Отравил? Как это «отравил»? Термопара должна была только градус повысить, не более того. При условии, конечно, что я ее правильно сварила, а после идеально прочла заклинание. Так вот почему склянка чуть не взорвалась в моей руке. Упс…

Потупив взгляд, я приблизилась к фонтану с черным-пречерным и густым, как смола, содержимым. И это я пила? И это пили другие адепты, включая Каса и Эржа? Этим мы опоили принцессу Инритэль? теперь я не удивлялась неадекватной реакции Мариона Разэла на издевательства над его сестренкой. Со мной-то ничего не случится: ни один яд не способен убить мага, рожденного целителем с достаточным уровнем дара. А вот некроманты себе печень посадили… То-то у Эржа с Касом мины такие бледные были с похмелья…

— Ночью яд еще не поспел, но спустя несколько дней этой массой можно весь Тшенран уничтожить. — пошутил Сарон, а меня передернуло от его неуместной шутки. Затем он скосил взгляд и опустил голову. — Рассказывай, что хочешь от меня?

— Проследи, чтобы ноги не откинула? — в лоб призналась я о намерении сорвать рабскую печать с головы. — В цитадели… на всей территории, принадлежащей Вольсхим, я в безопасности. А за ее пределами, дальше Роуга… Мой враг найдет меня. Слишком сильно он жаждет владеть мной, что жалкие шесть лет поисков для него просто пшик! Они не значат для него ничего. Только злят.

Сарон отшатнулся, но быстро взял себя в руки. Он отвернулся, обдумывая мой короткий рассказ. По факту, я не рассказала ему ничего. По сути — он получил гораздо больше информации, чем я могла ему дать. Рабские печать были запрещены лет двадцать как к тому дню, когда на меня была наложена одна из них.

Я перелопатила много книг, перечитала множество пособий в библиотеке и сумела найти несколько действенных вариантов, которые были похожи на правду в достаточной мере, чтобы я рискнула. Вольсхого в академии не было, вещички я уже собрала, и Сарон мог поколдовать над аркой перемещений, которую и так много и долго использовали сегодня. Никто и не заметит, что ее активировали ради еще одного человека.

— У меня есть несколько вероятных… — начала я, но Сарон оборвал меня на полуслове.

— Показывай, — приказал он, резко обернувшись. — О проклятьях и печатях я поболее твоего знаю. — Наставник Маджзре многому обучил меня, прежде чем отправился заграницу.

Маджзре? Неужели Сарон вспомнил о Маджзре Тишиере Вольсхом — старшем брате Рейсланда Тишиера Вольсхого, убитом при неизвестных обстоятельствах лет десять назад? Я думала, Сарон поселился в цитадели всего на несколько месяцев раньше меня, а он, получалось, к тому моменту уже несколько лет жил и учился здесь. Тогда все вопросы, откуда он такой умный нарисовался, отпадали сами собой. Он был учеником Маджзре Вольсхого…

Сарон заставил меня сесть на бортик фонтана и повернуться к нему спиной. Я села полубоком и разделила волосы пополам, перекинув их на грудь. Парень, стоя у меня за спиной, что-то шептал на грани слышимости, и мои волосы стремительно теряли цвет, пока полностью не стали прозрачными.

— Даже младенец с такой тупостью справится. — заявил Сарон, пальчиками проходя по моему затылку, перекидывая мешающие ему невидимые пряди. — Давно бы рассказала. Давно бы снял с тебя эту гадость. А то ходила, строила из себя несчастную и кругом обиженную…

Причитал Сарон с меньшим профессионализмом, чем целитель Карэм, зато с гораздо большим чувством. Меня пробрало, и я совершенно не заметила, в какой момент парень отошел от меня на шаг и коснулся плеча. Затем он присел передо мной и взглянул мне в глаза. Я с открытым ртом смотрела в его лицо и до сих пор не верила, что все было настолько просто, элементарно. Нужно было просто подойти к Сарону и попросить у него помощи. Он мне никогда ни в чем не отказывал. Мои волосы вновь обретали цвет и спустя минуту стали такими, как прежде.

