— А раз я здесь официально не работаю, то мне тут вообще делать нечего! — разозлившись, бросила Ева.

— Только вот не нужно мне здесь выкидывать эти мелодраматические хиты! — Адам ловко поймал её одной рукой, прижимая к себе. — Меня ты конечно сейчас не услышишь, но зато я уверен послушаешь Ванду. Ванда, я буду очень податлив и лоялен, если вы сейчас же повлияете на мою жену! — прозвучало как ультиматум.

— Ева, мы все здесь пересыщены твоей любовной кашей, — тоном решившегося на компромисс человека, произнесла Ванда, включаясь в игру Адама. — Хочу напомнить, что линия детского питания ждёт тебя. Ступай и займись делом! Пусть наши отношения не оформлены на бумаге, но я всё же твой работодатель и у тебя передо мной есть обязательства. А я пока  побеседую с мистером Пирсом и уверенна, мы с ним придём к разумному компромиссу.

Как она ни старалась — изменить свой ход мыслей у Евы пока не получалось. Она постоянно думала о своём сыне, об ужасной поразившей его болезни, о своих генах и о тех, кто когда-то младенцем бросил её на безлюдном пляже. Иногда, почти что автоматически отвечая на реплики своей команды.

— А ты действительно крутая креативщица, раз смогла захомутать самого Пирса! Снимаю шляпу перед мастером!

Вынырнув из своих мыслей, Ева непонимающе уставилась на Дафну:

— Люди ошибаются, если думают, что успешных мужчин нужно совращать заранее спланированной акцией экстравагантных идей, — нехотя выдавила она. — Что рулит так это случайность.

— А я вот думаю, что парочка неординарных приёмчиков в постели, — хихикнула Дафна.

Еве даже стошнило от подобной узколобости и глупости, но вступать в дискуссию она не стала, тщетно мучаясь над рекламным слоганом для детских смесей. Всё её былое рвение и творческий подход куда-то выветрились, а заторможенность и рассеянность были плохими советчиками.

  Ванда пригласила её к себе уже ближе к концу рабочего дня, швырнув перед ней на стол страницы трудового договора. За эти несколько часов Ванда заметно осунулась, как человек переживший глубокий эмоциональный кризис. Беседа с Адамом тет-а-тет видимо изрядно потрепала ей нервы. От чувства неловкости и вины перед этой женщиной у Евы до боли защемило в груди.

— Подписывай. Он настаивал.

— Ванда … ты можешь меня уволить, я пойму.

— Уже не могу … — произнесла она опустошенным голосом, глядя в окно на зажигающиеся огни города. — Этот монстр вынудил меня уступить ему половину права собственности. В случае отказа Пирс раздавил бы меня штрафными санкциями. Он давно уже облизывался на моё агентство. А побеждать, как мы знаем — он умеет. Теперь «Идрисс» принадлежит мне и Адаму Пирсу. … Конечно, он отвалил щедрую сумму… только вот ощущения после этого такие, словно меня изнасиловали…

— Моё сожаление и душевное терзание тебя вряд ли успокоят?

— Вряд ли. …Я одного никак понять не могу Ева, какого чёрта ты пошла у него на поводу?! Растоптала чувства моего сына, саму себя. Эджею конечно не привыкать быть раздавленным, но вот только душа ноет сильнее, чем тело, на него сейчас невозможно смотреть. … Как мать, у которой страдает ребёнок я очень зла на тебя Ева. Ведь у вас же был план. … Эджей любит тебя. Вы могли бы быть так счастливы, достаточно было только набраться терпения. …Струсила? — обернулась она к девушке, требуя взглядом ответа.

