Рон, похоже, не понимает, о чём она говорит, но кивает в ее поддержку.

— Да, приятель! И ты должен быть более современным, верно?

Он бросает взгляд на Гермиону. Гарри не может понять, это призыв о помощи или просьба о поддержке. В любом случае, она продолжает тираду о том, что традиции должны уступить место новым тенденциям. Гарри слушает ее вполуха. Как-то странно, размышляет он, когда она утверждает, что все старое должно быть заменено, но при этом всё время цитирует древние книги. Понимает ли она, что отказ от традиций означал бы отказ от практически всего, что касается Хогвартса, от униформы до системы факультетов и учебной программы? Конечно, более современная и единая школа была бы предпочтительнее сдержанного разделения и стереотипизации Домов, происходящей сейчас.

Она долго болтает. Пятнадцатиминутный перерыв между занятиями подходит к концу, когда она, наконец, задыхается и заключает: «И поэтому ты должен показать нам свою метку души!»

Гарри снова пытается игнорировать их, но их пальцы тревожно приближаются к его левому запястью, угрожая воспоминаниями. Он знает, что его слова защищены браслетом, но не хочет рисковать. Защита все еще далека от той, которую он бы хотел, и Гермиона действительно знает довольно много древних и почти забытых заклинаний и хорошо разбирается в исследованиях. Кто знает, как она разрушит вставшую перед ней преграду. Лучше избегать такой ситуации.

— Может, я не так выразился, — снова пытается Гарри, незаметно спрятав запястье за ​​спину и прислонившись к стене, предотвращая любые шансы на повторение Инцидента — Для меня тот инцидент был похож на то, как будто я снял рубашку и потребовал, чтобы Гермиона показала мне свою грудь, потому что я показал ей свою.

Рон задыхается от возмущения, а Гермиона сильно краснеет.

— Как ты можешь такое говорить! — кричит Рон — Кто вообще делает что-то подобное?!

Гермиона добавляет к его крикам свой пронзительный возглас: «Ты извращенец!»

— Подожди, ты, ты, ты… чудак! Я расскажу об этом МакГонагалл и Дамблдору, и они тебя накажут! Как ты можешь так говорить о Гермионе?!

— Это было крайне сексистски, Гарри, и я ожидала от тебя большего! Как ты можешь говорить что-то подобное? Почему ты думаешь, что я сделаю это, только потому, что ты попросил меня об этом?

— Я знаю, что ты Гарри Поттер, но это уже слишком! Серьезно, приятель, ты не можешь просто так говорить такие вещи!

Они продолжаются кричать какое-то время, но Гарри игнорирует их. То, что они говорят, не имеет для него никакого значения. Ясно, что они его не понимают, да и не хотят понять. Он скорее покажет свою грудь или даже все свое обнаженное тело случайному незнакомцу, чем откроет свои слова хоть на секунду таким друзьям.

Рон и Гермиона этого не понимают.

Наконец, приходят другие студенты, чтобы дождаться, пока профессор откроет учебную комнату, так что Гермиона и Рон немного сбавляют тон. Но их яростный шепот привлекает внимание, и вскоре весь коридор сплетничает о них. Гарри их игнорирует. Он переключает свое внимание на более важные вопросы. Чему они научились на последнем уроке? Кое-что о кельтских рунах и магических хрониках, описывающих цель и строительство Стоунхенджа. Ах да, они должны были взглянуть на алфавит и попытаться его запомнить. Он был самым простым, произношение было похожее на современное английское, хотя сами руны были немного сложнее. В других алфавитах, как объяснил профессор, есть буквы и звуки, которых нет в английском языке, поэтому они будут изучать их позже. Первые годы обучения используются для обучения студентов тому, как читать свою историю, написаны на древних каменных табличках и золотых пластинах. Только в последние годы те, кто решил оставить Древние руны после своих СОВ, активно изучают что-то кроме различных алфавитов для практики, впервые составляя слова и предложения. Год ТРИТОНа будет вращаться вокруг описания последовательностей и событий и попыток использовать руны, чтобы создать прочные магические и ритуальные круги.

— Профессор Брэнд! — кричит Гермиона.

Гарри оборачивается и видит, как он выглядывает из класса с пером за ухом и чернильными пятнами на пальцах.

— Простите, простите, — смеется он — Я увлекся своим последним исследованием. Больше не повторится, обещаю!

Он подмигивает Гарри, как будто у них есть общая великая тайна. Гарри ловит себя на том, что отражает его улыбку, хоть и менее сильную её версию.

Профессор приглашающе машет рукой и отступает, чтобы впустить студентов. Гермиона подходит к нему, её щеки краснеют от праведного гнева.

— Профессор, Гарри сказал что-то совершенно неприемлемое и неуместное!

Профессор поднимает бровь.

— И что же это было, мисс Грейнджер?

Она начинает пыхтеть, не решаясь повторить тяжкий проступок, произнеся такие мерзкие слова, как «грудь». Рядом с ней Рон ужасно покраснел, так же не в силах произнести эти слова.

Гарри хочется закатить глаза от их незрелости.

Профессор Брэнд поднимает вторую бровь.

— Ну что, мисс Грейнджер? Я жду. А со мной ждёт весь класс. Так что, могли бы вы немного ускориться?

Через несколько секунд заикания профессор улыбается.

— Что ж, я рад, что ничего не произошло. Заходите, заходите, давайте начнем урок!

Он подзывает студентов ближе. Гарри радостно бежит в конец класса и садится на свое место. При напоминании о том, что она — она! — задерживает класс, Гермиона спешит к своему столу так быстро, что чуть не спотыкается.

Профессор снова смотрит на Рона.

— Ну, я не буду повторять это снова, мистер… Подождите, подождите, дайте угадаю. Ты очень похож на тех близнецов Уизли. Ты их младший брат? Они довольно изобретательны в рунах, хотя плохо справляются с задачами, которые я им даю. Если я скажу им перевести скандинавскую сказку про гнома и лешего, я точно могу рассчитываю получить отработанную последовательность рун для создания вонючей бомбы. Я имею в виду, эта последовательность работала, поэтому я все равно дал им баллы, но это… Это совсем не интересно, не так ли? Но у вас нет этого курса, не так ли?

Лицо Рона зеленеет от зависти. Он сердито смотрит в пол. Он, защищаясь, рявкает: «Нет, я взял Прорицание вместо Рун!»

Профессор хмурит брови.

— Тогда тебе лучше бежать. В башне, в которой проходят занятия, живет профессор Трелони, так что она никогда не опаздывает. Тебе лучше поторопиться, пока она не прислала кого-нибудь за тобой, потому что забеспокоилась.

Рон бледнеет так быстро, что кажется, что он истекает кровью. Он бормочет что-то о «спасибо», «увидимся позже» и «извините» и уходит.

Урок начинается и проходит нормально, но в конце профессор задерживает