующие президенты и вице-президенты были бюрократами-реформаторами или военными (см. табл. 9). Первоначальный штат КСП состоял из 116 карьерных чиновников, техников и временно прикомандированных специалистов.

Наиболее известным продуктом КПБ стал Закон о всеобщей национальной мобилизации (Kokka Sodoin Ho, закон № 55, внесен в Сейм 24 февраля 1938 г., принят 1 апреля 1938 г., введен в действие 5 мая 1938 г.). Это был не просто экономический закон. Он был задуман как замена закона о боеприпасах 1918 г., но фактически санкционировал полную реорганизацию общества по тоталитарному образцу. По словам Мурасэ, его разработчиком был Уэмура Когоро.

Несмотря на масштабность закона, его 50 статей содержат очень мало конкретных правил и предписаний. Все детали реализации закона были возложены на императорские указы, которые бюрократия могла издавать по собственной инициативе, не обращаясь к Сейму. Закон фактически стал карт-бланшем для исполнительной власти на любые действия, о которых она могла договориться с различными заказчиками; его политика распространялась не только на промышленность и экономику, но и на образование, труд, финансы, издательское дело и практически на все виды общественной деятельности, хотя бы отдаленно связанные с военными действиями.

В парламенте активно обсуждался закон о мобилизации. Лидеры новых дзайбацу одобрили его, хотя им и не нравился контроль, поскольку он означал для них расширение бизнеса. Старые дзайбацу и независимые лидеры бизнеса выдвигали многочисленные возражения и требовали права голоса при принятии постановлений о реализации закона (что они и получили), но в течение 1938 г. их успокаивали заверениями о скором окончании китайского инцидента, либо их перекрикивали военные представители в залах заседаний. Некоторые экономические лидеры, видимо, намекали на необходимость сохранения фасада гражданского контроля для продления дружественных торговых отношений с США и Великобританией, на что военные согласились, и дивиденды по акциям продолжали выплачиваться практически до конца Тихоокеанской войны, когда дзайбацу уже не возражали против национализации разрушенных заводов. Эти права собственности дзайбацу оказались практически единственными гражданскими правами, которые соблюдались в течение всего военного времени.

Более важным для понимания послевоенной промышленной политики, чем закон о мобилизации, была работа четвертого отдела КПБ, который отвечал за разработку планов мобилизации материалов. Несмотря на то, что они были совершенно секретными (только в 1960-е годы были опубликованы полные сведения о них), их влияние на послевоенное управление экономикой трудно переоценить. Все аналитики сходятся во мнении, что опыт и методы планов мобилизации материалов военного времени нашли свое отражение во Временном законе о контроле спроса и предложения материалов (Rinji Busshi Jukyu Chosei Ho) от октября 1946 года, который был основным законом МКИ по контролю в период оккупации, а также в "валютных бюджетах" 1950-1964 годов, которые были основными инструментами контроля МИТИ в эпоху высоких темпов роста. Эти планы также отражали сильное влияние в 1930-е годы в Японии сталинской экономики, в частности, экономического анализа с точки зрения прямого снабжения промышленности товарами, а не попыток согласовать спрос и предложение с помощью цен и других рыночных сил, а также советских пятилетних планов как средства быстрой индустриализации, независимо от их влияния на потребление и благосостояние.

Первоначальный план мобилизации материалов, еще не получивший такого