— Я сделал.

Она встает на колени, ее усталость и операция почти забыты. Прямо сейчас она выглядит до последней унции на пятнадцать, подтверждая, что я не могу ее ни к чему подтолкнуть. Она не готова.

Мавс прыгает на меня сверху, опуская руки по обе стороны от моей головы. Теперь она красиво располагает свой обжигающий центр всего в нескольких сантиметрах от моего быстро твердеющего члена.

Вот… бля.

Дыши, извращенец. Просто дыши.

Затем она наклоняется, ее нос касается моего.

— Где? — игриво спрашивает она и снова начинает шевелиться.

Я больше не могу этого выносить.

Если она сдвинется еще на чуть-чуть, то больше не будет оставаться в неведении.

Я сжимаю руками ее талию, стараясь не представлять ее обнаженной… скачущей на мне… эти удивительные, подпрыгивающие сиськи… ее голову, запрокинутую назад в экстазе… тугую киску, всасывающую меня…

Святой живой Боже, я хочу ее.

— В морозилке, — задыхаюсь я.

Я даже не успеваю произнести еще хоть слово, как дверь распахивается, и она уже несется по коридору, сбегая по ступенькам на кухню. У меня есть примерно сорок пять секунд, прежде чем она вернется. Я использую это время, чтобы отругать непослушного подростка в моих джинсах, который отказывается подчиняться. Я жесткий, как долбанное бревно. Достаточно двух ударов, и я выстрелю на ее девственно-белые простыни.

Медленно вдыхаю. Выдыхаю. Повторяю. Еще раз.

Это бесполезно. С каждым вдохом я чувствую ее запах. Она вокруг меня. Жимолость. Розы. Тюльпаны. Я понятия не имею, каким цветком она пахнет, но навсегда ассоциирую это с ней.

Я прислоняюсь к спинке кровати и бросаю подушку себе на колени в ту же секунду, когда Мавс входит обратно. В блаженном неведении она усаживается рядом со мной, протягивает мне ложку и включает звук телевизора.

Мы едим ее любимое мороженое «Клубничный взрыв», сливочную смесь, которая может похвастаться шоколадными конфетками в тишине. Довольно скоро мы оба смеемся над Мэри Энн, которая сейчас пытается спеть «Я хочу быть любимой тобой», но постоянно забывает слова. Я люблю этот эпизод. Тот, где Мэри Энн бьется головой и думает, что она Джинджер.

Через некоторое время Мавс ставит миску с тающим мороженым на тумбочку и кладет голову мне на плечо.

— Спасибо, Кэл.

— За что, Лебедь?

Я обнимаю ее и сдерживаю стон, когда она прижимается.

— За то, что пришел. Знаю, что ты должен быть на занятиях.

— Если это выбор между тобой и статистикой, ты выигрываешь всегда.

Она вытягивает шею, глядя на меня. Улыбается. Продвигается на несколько сантиметров, чтобы невинно поцеловать меня в щеку. Ее губы мягкие. Упругие. Прохладные от мороженого, но они так чертовски хороши. Моя свободная рука невольно запуталась в ее волосах. Я откидываю ее голову назад. Ее глаза немного расширяются.

Я хочу попробовать ее. Боже всемогущий, как я хочу, чтобы мой рот был на ее губах.

— У меня есть для тебя еще один сюрприз.

Ее ухмылка выворачивает меня наизнанку. Завораживает меня.

— Это не может быть лучше, чем мороженое.

— О, но это так, — поддразниваю я, чмокая ее в нос.

Эта улыбка становится шире.

— Что может быть лучше, чем это?

Мне показалось, или она звучала с придыханием? Ее глаза расширились? Расслабились ли ее мышцы?

— «К северу через северо-запад».

— Иди ты! — визжит она, обвивая меня за шею и пряча лицо в изгибе.

Пожалуйста, не садись на меня снова. Я не уверен, что смогу принять это, не попав в тюрьму.

— Где?

— На сиденье моей машины, — говорю я ей.

Как идиот или, может быть, это было благословением, я забыл DVD, когда приехал. Меня больше беспокоило то, что мороженое тает.

— Как насчет того, чтобы посмотреть еще одну серию «Острова Гиллигана», и я пойду возьму диск. То есть… если ты не слишком устала.

— Я не слишком устала.

Но она устала. Она как будто угасает.

Мои губы находят путь к ее лбу и задерживаются слишком долго.

— Время принять обезболивающее?

Она колеблется.

— Может быть.

— Хорошо. Оставайся здесь и отдыхай. Я принесу тебе воды.

Я только соскальзываю с кровати, когда она хватает меня за руку и дергает, пока я не оглядываюсь на нее. Время останавливается, когда она просто смотрит на меня и дышит. Кажется, будто она хочет что-то сказать, но не может.

— Что случилось? — спрашиваю я, не зная, что делать. Мое сердце вырывается из груди.

— Ничего. Я просто… — она останавливается. Облизывает свои розовые губы. Мой член снова начинает расти. — На сколько ты планируешь остаться?

Я останусь до тех пор, пока она просит.

— Выходные подходят?

Я горю изнутри, когда она сияет. Ее улыбка ненормальная, широкая из-за припухлости, но она все равно захватывающая. Она сияет. Ее глаза сверкают, и я клянусь, что она светится, как полная луна в ясную ночь, когда она так смотрит на меня. Это то, что мне нужно. Чего мне не хватает.

Она медленно и вяло моргает.

— Это идеально. Люблю тебя, Кэл.

Мои глаза на мгновение закрываются, желая, чтобы ее слова значили больше, чем есть на самом деле.

— Я тоже люблю тебя, Лебедь.

Больше, чем ты думаешь.

Я хочу поцеловать ее. Почувствовать, как ее губы впервые прикасаются к моим. Убедиться, что она знает, что должна быть моей. Но когда я это сделаю… когда мои губы наконец сольются с ее губами… это будет последний первый поцелуй в моей жизни. Я планирую целовать одну женщину до конца своей жизни. Единственную. Маверик ДеСото.

Глядя в невинные глаза, я напоминаю себе, что она совершенно не готова к этому.

Я нежно улыбаюсь и сжимаю ее руку, беру воду, а потом обнимаю ее, пока она дрейфует между сном и бодрствованием в моих руках.

Мы смотрим Кэри Гранта «К северу через северо-запад» четыре раза в эти выходные.

Блаженное совершенство.

Глава 15

Семь месяцев и одна неделя назад

Маверик

— Куда мы идем? — спрашиваю я в восьмой раз.

И в восьмой раз Кэл терпеливо отвечает точно так же, как и в предыдущие семь.

— Это сюрприз, Лебедь.

Но я уже знаю. Как только мы выехали на I-35, я все поняла. Между Канадой и нами мало что есть, кроме десяти тысяч озер.

Кэл забирает меня на «длинные выходные». Сегодня исполняется четыре с половиной месяца со дня нашей свадьбы. Он все делает нестандартно. Это одно из самых привлекательных качеств в нем. Поэтому он берет выходной. Договаривается с людьми о работе в пекарне на все выходные, пока меня не будет. Он даже собирает для меня вещи, говоря, что точно