– Аааа, вот как? Ну, ладно, тогда передай своей внученьке, пусть она шмотьё своё убирает, потому что я две комнаты сдавать буду! В третьей, если уж она такая грамотная, пусть живёт, хоть сама, хоть с голодранцем этим, но всей моей квартирой они пользоваться не будут!

Марина Сергеевна только вздохнула. – Люда, и не подумаю я такие глупости Свете говорить. Ты лучше представь, как на это ответит Светлана. И не визжи на меня. Света – это не Алёна, которая только слёзы могла глотать. Она тебе выдаст так, что мало не покажется. Да и потом, если она ещё толком не решила ничего про Ивана, а ты своими выходками сама её к нему подтолкнёшь? – Марина ещё немного послушала шум, доносящийся из динамика телефона. – Да с чего ты взяла-то, что он мошенник? Тебе просто так хочется, не так ли? Так вот, по моей просьбе про него всё уточнили. Он вполне реальный человек, очень порядочный. Отличный врач. Кроме выездов, ведёт приём в Центре медицины катастроф, и в частной клинике подрабатывает. Да, разведён давным-давно, детей нет. Да, из очень приличной семьи. Отец был военным, погиб, мама директор школы, младшая сестра – студентка. Так что никаких брачных аферистов и близко нет.

Матильда Романовна только насмешливо покачала головой. Она, в принципе, понимала все чувства сватьи, действительно, непорядочные люди встречаются, и любая мать может испугаться, что дочери такой попался, только очень уж Людмила эмоциональна! Хотя, не у всех же есть такая выучка как у неё.

– Люда, приводи себя в порядок! Света, ты сама знаешь, на такие вещи способна ответить только взрывом! То есть, жертвы будут гарантировано. Тебе оно надо? Нет, я не ошибаюсь, и не обманываю тебя. Иван не мошенник. Я понимаю, что ты её защитить хотела, а заодно и на своём настоять, но со Светой такие вещи не проходят! – крики в телефоне сменились слабым повизгиванием, и распрощалась Людмила через некоторое время уже вполне миролюбиво. Новый ухажер дочки, конечно совсем-совсем не то, что она хотела бы, но и отнюдь не такой ужас, который она уже себе успела навоображать!

Марина Сергеевна, закончив разговор, хладнокровно отложила в сторону телефон. – Одного себе не могу просить – что уступила вроде как здравому смыслу и оставила дочь в Геленджике у свекра и свекрови. Мне все в один голос говорили, что нельзя её тащить на север, а я, дура, и послушалась! Геленджик и север, ну что ты, что ты! Там море-солнце-фрукты, а у нас холод-снег-темень. Эх, говорю же, сглупили мы, – она безнадежно махнула рукой, – У Люды характер оказался сильнее, чем у бабушки и деда вместе взятых и на три помноженных, и она из них веревки вила, а они боялись нам с мужем что-то такое говорить, знали, что мы её увезём. Вот и выросла такая характерная, да своевольная. Поперечная натура! И муж ей ещё попался… Бедный Володя. Он же спокойный как удав Каа перед бандерлогами, и всё время пытается, как этот самый персонаж, поесть и уползти в тихое и спокойное место, чтобы его не трогали! А Люда в своё удовольствие устраивает идеальный шторм в стакане воды.

– То есть, ты думаешь, что про сдачу квартиры – это блеф? – с любопытством прищурилась Матильда, пододвигая поближе миллиметровку и помечая новые точки.

– Абсолютный! Что ты! Она квартиру обожает, и чтоб там квартиранты были? Да ну… Исключено! Это она так, включила режим «чем хуже, тем лучше». Да, только надо рассмотреть вариант, что она вспылит и Свете всё-таки позвонит, – дамы переглянулись, совершенно хулигански захихикали над розовыми листами, и по уши погрузились в своё увлекательнейшее занятие!

– Ты что-то понял?– Бэк вопросительно поднял рыжие брови.

– Конечно! Эта визгля, мама Алёны, хотела напугать нашу Марину, – Урс насмешливо пофыркал.

– Глупости какие!– удивился Бэк. – Как можно напугать отважного человека? От неё страхом вообще не пахнет.

– Ну, люди-то этого не ощущают, что ты! – с сожалением вздохнул Урс.

– А почему? – Тенька сидела на боку лежащего Блэка и казалась крылышком, случайно выросшим на его спине.

– Не дано им. Нет, некоторые умеют кое-что такое определять, тогда остальные говорят, что они хорошо разбираются в людях.

– А мы так умеем!– погордилась маленькая Тенька. – Даже я чую, когда наш Леха боится. И что-то последнее время боится часто. Особенно, когда идёт в это странное место, в свою школу!

Лёха, и правда, стал нервничать. Нет, не по учёбе, соображал он хорошо, да и помогали ему все сообща. Дядька легко мог объяснить решение любой задачи по математике и физике, Алёна легко справлялась не только с историей, но и с биологией и географией, а Марина элементарно растолковывала химию, и помогала с английским. Матильде остался русский и литература, и если по русскому она, с её врожденной грамотностью, элегантно всё проверяла, то сталкиваясь с литературой стремительно зверела, любезно улыбалась учебнику, и Леха каждый раз подсознательно ожидал, что вот сейчас бумажные листы начнут обугливаться по краям и рассыпаться в прах! – Они всё, всё делают, чтобы отбить у людей даже малейшее желание читать! – шипела Матильда на составителей учебника.

Так что уроки-то как раз Лёху не пугали, зато вот одноклассники… Он не струсил бы подраться один на один с любым из них, но когда практически весь класс демонстративно с ним не разговаривал или когда девчонки с омерзением отодвигались, словно боясь коснуться, а парни корчили брезгливые рожи, ему хотелось выскочить из класса и больше никогда там не появляться. Рядом был только Андрей, но ничем существенным он помочь другу не мог.

Началось всё на прошлой неделе. Лёха шел в школу и увидел, что в кустах застрял голубь. Куда уж он лез, и до какой крошки пытался добраться, про это Лёха ничего не знал, и рассматривать не собирался, он машинально нырнул в кусты, вытащил легонького после зимы голубка, да и подкинул его вверх. Птиц взлетел, радостно захлопав крыльями, и Лёха улыбнулся ему вслед. Как оказалось, то, что он сделал, видели из окна две девчонки его класса. Нет, он вымыл руки, не дурак же, но на первой же переменке от него отсела Вика Лапина, которая громко заявила, что он, небось, от помойной птицы какую-то заразу подхватил, или ещё что… Вика считалась первой красавицей в классе, была заводилой, обожала стравливать парней, и когда её посадили с Лёхой, тут же попыталась поссорить их с Андреем. Не вышло, но запомнилось, и тут она высмотрела возможность отыграться, да поразвлечься. Её демарш подхватил весь класс, ведь это так легко, когда касается не тебя! И даже те немногие, кто понимал, что ничего такого уж страшного и стрёмного Лёха не сделал, просто молчали и отводили глаза. Поначалу он просто разозлился, потом ему стало противно, а сейчас, сидя в окружении пересмеивающихся и тыкающих в него одноклассников, ему просто становилось страшно. Андрей пытался его подбодрить, но он был не очень разговорчив по натуре, и выходило у него это плоховато. Он просто был рядом.

Алёна уловила, что происходит что-то не то, практически сразу. Но Лёша был её родственником, и выделять его, спрашивая при всём классе, что случилась и всё ли у него хорошо, она не могла. Дома спросила, он моментально соврал, что всё отлично.