в них, растворяюсь в их тепле. И верю им. Это самое важное- верить в то, что о вас говорят из хорошего…

— Что бы было, если бы мы не встретились… Я бы и не знала, что не жила… — искренне шепчу я ему в грудь, целуя. Вдыхать его запах. Не скрываться, не бояться, не закрываться- это такое удовольствие…

— Это я не жил. Ты жила, конечно. У тебя все всегда правильно и выверено… ты же училка…

Усмехаюсь.

— Это другое… Я, наконец, женщиной себя почувствовала, Дим. Это так важно, оказывается. Господи, вот бы все женщины испытывали такое счастье…

Теперь он усмехается, добродушно.

— Даже сейчас она о других думает, а не о себе. Не о нас…

— Ну, неправда. Обо всем думаю…

— Что это было с Флипи? — не могу не вернуться к событиям пары часов назад.

Дима пожимает плечами. Целиком и полностью его импровизация. Я, как и ты, сегодня был лишь объектом…

— Ничего не поняла…

— Я действительно тебе кое-что не договорил, когда мы заключали договор…

— Это мягко сказано, — хмурюсь я, — было бы хорошо все-таки узнать всю правду до конца…

— Я детдомовский, Злат. Флипи стал моим опекуном. Это он забрал меня из детдома, когда мне было шестнадцать. На тот момент я уже придумал свой первый микробизнес. Собственно, так нас и свела судьба. Флипи патронировал какой-то благотворительный проект. В его рамках я презентовал свою идею как воспитанник детдома. Она ему понравилась, я тоже ну… Дальше дело пошло по сценарию, который тебе известен… Он хороший мужик на самом деле. Правильный, по понятиям. Я рад, что к нему попал. Он как Союз развалился, только из тюрьмы вышел. За валютные махинации посадили. Ты ж понимаешь, это не преступление, это предприимчивость, за которую раньше карали. Ну, в девяностые эти его качества как раз и пригодились. Он многому меня научил. В антиквариате разбираться, в строительстве, чтение уважать, знания. Ты зря его так сегодня. Он даже опешил, не ожидал, что ты кинешься, как орлица, меня защищать…

— Орлица, — хмыкнула я, — а совсем недавно была курицей… Ты прям орнитолог настоящий.

Дима улыбается.

— Кстати, к вопросу о птицах. Ты жаворонок или сова? — спрашиваю я его, — я ведь столького о тебе не знаю…

— Успеешь еще узнать. Я и жаворонок, и сова, Злат. Нужно вставать рано- встаю без проблем. Не нужно- буду валяться в постели до упора. Вот сейчас, судя по всему, такой период в жизни начинается, когда буду задерживаться в спальне подольше, — он поднимает на себя мое лицо за подбородок. Улыбается загадочно- соблазнительно.

— Ты правда… бандит?

Дмитрий хмыкает.

— Все, кто строил свой большой бизнес в 90-е в нашей стране, Злата, так или иначе связаны с криминалом. Если ты и не участвуешь в рэкете, ты часть серых схем. И Яков, как ты поняла правильно, тоже не исключение. Это он внешне такой весь прилизанный, а сам тот еще старый ворон…

Он это сейчас сказал, а у меня почему-то перед глазами всплыл «Бандитский Петербург» с его яркими экранными персонажами. Так вот на кого Флипи так был похож, так вот из какой эпохи его антураж…

— Почему ты не пошел в институт, если у тебя был богатый опекун?

Он пожал плечами.

— Времена были такие, что на образование времени не хватало. Вернее не так. Все образовывались «на ходу». Я тоже не считал нужным тратить на это время. Тогда это и правда казалось правильным решением. Я учился на примере Якова и своих собственных ошибках.

— И он не настоял? У него хорошее образование. И дети есть… Ну, по крайней мере, так говорит интернет…

— С детьми все сложно… Лучше эту тему вообще не поднимать при нем. Его дочь погибла. Сын наркоман. Они не общаются. Жена на этом фоне начала болеть и…

Я тяжело вздохнула. Такого в интернете не прочитать. Да и понятно теперь было, почему статья про него в вик…педии такая «прилизанная». Так идеально бывает только у тех, кому есть что скрывать.

— Ну а если вернуться к нашей истории?

Дима улыбнулся.

— О, это весело. Флипи давно меня женить пытается, а я артачусь. Не создан я для брака и отношений, как мне всегда казалось. Он был иного мнения. Говорил, просто свою не встретил. А встретишь — сразу поймешь… Он мне и правда землю шикарную для такого случая на свадьбу в качестве подарка приготовил. Ну… в общем-то я и встретил…

Посмотрела на него, приподняв бровь.

— Не говори только, что у тебя была любовь с первого взгляда.

Он продолжал улыбаться.

— Слушай, это очень сложно. Знаешь, я ведь действительно вокруг себя столько женщин вижу. И по работе, и для отдыха…

«Для отдыха»… Царапнуло мою собственницу внутри.

— Когда ты пришла в первый раз на перевод, зацепила, не буду скрывать. Ну, у меня вообще слабость на переводчиц, честно сказать, — усмехнулся, — есть нечто сексуальное в том, чтобы женщина внимательно тебя слушала, быстро перерабатывала информацию, а потом своим красивым голоском выдавала её на другом языке…

Я раздраженно выдохнула. Сексист, конечно. Ничего не скажешь…

— Захотел сначала просто тебя пару раз «прокатить»… Ну, а потом, когда понял, что думаю о тебе дольше, чем планировалось, решил разузнать о тебе побольше. Ну, так и возникла мысль. Гордая ты, Злата. Гордая и противная. Понял, что банальными подкатами женщину, сильно обжегшуюся в предыдущих отношениях, не возьмешь. Вот и созрела схема того, чтобы помочь тебе, а заодно и посмотреть, что из этого получится… было и еще кое-что… Сеня твой… Я как узнал, что этот козел у тебя ребенка забрал, во мне все перевернулось. Я помню то ощущение, когда тебя отрывают от матери. Нет ничего хуже этого, Злата… Ничего…

А я вспомнила, каким яростным был Дементьев в тот первый раз, когда мы пришли разговаривать с Андреем в ресторане…

Все вставало на свои места- и я это теперь понимала. Логика этого мужчины становилась понятнее с каждой минутой по мере того, как он открывал мне правду….

— От Марисергевны я знаю, что тебя разлучили с мамой… — понимаю, что ему неизбежно тяжело будет об этом говорить, но все равно спрашиваю. Мне это важно. Он должен знать, что теперь не один…

Дима напряженно сглатывает. Глубоко вздыхает.

— Я был слишком маленьким, чтобы что-то понимать и что-то предпринять. Она осталась инвалидом после аварии… Нас разделяли проклятые пятьсот километров. Она инвалид. Я сирота при живой матери… Она писала. Сама не могла, но за нее это делали те, с кем она находилась