— Все? — не веря переспросила я, и парень кивнул, моргнув.

И в голове у меня будто что-то взорвалось. Я кинулась в объятия Сарона, благодаря его, обнимая и целуя. В тот вечер до Рейсланда Вольсхого мне не было никакого дела.

На первом этаже в холле вспыхнула арка перемещений и выплюнула из своего нутра двух представительных монресов. с которыми мне однажды не посчастливилось познакомиться. В воспоминаниях Рейсланда Вольсхого он называл их Коваль и Тсик, вероятно, по фамилиям. Но я не ручалась.

С незваными гостями встретился Марион Разэл, при этом в отвращении скривив холеное лицо. Буквально на мгновение, но мне хватило, чтобы оценить сил/ацию. Друзьями незваные гости не были, хотя плащи обоих украшали золотые броши Стражей Зора. Чем Разэлу не угодили бывшие соратники Вольсхого? Ах, точно… Они ненавидели кукловода за его внебрачное происхождение бастарда-отказника.

Цитадель тряхнуло. Она вскипела от ярости, и я ощутила ее гнев. Цитадель гневно задрожала: пока незаметно для обывателей, но не для целителей. На родовые земли — в самое сердце — ступил убийца Великого Князя. Старика Арлаэрна или Рейсланда — я не знала, но уже не надеялась увидеть живым ни одного из них, как Алиц не смела мечтать вновь обнять убитых мать или отца. Раз эти двое появились здесь… Мне не следовало тешить себя бесплотными надеждами.

Дрожь — на энергетическом уровне — усиливалась. Если так пойдет дальше, то цитадель рухнет и погребет под собой всех. И меня в том числе. В ужасе я кинулась в лазарет, старательно держась подальше от возможного пути гостей. Ни один из них со мною лично не знаком (узнали бы меня они спустя шесть лет после разового столкновения?) и в академической форме я выделялась разве что… ничем. До сих пор не привыкла, что в академии теперь учились не только некроманты, среди который светлые волосы — редкость, но и маги других направлений.

Целитель Карэм выглядел много старше своих лет, хотя обычно молодился. Под его глазами залегли глубокие тени усталости от критического недосыпа. В последнее время он стремительно седел, не успевая закрашивать седину. Он тоже тлел, как и все вокруг. По его обреченному взгляду я все поняла в ту же секунду, как взглянула в его затуманенные пеленой страха мутные темно-зеленые глаза. Он не мог вытащить с того света маленькую княгиню, и ей становилось все хуже и хуже.

— Выживет? — выдавив из себя, я подошла ближе к койке бледной Алиц.

После того, как мы заперли маленькую княгиню в лазарете. Карэм провел полный осмотр и обнаружил кое-что очень плохое. Вольсхого не было под рукой, а потому угрозы и злость целитель срывал на мне. В день резни в столичной резиденции Вольсхих кровь, которой Алиц была покрыта чуть ли не с головы до ног, попал тяжелый яд. Будь Карэм помоложе, менее опытным или служи в другой семье, где во время развала кланов и начала эмпериальной эпохи были сожжены древние книги, он бы не смог справиться с ядом. На то не было бы ни одного шанса.

— Яд успел распространиться. Княгиню Алицкарти спасет только чудо. Почему Рейсланд сразу не привел ее ко мне?! Глупый мальчишка! Он погубил нас всех! — кричал целитель, ругался, но делал свое дело уверенной рукой.

Ловушка схлопнулась. Как только Алиц умрет — мы все умрем следом под обвалом. Кто выживет после этого — будет убит зачарованным лесом при попытке избегнуть общей участи. Цитадель ревела раненым зверем. Ее трясло, и мне было тяжело удерживаться на ногах, так сильно она била по моему ослабленному ментальному фону. Если что-нибудь срочно не предпринять, то я паду первой и буду мучиться дольше других. Буду мучиться вечно, ведь ни разу никому не подарила бессмертие…