Соня хорошо относилась к Гектору и Адальберто, однако понимала в глубине души, что, когда доходит до дела, разница между мужчинами не так велика, как в том ее пытается убедить человек, сидящий напротив.

Адальберто взглянул на нее и, казалось, прочел ее мысли.

— Я подготовился к твоему возвращению. Женщина-психотерапевт готова встретиться и побеседовать с тобой, если ты захочешь. Это хорошая женщина, она приедет сюда по первому звонку. Я дам тебе все — только скажи, чего бы тебе хотелось, чтобы все снова стало хорошо.

Он улыбнулся, Соня ответила ему улыбкой, выражающей нечто прямо противоположное тому, что происходило в ее душе. Этому искусству она научилась еще в детстве.

Они обедали молча, за открытыми окнами шумело море, теплый бриз подхватил белые льняные шторы, надувшиеся, словно паруса.

Пес Пино вбежал в столовую и уселся, ожидая подачки. Адальберто проигнорировал желание пса, и вскоре тот улегся у ног хозяина.

— Несколько лет назад я опрометчиво дал ему кусок со своего стола. Ему нужно много времени, чтобы понять, что это больше не повторится. — Он ласково взглянул на Пино: — Однако мы с тобой по-прежнему друзья, не так ли?

Соня увидела, как просияло лицо Адальберто, когда тот посмотрел на собаку. Но затем улыбка погасла, словно он вдруг осознал тот печальный факт, что собака — всего лишь собака.

Гунилла вопросительно посмотрела на Андерса.

— Повтори, пожалуйста, что ты сейчас сказал.

— В ресторан вошли двое неизвестных — после того, как Гектор встретил и провел внутрь медсестру… Он больше не вышел, а вот она вышла одна. Ларс следил за ней.

— А те двое?

Андерс пожал плечами:

— Как сквозь землю провалились. Примерно через полчаса я вошел в ресторан — никого из них не было видно. Там есть еще одна дверь, ведущая на задний двор. Должно быть, они вышли через нее, а затем оказались на улице по другую сторону квартала.

— А потом?

Андерс покачал головой:

— Не знаю. Я уехал домой.

Они сидели на скамейке в парке Хумлегорден. Люди, расположившиеся на газонах и скамейках, наслаждались теплом. Андерс Аск был единственным человеком в парке, одетым в куртку.

— Стало быть, София и Гектор вошли в ресторан, за ними последовали двое мужчин. Как ты сказал — сколько прошло времени, прежде чем София вышла?

— Около получаса.

— Около?

— У меня записано точное время, но эти записи у меня не при себе.

Начальница задумалась.

— А Ларс последовал за ней?

Андерс кивнул.

Гунилла достала телефон, набрала номер.

— Ларс, я не помешала? Ты можешь приехать в Хумлегорден — прямо сейчас? Спасибо, дружок, — проговорила она и отключилась.

Андерс улыбнулся ее дружескому тону, который не оставлял Ларсу возможности ответить отказом или возразить. Женщина заметила его улыбку.

— Он приедет, — сказала она.

— Не сомневаюсь.

Затем они сидели неподвижно, словно два робота в режиме ожидания, молча глядя на дорожку парка. Андерс пошевелился первым — достал из кармана мятый пакетик с конфетами и протянул ей. Гунилла очнулась от шуршания пакета, взяла два кусочка лакрицы, даже не поблагодарив, и стала жевать, снова погрузившись в свои мысли. Одна мысль приобрела четкие очертания. Вернувшись в настоящее, Гунилла снова достала телефон, отыскала номер Эвы Кастро-Невес и приложила трубку к уху.

— Эва, ты можешь проверить полицейскую хронику? — Немного подождала. — Суббота — кажется, это было пятое число…

Женщина посмотрела на Андерса, тот кивнул в знак подтверждения.

— Посмотри за все сутки, но особенно вечер и ночь с субботы на воскресенье. Главная область поиска — Васастан, но посмотри и близлежащие районы. Меня интересует все. Спасибо.

Начальница отключилась. Аск посмотрел на нее, и она пожала плечами:

— Надо же с чего-то начать.

Он не ответил.

На дорожке со стороны площади Стюреплан появился Ларс. Гунилла стала разглядывать его. Он шел негибкой походкой, словно у него болела спина. Наверняка так и было — люди, страдающие чувством вины, почему-то более всего склонны ощущать его в районе крестца.

Он подошел к ним неуверенно, с некоторой враждебностью во взгляде.

— Добрый день.

Гунилла посмотрела на него:

— Ты что, постригся?

Ларс инстинктивно провел рукой по волосам.

— Да так, чуть-чуть, — пробормотал он.

— Спасибо, что так быстро пришел.

Винге ждал продолжения, засунув одну руку в карман джинсов.

— Если я правильно помню, ты в своем отчете указал, что после посещения ресторана «Трастен» в субботу вечером София отправилась домой. Андерс говорит, что видел тебя у ресторана — что ты следил за Софией, когда она уехала.

— Все верно. Выйдя из дома около одиннадцати, она поехала в ресторан. Вышла оттуда, если я не ошибаюсь, около полуночи. Я следовал за ней до заставы Норртуль, где снял наблюдение и поехал спать. Я счел само собой разумеющимся, что она едет домой.

Гунилла и Андерс пристально смотрели на него, ища признаки того, что он лжет. Ларс почесал затылок.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Не знаю, — проговорила Гунилла. — Просто Андерс видел тебя.

Ларс перевел взгляд на Андерса.

— И что?

— И еще он видел, как в ресторан вошли двое мужчин.

Винге всем своим видом демонстрировал нетерпение и раздражение:

— Да? И что?

— Ты их видел?

Ларс покачал головой:

— Нет. А может быть, да. Люди все время заходили и выходили, это же ресторан. — Ларс достал из кармана таблетки от горла, засунул одну из них в рот, уставился на начальницу. — А в чем дело? Это допрос?

Гунилла не ответила. Андерс продолжал пристально рассматривать его.

— Обратно мужчины так и не вышли. Гектор тоже не выходил. В здании есть задняя дверь. Когда ты следовал за Софией, она где-нибудь останавливалась?

Таблетка, лежащая во рту, давала ему возможность сглотнуть, не возбуждая подозрений. Так он и сделал, а потом отрицательно покачал головой:

— Нет.

Ларс находился в состоянии опьянения, граничащего с психозом. Потеря памяти была почти полная. Лишь смутные воспоминания о том, как он потерял Софию из виду у парка Хагапаркен, а далее пустота. Что произошло потом и как он вообще добрался домой, знал только Господь Бог, а его он не мог спросить — у них были натянутые отношения.