— Всего лишь руководствовалась интересами своего сына. И не рассчитываю на чьё либо понимание. Но я не жалею, что поступила именно так, — сдерживая горечь, проговорила в ответ Ева. — Ты сама говорила мне, что каков бы ни был выбор — счастье уже не будет полным, кто-то обязательно останется мучиться в стороне. Никто этого не заслужил, тем более Эджей, но теперь я понимаю, насколько абсурдным был наш план. Сейчас вообще нет смысла обсуждать случившееся, и тем самым ещё больше отравлять себе жизнь. Я жена Адама и точка.

— Не извиняйся, — издевательски протянула Ванда, — не извиняйся за то, что человеческое нутро корыстно.

Ева только покачала головой, размашисто расписавшись в контракте. В  какой-то момент она передумала разубеждать Ванду, выгораживать себя и доказывать матери своего бывшего парня, что она Ева вовсе не алчная стерва. Как и не стала рассказывать о настоящей причине, сведшей их с Адамом вместе. О своём горе. Не так-то просто было признаться кому-то вслух о своём страхе, о болезни убивающей её мальчика. Делиться гневом гораздо проще, чем принимать жалость, в ответ на твои стенания. В жалости она сейчас нуждалась меньше всего.

Судя по контракту, который Ева была уверена — составлял Адам, её рабочий день заканчивался в пять. И ровно в пять, секунда в секунду ей пришло от него сообщение. Одно слово.

«Жду»

Благодаря своей наблюдательной тонко чувствующей натуре, Еве часто везло замечать поразительные сцены из окружающей жизни. К одной из такой она как раз и направлялась. Это было невероятно и захватывающе одновременно. Буквально центр бурлящего своей жизнью города, кругом торопливо бегущие пешеходы и деловито тискающиеся в пробках автомобили, велосипедисты, камеры на перекрёстках, сирены полицейских, шум голосов. И прямо посреди этой суеты, опершись о крыло своей любимой машины, в скучающей позе, одиноко стоит один из самых богатых и влиятельных людей Бостона. Просто стоит и терпеливо ждёт её.

После разговора с Вандой Ева психовала и жутко злилась на Адама за его вероломство, за этот хищный бизнес приёмчик в стиле «бостонской акулы» и жажду контроля. Не только ей, но и всем в агентстве было ясно, почему Адам Пирс прижал к стенке Ванду, так грубо, не оставляя выбора — потому что теперь здесь работала его жена и он хотел знать чем живёт «Идрисс», какие проекты ведёт Ева, с какими людьми встречается и даже когда ходит на обед. Уж такой он был по своей сути. И когда Ева поняла, что даже бейся она  головой о стену стиль его поведения, его черты характера ей не изменить, то и ссориться с ним стало быть бессмысленно, особенно в свете свалившихся проблем.

— Скажи мне, что ты за человек такой Пирс? — протянула она, остановившись рядом с ним.

Какая-то хохочущая молодая парочка вдруг ни с того ни с сего начала целоваться прямо перед ними посреди тротуара.

— Какая гадость, — с иронией протянул Адам, усмехнувшись вслед удаляющимся влюблённым. — Мы тоже выглядим так странно когда целуемся?

— Знаешь, что думают люди по поводу нашего брака?

— Да мне плевать, о чём они думают. Ты поэтому такая раздражительная?

— Нет, они думают, что если обеспеченный с высоким социальным статусом мужчина, к тому же интеллектуал, да ещё и с привлекательной внешностью, женился на ком-то — то это потому что его соблазнили. Почему глядя на тебя все считают что это я залезла к тебе в штаны, а не наоборот?!

— В каком-то смысле это сексизм, — с готовностью поддержал он её своим ответом. — Такова мораль общества ещё издревле, начиная с наших библейских тёсок Адама и Евы. Женщина, как более слабое в физическом плане существо, применят своё самое сильное оружие — дарит ласку и удовольствие, тем самым контролируя мужчину. Мне нравится наша спонтанная философия, но  я всё-таки рассчитываю увезти тебя отсюда домой. Потому что мои принципы не позволят мне заняться любовью в людном месте, а ты очень заводишь меня Ева.