в состоянии что-либо внушить. И знает что-то такое, что другим недоступно. Лодой увидел эту ее особенность сразу. Он учит ее самодисциплине и самоконтролю, но чтобы она не сорвалась и не обернулась среди людей ради ее безопасности надел ей браслет на запястье. Окружающие замечают ее особенность, иногда боятся ее. Дети, не понимая или завидуя, задирают ее. Браслет помогает ей держать оборот под контролем.

— Наша Ева — справится, — Тамир уложил голову Иры на свое плечо, и вдохнул ни с чем несравнимый аромат. Волку внутри хотелось показать себя настоящего, ощутить, как руки Иры обнимут могучую шею, губы поцелуют во влажный нос, а пальцы проникнут в густую шерсть. И никакого диссонанса в Тамире не было, внутренняя борьба исчезла, растворилось многолетнее напряжение. — Благодарю, тебя, моя отважная девочка.

— Я признаюсь тебе, — сипло и немного смущенно пробормотала она. — Когда я увидела тебя и очутилась в плену твоей бешеной энергетики, поняла одну вещь.

— Какую же? — с интересом приподнял брови, но во взгляде играло такое лукавство, что у Иры возникло ощущение, будто он прочитал в ее сердце.

— Я обнаружила, что никого больше не вижу вокруг, а хочу ребенка только от тебя.

— Вот как? То есть рассматривались и другие кандидатуры?

Казалось бы — простой вопрос, но он вогнал Ирин в ступор.

— Ээ…да, — на одном дыхании призналась она, расплываясь под гипнотическим взглядом оборотня и тут же замямлила: — Ну, то есть не то, чтобы рассматривались, просто…

По лицу Тамира пробежала быстрая и мрачная тень, заостряя и искажая его черты до неузнаваемости, возвращая звериное обличие. В зрачках зажглось багряное зарево, придавая оборотню страшный зловещий вид.

* * *

— Я бы никого к тебе и не подпустил, Ира. Если бы кто сунул к тебе свое рыло, пролилась бы кровь! — утробно пророкотал он, мелко задрожав всем телом и пытаясь успокоить участившееся дыхание, стоило воспаленному воображению в красках нарисовать картину, где Ирину лапает другой, и не важно человек или оборотень. Ярость почти поглотила его разум, и вязкая тьма стиснула вокруг свои щупальца. Тамир даже привкус крови на языке почувствовал.

Из пограничного состояния его вырвал ласковый голос Ирины. Она, нисколько не испугавшись, привлекла его внимание легким прикосновением к щеке.

— Тамир? Не пропадай, пожалуйста. Знай, ты один стал моим шансом на счастье. Когда я узнала о своей беременности, готова была летать от радости. А потом реальность вернула меня на землю, — Ира закусила губу. — Задумавшись о судьбе полукровок, я осознала ужасную перспективу. Меня начинало корежить и трясти. Я без конца задавалась вопросом — на что я обрекла малыша?! И если бы не Лодой — наверное, наломала бы дров по глупости и от страха.

Слова Ирины одновременно и согрели его, и насторожили. Она не побоялась и рискнула, и постоянно переживала за их кроху. И всеми доступными ей средствами пыталась оградить дочь от опасности их мира. Тамир на миг озадаченно нахмурился — не пора ли кое-что поменять? При упоминании о шамане, Алдаров улыбнулся и потер подбородок:

— Нужно будет поблагодарить Лодоя при случае.

Ира притихла, неосознанно наглаживая пальчиком круги вокруг маленького мужского соска. Покосилась на крепкие кубики пресса, продольное углубление между ними, плоский живот и темную дорожку волос, начинавшуюся от пупка и убегавшую под простыню. Сжала бедра, в самый неподходящий момент ощутив прилив желания. От жарких фантазий на щеках загорелся румянец, сладко заныла грудь, и захотелось поджать мышцы живота.

— Ой, что же это? — прошелестела она, обращаясь скорее к себе, чем к кому бы то ни было.

Не успела и пискнуть, как оказалась перевернутой на спину и прижатой сверху массивным телом. Тамир уже удобно устроился меж ее разведенных ног. На лице появилось такое плотоядное и хищное выражение, что Ира забыла, как дышать.

— Это, радость моя, — крылья его носа жадно затрепетали, — наше обоюдное желание. Ты тоже хочешь меня. Я чую, как изменился твой аромат и готов спорить — уже готова принять меня в себя.

— Бесстыжий! — с наигранным возмущением она шлепнула ладошкой по его плечу, а затем обхватила лодыжками его талию и призывно выгнулась. Потерлась затвердевшими, ставшими невероятно чувствительными, сосками о его грудь. Судорожно сглотнула, увидев, обещание в горящем взгляде Тамира.

— У нас до утра еще много времени, Ириша, — коварно зашептал Тамир.

— Сумасшедший! — и она впилась ногтями в широкие плечи.

Он перехватил ее руки и развел по обе стороны головы.

— Забыла, чем чреваты такие игры со мной? Я же сорвусь, — оскалился он.

— Сорвись, — чуть слышно озвучила свою порочную мысль Ира, но он услышал.

— Я утолю твою жажду, — пообещал он, рывком проникая во влажное горячее лоно.

— А-ах! — протяжно застонала она и безрезультатно старалась поймать губы Тамира — они словно были везде: на щеках, подбородке, шее, яремной впадине, груди и тут же возвращались к ее губам.

Марафона на бешеной скорости Ира долго не выдержала, и взмолилась о пощаде. Тамир торжествующе улыбнулся и замедлился, продляя удовольствие. Охотно вбирая его в себя на всю длину, Ира поймала себя на мысли, что получала какое-то ненормальное удовольствие от этих давящих ощущений внизу живота и распирающих между ног. Нестерпимое желание разжигало голод, подталкивая ее к самой грани буйного помешательства. Ира горела, плавилась, умирала и заново рождалась, становясь с Тамиром одним целым снова и снова. Может она уже сошла с ума? Совсем свихнулась на своем оборотне, желая его одного? Ира обхватила руками шею мужчины и потянулась к губам Тамира. А он уже стирал из ее сознания границы миров, сжигал все сомнения, дарил ей то, что она смело могла назвать любовью.

Неожиданно Алдаров остановился, перевернулся на спину и сел. Глаза Иры в предвкушении вспыхнули. Она подняла руки вверх, подставляя ненасытному рту оборотня свою грудь, позволяя ему творить губами и пальцами рук волшебство. Она отдавалась ему беззаветно и без остатка. Сорвав с ее губ долгожданный стон, он положил ладони ей на лопатки, огладил спину до талии, опустился к пояснице и сжал ее ягодицы, глубоко насаживая тем самым на себя.

Ира выдохнула его имя, быстро подхватила ритм и начала двигаться. Прикосновения Тамира распаляли ее, а ощущения горячей твердой плоти внутри, наполнившей ее лоно до отказа, уничтожили остатки контроля. Она не сдерживала своих стонов, выгибаясь в сильных умелых руках Алдарова, а он не сдерживал довольного воркующего рычания и целовал до беспамятства. Тела их сплетались в неудержимом танце любви, сливаясь воедино, прорастая друг в друга невидимыми корнями, пропитываясь ароматом страсти. Они дарили друг другу наслаждение, растворялись друг