– Ты так и не сказал, что нашли в сумке Дейли. Если это была его сумка.

– Конечно, его. – Тоби пожал плечами. – Ничего интересного. Одежда. Страницы глянцевого журнала с объявлением о помолвке. Бритвенный прибор, зубная щетка, ручка, блокнот и конверты – такие же, как те, в которых приходили анонимные письма. Вот, пожалуй, и все.

– Новая одежда там была?

– Нет, что ты, все вещи изрядно поношенные.

– Разве ты не сказал, что в деньгах Макса не хватает двухсот десяти долларов?

– Примерно так.

– На что, по-твоему, он мог их потратить?

– Промотал. На автоматах не играл. Ничего не ел. Остается такси и виски.

– Все равно много, Дэн. Барменша говорила, что он пил пиво. Двести десять долларов – многовато.

– Может, дал щедрые чаевые. Тебе надо самой побеседовать с девчонкой из паба. Крашеная блондинка с пышной грудью. Лет восемнадцать, но выглядит на все тридцать пять, если тебе это о чем-то говорит.

Берди промолчала.

– Твои приятели не слишком-то рады устранению убийцы, – проворчал Тоби после недолгой паузы. Берди вскинула брови, и он нетерпеливо взмахнул рукой. – Мы приехали сюда вчера вечером, а сегодня, еще до ленча, раскрыли преступление. И что получили? Угрюмые физиономии. А если бы гонялись за Дейли пару недель, то наверняка произвели бы более приятное впечатление. – Он бросил пластиковые пакеты, которые держал в руках, и потянул тугой узел галстука.

– В чем дело, Дэн? – тихо спросила Берди.

– В чем дело? – Глядя на неподвижный зеленый сад, детектив печально улыбнулся, а потом медленно повернулся и посмотрел ей в лицо. – Меня уже тошнит от всего этого. От людей. От жестоких тупиц вроде Дейли. И от других тоже. От тех, кого должен защищать. Тех, кто презирает меня, когда я не нужен, и вцепляется мертвой хваткой, как только случается что-нибудь плохое, а потом, когда справляюсь с самой грязной работой, торопится как можно быстрее выпихнуть меня из дома.

– Дэн…

– Понимаю, что ты хочешь сказать. Лучше не надо. Я никак не мог знать о пещере в скале. И не я виноват в том, что Дейли попал под волну, сорвался и разбился. Эти люди не винят меня, просто переживают шок. Верно?

Берди молча кивнула.

– Верно, – повторил Тоби, сунул руки в карманы и посмотрел в сторону.

Берди сообразила, что сейчас ему станет неловко за минутную слабость, а потому, словно забыв о последних словах, заговорила о том, с чего он начал.

– Уэнди и остальные еще толком не осознали, что произошло. События развивались стремительно. А Макс явно не в себе, и его состояние вызывает тревогу. Дом… вращается вокруг него.

Тоби повернулся к ней, но руки из карманов не вынул.

– Не сложно догадаться, почему он сбит с толку. Невесту задушили, да и с ним уже попытались расправиться. Вряд ли кто-либо способен легко пережить подобные испытания.

– Но Макс совсем не похож на большинство людей, – возразила Берди. – Вот в чем проблема. И то, что на него нашло… внезапный разговор о прошлом… совсем не в его духе. Обычно он очень силен, Дэн. Кажется эмоциональным, но в душе – скала. Настоящий победитель. Никогда бы не подумала, что Макс способен так реагировать на чью-либо смерть. Пусть даже любимого человека.

Тоби вытащил руки из карманов и медленно наклонился, чтобы поднять с красного гравия пластиковые пакеты, затем выпрямился и посмотрел на темное небо.

– Скоро начнется дождь. Странно, маленький сухой старик наверху, в спальне, и совсем молодая девушка. Не складывается.

– Ты же сам сказал: «Повезло ему».

– Да. Но позднее, увидев обоих… Сын, Дуглас, подошел бы ей больше. Крупный, мужественный, сильный. Как по-твоему?

Берди представила морщинистую загорелую руку Макса на фарфоровой щеке Мэй, бесконечную нежность прикосновения.

– Макс тоже очень мужественный, – заметила она. – И не производит впечатления старика. О его возрасте вспоминаешь в последнюю очередь.

– А я подумал в первую очередь, – покачал головой Тоби. – Ладно, мне пора. Остаюсь на связи.

Он поднял руку в прощальном салюте и зашагал по дорожке, помахивая пластиковыми пакетами со странным содержимым.

Берди решила, что Дэн прав: увидев Макса в постели, действительно представляешь его немощным стариком. Больным, слабым, дряхлым. Она посмотрела на удалявшегося Тоби. Мэй мертва. Убита. Естественно, что Макс переживает шок. Понятно, что он в тоске и печали. Но нужно бороться. Главной, неизменной чертой его характера всегда была способность противостоять обстоятельствам, как бы сурово они ни складывались. Несгибаемая воля восхищала, упорство в любых испытаниях оставаться внутренне цельным поражало. И вдруг беспомощность, слабость, нервозность. Совсем на него не похоже. Как будто человек изменился за одну-единственную ночь. Что случилось? Сильно любил Мэй? Настолько сильно, что потеря оказалась первым невыносимым ударом судьбы?

Нет, невозможно поверить. Берди повернулась к дому. И все-таки Макс Талли сдался. Это она знала так же точно, как и еще кое-что. Остается слишком много свободных концов. Необъяснимые детали. Например, потерянные серьги. Булочки из мусорного бака. Прощальная записка…

Вдыхая приторный аромат гардений, Берди зашагала по красному гравию. Несколько часов назад она уже мерила шагами террасу. Неужели тогда Уоррен Дейли наблюдал из-за угла, дожидаясь, пока она уйдет, чтобы установить примитивную ловушку для Макса? Или к тому времени ветка уже лежала на ступеньке? Она бы все равно не заметила.

Уоррен Дейли погиб и унес собой тайну. Теперь уже не удастся узнать, верно ли Тоби представил его последний земной день. Как не получится выяснить, о чем он думал. Вероятно, Мэй могла бы рассказать. Она знала Уоррена лучше всех. Однако Мэй тоже мертва. А больше никого не осталось. Иза с ним разговаривала, но в ее присутствии он играл роль садовника – молодого человека приятной наружности, от кого временно отвернулась удача, – роль сына, которого у нее никогда не было, – возделывал сад, помогал хоронить убитого кота, делился горестями за бокалом вина…

Берди остановилась. Существовал еще один человек, с которым она до сих пор не разговаривала: Джулия Биллингс, девушка из бара отеля «Парадиз».

– Не может быть! – В глазах Джулии Биллингс застыл ужас, изрядно разбавленный любопытством. Она придвинула Берди бокал с пивом и машинально вытерла стойку клетчатым полотенцем. – Умер! Боже мой! – Джулия наклонилась. – Копы убили? – уточнила она шепотом. – Застрелили?

– Нет. – Берди сделала маленький глоток – пиво оказалось ледяным, – слизнула с верхней губы полоску пены. – Сорвался со скалы и разбился.

– Вот как! – Джулия отошла, чтобы обслужить другого посетителя, однако вскоре вернулась за подробностями.

– Пытаемся восстановить его последние часы, – солидно пояснила Берди. – А из собственных слов Уоррена Дейли следует, что нам необходимо поговорить с тобой.