бы нашел Ирину и жил бы полноценной семьей. Или не так — доверься он своему дару, он бы узнал в девушке свою половинку еще в тот вечер и не отпускал бы от себя никогда. Но видимо заслужил право на счастье только сейчас.

Алдаров открыл глаза. Посмотрел на Иру, крепко обнял ее плечи и, притянув к себе, поцеловал прямо в губы. Ира смущенно вспыхнула. Тамир же обратил внимание на доверчиво жавшегося к его ногам волчонка. Присел на корточки и ласково коснулся мохнатого лба между стоячих ушек почти черного цвета с белыми круглыми пятнышками на кончиках.

— Какая ты красивая, кроха, — с пронзительной нежностью проронил он, чувствуя острое желание обернуться.

Ева довольно заворчала и вывалила из пасти розовый язык. Затем отпрыгнула назад, вильнула хвостом, что-то тявкнула и умчалась вглубь парка.

— Ева! — позвала ее Ира. — Скоро завтракать.

— Я ее найду, — заверил Тамир.

Ирине оставалось только челюсть свою держать на месте, глядя как глаза мужчины приобрели цвет янтаря, и он с пластикой хищника плавно перетек из человека в огромного темно-серого волка с широкой черной полосой вдоль позвоночника до самого хвоста. И такими же белоснежными пятнами на ушах. Тамир умчался вдогонку за Евой. Ира присела на ступени крыльца и с каким-то внутренним трепетом наблюдала, как резвился отец с дочерью. Лодой же сидел в сторонке, скрестив ноги по-турецки, и с доброй улыбкой следил за ними. Ева подскакивала к нему, провоцируя на оборот, тот лишь весело хохотал, отпихивая от себя назойливую маленькую волчицу. А та, заложив уши назад, то мчалась наперерез отцу, то удирая от него. Тамир позволял ей себя обгонять, затем настигал и бережно трепал за холку. Ева припадала на лапы, ворчливо поскуливала, переворачивалась на спину и вылизывала языком улыбающуюся пасть отца.

Ира, подперла руками щеки и с умилением таращилась на свою необычную семью. Смахнула внезапно набежавшую слезу, когда услышал за спиной голос Виктора.

— Теперь я понимаю, чего не хватало Тамиру. Почему его так ломало, будто раздирало на части.

— Чего же? — рассеянно спросила Ира.

— Вас, не хватало. Своей истинной пары и своего детеныша, — усмехнулся Виктор, сверкнув желтым пламенем в глазах.

— Как ты думаешь…, — начала было Ира и запнулась, опасаясь озвучить свои страхи.

Ладонь на миг легла ей на плечо и Виктор ободряюще сказал:

— Несмотря на то, что с нами трудно, ты не теряй веры в себя, Ирина.

— Я постараюсь, — кивнула она и посмотрела туда, где отдыхали Алдаров и Ева. — Тем более, у меня есть они.

— Вот именно, — Виктор отошел назад.

А два волка — крупный взрослый и маленький — одновременно устремили свои морды в сторону Иры, словно почувствовали, что она думала о них. И на скорости света понеслись прямо к ней. Ира сорвалась со ступеней, присела на корточки и раскрыла объятия обоим. Сжала одинаково сильно обе мохнатые шеи, поцеловала сначала Еву, затем Тамира и заливисто засмеялась, когда они умыли горячими языками ее щеки. И начали быстро возвращаться в человеческий облик.

— Пойду-ка с Лодоем побеседую, — заворчал Виктор, глядя, как Тамир обхватив двух своих девчонок, легко приподнял их над землей и закружил, наполнив утренний воздух весельем, заливистым детским смехом и радостным женским писком. — А то я себя лишним чувствую.

— Шагай-шагай, — донеслось до кузена, — и в следующий раз, когда лапу свою на Иру положишь, конечности не досчитаешься, — предупредил Тамир.

— Совсем спятил уже, — буркнул Виктор. — Пойду я.

— А завтрак? — спохватилась Ира.

— С шаманом потрапезничаем, да за жизнь потолкуем, — улыбнулся Виктор, направляясь к Лодою.

А тот будто ждал чего-то подобного. Встал на ноги и пошел навстречу Виктору. Что-то увлеченно обсуждая, они скрылись за углом дома.

Тамир дышал полной грудью и не мог надышаться, так его распирало от безмерной радости и ликования. Именно здесь, в этом затерянном на просторах страны городке, он нашел свое счастье. Даже не ожидал подобной милости от судьбы, с памятного дня считая себя каким-то неправильным. Озорница Ева удивила его легкостью своего оборота, он отчетливо слышал ее мысли у себя в голове, говорил с ней, и она охотно отзывалась на его призыв. Чудесное дитя!

Когда уселись за стол и подали плотный завтрак, Тамир то и дело поглядывал на Еву, с аппетитом уплетающую омлет с салатом, потом перехватывал задумчивый взгляд Ирины и знал, что ее тревожит.

— Нужно, чтобы вы с Евой собрались. Мы едем на разговор к моему дяде, — негромко сообщил он ей.

— Зачем? — напряженно свела брови Ира.

— Пора возвращаться к народу, — отозвался он.

— То есть?

— Пришло время моему, а теперь уже и вашему, народу узнать волю главы клана. Пора ввести Еву в круг, как мою наследницу. Как полноправного члена стаи.

— Главы клана? — переспросила Ира.

— Да, Ириша, волю вожака. Мою волю, — твердо сказал он.

— Но… Тамир, не вызовет ли это бури? Нас могут не принять. А ваши законы? Если пойдешь против всех, не вызовет ли это необратимых ужасных последствий для тебя?

В синих глазах отразился мимолетный страх, а волк внутри него порывался заслонить ее от всех невзгод, став надежным щитом.

— Главное, что я принял вас обеих! Ничего и никого не бойся, Ира. Потому что бурю устрою я, если кто-то посмеет косо на вас посмотреть или оспорить мое решение. Тем более, у меня накопились дела, которые требуют моего немедленного вмешательства, — сказал он и мысленно добавил: «А еще пора бы должок вернуть одному зарвавшемуся оборотню». Правда, сделать это нужно грамотно и на законных основаниях. Собрать доказательства его произвола и уничтожить.

Ирина непроизвольно погладила дочку по головке и задумалась. Им с Евой предстоит вступить в незнакомый мир, в который она никогда не стремилась попасть. Хотя знала — многие человеческие девушки, применяя различные ухищрения, пытались проникнуть в мир оборотней, чтобы любыми способами закрепиться в нем, занять какое-либо значимое положение. Но участь их была предопределена изначально, единственно гарантированное им положение — покорная, готовая на всё любовница. И не больше. Когда очередная глупая игрушка надоедала, или когда она начинала говорить о будущем, ее запросто заменяли на другую. Иные девушки шли на обман, который, впрочем, быстро вскрывался. Отважившаяся несчастная лишалась права голоса, не могла больше распоряжаться своей судьбой, попадая в трудовое пожизненное рабство оборотней. Они работали за мизерное жалование на тяжелых работах, и без разрешения своего хозяина не могли даже навестить своих родных. Этим девушкам неустанно напоминали о том, что они всего лишь пожинали плоды трудов своих, ибо прекрасно знали, чем чреваты опасные игры с двуликими. И вместо