правителя никого не было. Казалось, что герцог вот-вот плюхнется в него сам, но тот отчего-то медлил.

На другом конце зала стояло двое воинов, державших с обеих сторон пленника, в котором я узнала Маркуса. На нём не было кандалов, но те, что его скрутили, являлись диалами. Он ничего не мог им противопоставить. В тех местам, где я ранее ощутила боль, заметила раны, сочащиеся кровью. Руки сами потянулись к нему, сила рвалась к хозяину, чтобы исцелить его, но меня жёстко одёрнули. Один из стражников довольно сильно приложил моего диала эфесом меча по голове, отчего я тут же испытала приступ тошноты. Похоже, пленник заработал как минимум сотрясение.

— Ну вот, все и в сборе. Дорогая, ждём только тебя, — герцог громко хлопнул в ладоши и в этот момент Гард поднял взгляд от пола и заметил меня. Видимо, он не знал, что я в плену, потому что на его лице я увидела удивление вперемешку с ужасом.

— Аля? Почему ты здесь? — едва слышно спросил он.

Хотелось что-то сказать, но я не успела. Где-то скрипнула дверь, послышался звон бьющегося стекла, будто кто-то опустошил бокал с вином и с силой шмякнул его об пол да так, чтобы это не осталось незамеченным.

— Да, действительно, Аля! — услышала я голос Марии, сопровождаемый цокотом каблучков. Она вошла в зал, одетая во всё чёрное. Её наряд, хоть и был монотонным, напомнил мне одеяние Мортишы из “Семейки Адамс”: приталенное облегающее платье в пол (украшенное антрацитовыми драгоценными камнями, сверкающими на солнце) и конечно же корона из серебра (негоже в волосы цвета воронова крыла золото-то вплетать). На губах кроваво-красная помада, а в руках скипетр правителя Хазы. — Расскажи моему брату, как ты здесь оказалась? Понравилось целоваться с другим?

— Мария? — казалось, Маркусу сегодня удивляться и удивляться.

— Здравствуй, дорогой. Уж извини, по головке сегодня не поглажу. Да и вообще никогда. Думал, что если один единственный раз в жизни проявишь нежность по отношению ко мне, я растаю и забуду о твоей холодности, надменная ты тварь? — её голос будто сочился желчью. Дорвалась, похоже, баба. Получила возможность высказать всё то, что годами копилось на душе. Вот это поворот!

— Мария, только не говори, что…

— Что, что? Я ненавижу тебя, Маркус! И тебя, и всех диалов этого мира вместе взятых. А в особенности ваши глупые правила и порядки! — её несло и тормоза явно отказали.

— Ты и есть Тень, — закончил Гард.

— Нет, — коротко бросила она, а я напряглась. Ведь это значило, что он где-то рядом. — Я не Тень! Отныне я — правительница этого прогнившего государства! А вы, — она указала пальцем на меня и своего брата, — почти покойники. — А, нет! Раньше был не поворот, а так, виражик: — …младшенький. — А вот теперь мы влетели в самый что ни на есть крутой поворотище.

Глава 21 Умру за тебя

— Итак, дорогие мои родственнички, — не унималась Мария. — Раз уж нам предоставилась возможность поговорить по душам, не вижу смысла от неё отказываться.

На другом конце зала послышалось нечто похожее на звон оков.

— Братец, будь добр, угомонись. Силы у тебя нет, да и не будет больше никогда. Тебе не справиться с нашими ребятами. Армия тоже под моим контролем. Дикейцы всё бросили и отчалили в своё каменное царство рыть шахты и добывать берит, а правитель…его мы тоже скоро найдём. И всё закончится.

Мне на ум не приходило ни одного способа выкрутиться, чтобы ещё и Гарду помочь. В теле Аделины от меня мало толка. Будь я сейчас частью диала, точно справилась бы с цепями, а так…

— Алистер, будь любезен, проверь, всю ли магию растратила наша самозваночка, и если нет, то насколько её ещё хватит, — герцог молча подчинился и подошёл ко мне. Приподнял мой подбородок и пристально посмотрел в глаза.

Мария тем временем молча за всем наблюдала. В зале царила полнейшая тишина. У меня в груди что-то ёкнуло, когда я встретилась взглядом с “правой рукой” злодейки, но на этот раз он не стал применять ко мне свои чары. Кивнул сам себе и отпустил.

— Не томи, — внезапно изменившимся голосом сказала старшая сестра Маркуса. Её было не узнать. Казалось, что сама смерть говорит её устами, настолько загробным и низким стал её тон. — Что там?

Далаш как-то сжался и нерешительно обернулся. Я тоже взглянула на девушку. Совершенно звериный оскал исказил её прекрасные черты до неузнаваемости.

— Мало, Тень, — ответил герцог. — Едва ли хватит на одно полноценное применение магии.

— Тень? — вырвалось у меня. — Ты же это отрицала.

— Мария отрицала, да…А с тобой, крошка, мы впервые встречаемся вот так открыто. Не могу сказать, что мне приятно это знакомство, — от её голоса у меня мурашки толпами по спине бегали. Теперь девушка казалась не только старше брата, но и грубее любого из присутствующих в зале мужчин. — Тень — это я…главная личность, обитающая в этом теле. Ты должна понимать, что это такое. Если я права, то не так давно вы с моим младшим братиком делили одно вместилище. А теперь он спит и видит, как бы вернуть тебя обратно, ведь без магии он ни на что не годен. Да, Маркус?

Моего мужа тем временем ещё раз больно пнули в бок, но он не отвечал. Я никак не могла понять, почему он так покорно себя ведёт. А потом заметила, что он мельком бросает взгляд на одно из окон, расположенных за троном. И там явно было неспокойно. Я сосредоточилась и уловила едва заметное движение. Значит, всё это спектакль. Не стал бы Маркус молча смотреть в пол, пока над ним и…его женой глумятся психопаты, захватившие власть.

— Как же так вышло, что у простой девушки две личности? — решила я отвлечь внимание Марии, которая едва не заподозрила неладное.

— Всё просто, крошка. Я всегда была такой. Среди диалов верят, что первым ребенком у пары рождается наследник, мальчик-диал. Не приведи Пресветлым послать супругам дочь, её будут скрывать до тех пор, пока семья не обзаведётся сыном. Так случилось и со мной. Я стала первым ребенком в семье, но никто не должен был об этом узнать. Ты не представляешь, что значит жить взаперти пять лет и ждать, пока “любящие” родители выпустят тебя на волю…ждать рождения братика. Будь я взрослой, наверное смогла бы найти им оправдание, но маленькой девочке было этого не понять. Не будь у меня Марии, а у неё Тени, мы бы свихнулись в том подобии покоев, в которых нас держали