– Такова твоя судьба, советую тебе поблагодарить Бога за то, что всё же жива. Ты прошла эту сложную проверку, – спокойно произносит генерал.

– Я атеистка.

Только и произношу я, перед тем как уйти, громко хлопнув дверью кабинета. Уходя, я слышала приглушённый голос Рикки, которая ссорилась с отцом. Я порывалась пойти в библиотеку и написать Коди, но в голову не приходило ничего, что я могла бы ему написать. Взвесив все «за» и «против», я просто подождала Рикки, и мы вместе пошли в ванную.

На Аннкорте в главном корпусе была одна большая общая ванная, в которой можно было помыться или даже полежать. По размерам она была, примерно, как две моих комнаты, с небольшой скамейкой и тумбочкой прямо рядом с ванной. Однако ходить в неё можно было не часто, существовало даже расписание. Мы пришли рано, когда заходить сюда ещё нельзя, но Рикки это не сильно волновало, как и меня.

Сама ванна была скорее большим джакузи, белым и чистым. В комнате совсем немного пахло хлоркой, и я чихнула. Рикки взяла из комнаты свой гель для душа с лавандой и налила в ванну, после чего начала появляться пена. Я поморщилась.

– Не очень люблю запах лаванды. – произнесла я, но всё же начала раздеваться, спешно залезая в ванну. Блаженно выдохнув, я погрузилась в горячую воду, чувствуя, как расслабляются мышцы ног и спины.

– Что-о! – вдруг тянет Форбс, проходясь мочалкой по моей спине. – Почему ты не говорила, что у тебя есть татуировки?

Я обернулась, смотря на девушку.

– Чего? – я посмеялась, неожиданно вспоминая. – Да-а, а ведь точно…

Некоторые моменты моей памяти всплывают спустя время, но я даже не замечала у себя тату на спине. После всего произошедшего какие-либо незначительные моменты я практически не помнила и появлялись в памяти они либо намного позже, либо вообще не появлялись. Сейчас я вспомнила о том, что выше копчика, почти на боку у меня были две бабочки, совершенно обычные, не цветные. Мне припоминалось, что я давно хотела сделать тату и после двадцати одного всё же решилась. Для меня это было символом свободы, но в то же время и некоторой скрытности.

Будто несмотря на свою красоту, я всегда держала внутри свою тёмную сторону, покрытую неуверенностью и страхом.

– Прости за отца, я не думала, что он способен на такое, – произносит Рикки, подавая мне полотенце. Фаркая, выбираюсь из ванны, чувствуя, что даже после расслабляющей ванны злость меня не отпустила.

– Я думаю, он способен на многое, – шепчу про себя я, но подруга всё же слышит и обращает своё внимание на это. Я глубоко вздыхаю, предвкушая длинный и тяжёлый разговор. Устав скрывать, я решила рассказать, терять мне уже нечего.

–Ты знаешь о лаборатории на минус первом этаже? Где тренировочный блок, – Форбс кивает, складывая руки на груди.

– Дерек с отцом как-то говорили, что там производят вакцину и всякие лекарства.

Рики неопределённо махнула рукой. Я вздохнула и решила всё же рассказать о том, что видела в лаборатории в прошлый раз и о подозрительной, на мой взгляд, фразе Форбса про кого-то, кого они держали там.

– Я не согласна с тем, что эльроинов нужно убивать. Не думаю, что они пытаются сделать вакцину, скорее хотят истребить их, но… я хочу сказать, что они люди и им просто нужно лекарство.

– Глупость, они уже давно не люди, – перебивает Рикки снова наливая ванну, и сама залезая в неё. Я присела рядом на скамью, пытаясь собрать мысли в один связный комок информации. Рассказать обо всём Рикки оказалось не так сложно, как я думала. Я не таила о Коди и Тагроне, рассказала всё, что произошло за последние несколько месяцев. Упомянула, что всё это время находилась там, и Коди – тот, кто спас мне жизнь.

Я чувствовала, что могу доверять Рикки. И надеялась, что это чувство безошибочное.

Рикки удивлённо смотрит на меня с каждым новым предложением. Внимательно слушает и не перебивает. Реакция девушки была спокойной, слегка удивлённой, но не осуждающей, как я изначально думала.

– Так Коди в самом деле организовал свою базу… – задумчиво тянет она, почёсывая щёку. – Дерек говорил об этом однажды, но мы не принимали всерьёз его слова, а потом и как-то всё закрутилось… было не до этого.

– Дерек убил родителей, – произнося это вслух, я почувствовала себя неловко. Это была боль, которой со мной поделился Коди, а теперь я рассказываю её подруге. Однако Рикки не выглядело обескураженной, даже наоборот – кивала и вздыхала.

– Знаю… Дерек рассказал мне через несколько месяцев, я давала ему успокаивающий чай на травах каждую ночь, он плохо спал, и я переживала. Тогда-то мы и сблизились ещё больше, – девушка проводит мочалкой по светлой коже, шмыгая носом.

– Коди и Дерек просто идиоты. – я фыркаю. – Им было бы достаточно поговорить, ведь оба мучаются! Не понимаю, почему они так поступают друг с другом…

– Думаю, что с этим мы явно ничего не можем сделать, только помогать и направлять. Мало того… ситуация сейчас не самая подходящая. Отец весь на взводе из-за операции с эльроином и болезни Дерека. Он умудряется его дёргать даже с больничной койки! – девушка раздражённо шлёпает по воде, цокая.

– Поэтому я сомневаюсь… поэтому не знаю, что делать, но на Аннкорте нужно что-то менять, – я массирую виски от вновь приходящей головной боли. Рикки ободрительно улыбается мне, прося, чтобы я прошлась мочалкой по её спине. Я выполняю просьбу, параллельно слушая о чём она говорит.

– Как там? – тихо спрашивает Рикки, будто боясь быть кем-то услышанной. Я оборачиваюсь на дверь, проверяя, чтобы она не была открыта.

– Там жизнь. Обычная жизнь, – я говорю тихо, улыбаясь, вспоминая некоторые моменты. – У них собственнй кинозал и сцена, гражданские придумывают спектакли, почти каждый вечер танцы… Много музыкальных инструментов, разнообразной одежды и огромный сад с огородом!

Рикки оборачивается, смотря на меня во все глаза.

– Серьёзно? А животные есть?

– Есть коза и куры, Коди учил меня собирать яйца, – мы тихо хихикаем. – Также своя лаборатория.

– И как продвигаются дела? Они создают вакцину? Почему они решили, что эльроинов нужно спасать? Отец говорит, что у них отсутствует мышление, и они следуют инстинктам, как животные. Что они потеряли всё человеческое…

Я мотаю головой, понимая, что Форбс говорил нам разные вещи. Ведь мне говорили, что эльроины умны и могут продумать даже идеальную ловушку.

– Они проводили иследования, в них ещё есть человеческие эмоции. Они скорее люди, запертые в теле убийы.

Следущие пару минут