Потряс ее Томас Вулф, под впечатлением от него она так и осталась: всё в мире взаимосвязано, все люди повязаны друг с другом, домой возврата нет, каждый как паутинка на скале, оглянись на дом свой, ангел… что мы делаем друг с другом, куда мы все идем…

Если бы Пирс Джанетти трахнул тогда ее в машине, если бы она стала профессором литературы… Квинтилий Вар, верни мне мои легионы! Откуда она всю жизнь знала эту фразу?..

Рут неотвязно думала теперь о мошенничестве с информацией, о литературе прошлой и нынешней, сомнения в светлом социалистическом будущем подтачивали сознание, как древоточец ножку дубового стола. Она стала носить в сумке приемник, на скамейке слушала его, прихлебывала из кока-коловой бутылки и крутила в поисках какой-нибудь лекции по искусству или истории, литературе лучше всего. Трансляции ток-шоу ей особенно нравились и не затрудняли внимание:

– Послушайте, ну сколько можно повторять, что молодежь совсем не читает. А отцы-пилигримы много читали? Переселенцы, идущие через Великие равнины, много читали? Фермеры и рабочие, бизнесмены и водители, моряки и шахтеры – очень много они читали? Читали исключительно люди образованные, студенты, учителя, журналисты. А прочие вообще не соприкасались с узкой образованной прослойкой. А сейчас – все на виду: Интернет, Фейсбук, Твиттер, Инстаграм, что там еще – это же как на заборе писать и читать, как на вечеринке поболтать, как за барной стойкой. Вот все, кто вообще хоть как-то писать умеет, вылезли на свет божий. Как клопы из всех щелей. Много их, оказывается! И все малограмотны. А было еще больше! Просто речь о них вообще не шла!

– Для молодежи социальные сети – это как столбик для собачки: обнюхать следы других и пописать самой – вот и все чтение.

– Раньше большинство читало только Библию. Так ведь и ее не читало! Раз в неделю ходили в церковь, слушали проповедь – уже спасибо.

– Позвольте! Спасибо… Да. Книга, печатная книга – лишь один из видов носителей информации. До изобретения письменности – литература была устной. Гомер был неграмотен. О нет, уже существовала буквенная азбука финикийцев и евреев, а в Двуречье клинописью стали записывать сказания. Но в общем был дописьменный период.

А появилась письменность зачем? Долги записывать. Налоги распределять. Бухгалтерские документы. А потом? Государственная пропаганда: прославление подвигов царей. А потом? Создание истории: цари, царства, войны, победы, пленные, захваченные страны. А потом? Личные письма – они еще в Месопотамии были: отец сыну, муж жене, подчиненный начальнику.

Итого. Можно сказать. Письменная литература возникает в Древней Греции, расцвет Афин VI – V веков до нашей эры.

– Позвольте! А религиозная? Тора? А законы Хаммурапи? И «Эпос о Гильгамеше» был куда раньше, чем ахейцы пришли на Балканы!

– Простите, да, согласен; я для краткости. Эллада – это диалоги Платона, это Аристотель, это огромный письменный массив. Но читателей был – узкий круг. Рукописи дороги! Философских школ мало. И что? И ходили в театры, смотрели трагедии и комедии. Дело это почиталось важным! Государство – город – платил гражданам по два обола, чтобы они в этот день оставили дела и шли в театр! То есть – понимали: литература – это важно, это воспитание граждан, это просвещение, нам нужны умные и добродетельные люди. И литература несла сильнейшую воспитательную функцию. Учила мужеству, мудрости, исполнению долга; высоким чувствам учила. И чтоб не пригибать этим грузом – разгружала смехом, сарказмом, издевкой. Нет неприкасаемых тем, даже богов создали с пороками, все подвергается критике!..

– Простите, вы превысили свой лимит, у нас регламент. Да, пожалуйста, ваша очередь.

– Коллега, прошу меня извинить. Если позволите, я продолжу с того места, где вы остановились. После Античности наступило Средневековье, и народ стал поголовно неграмотен. Возникает рыцарский роман – манускрипты на пергаменте чрезвычайно дороги, знать держит для чтения книг вслух специальных чтецов. Ну, а потом Иоганн Гутенберг изобретает печатный станок, наборный металлический шрифт, бумага в Европе дешевеет, и к 1500 году открывается эра книгопечатания. К этому времени в Европе уже множество университетов! Отметим с удовлетворением: число книгочеев растет! И к 1800 году все приличные люди уже читают романы, классицизм сменяется романтизмом, школа «штурма и натиска» в Германии, немецкая классическая философия, французское просвещение, английская политическая экономия. И великий XIX век – золотая классика. А к концу его возникает всеобщее школьное образование, и вот тут мы можем говорить о массовом чтении впервые в истории, потому что…

– Да гоните его вон! Мы тут что, второгодники?! Он что, учитель?!

– Я прошу ведущего разрешить…

– Почему все читали Дюма? Или Диккенса? Потому что делать им было нечего! Ни кино, ни радио, ни телевидения, не говоря о компьютерах. Газеты? – только новости и объявления. Вот в газетах – ежедневно, с продолжением – романы и печатали. Их и читали. Вместо сериалов. Но газет было мало, а писателей мигом развелось много. И почти все романы входили отдельными книгами. В газете-то – это все равно как сейчас телесериал сделают.

Литература несла главную не только эстетическую нагрузку, но и духовную, идейную, психологическую, познавательную. Из романов узнавали, как любить, как добиваться женщины и мужчины, что испытывают люди в разных ситуациях, как живут в деревне и во дворце, за морями и в горах. В романе были герои и злодеи, знойные страсти и кровавые преступления, битвы и клятвы… То есть!! Да не держите вы меня! Вот собственная, личная жизнь человека была маленькая, серая, ограниченная и монотонная – а в романе он выходил, как через дверь – в огромный мир, пестрый, красочный, разный, опасный и прекрасный! Ну так конечно читали. А что еще было делать?..

– Учебный, педагогический, дидактический аспект художественной литературы мы обязаны учиты…

Резкое дреньканье звоночка:

– Прошу соблюдать протокол!

– У меня только реплика!

– Я думаю, наши гости со мной согласятся: мы тут уже достаточно выслушали гуманитаров, литературоведов, историков. Пора дать слово и представителю естественных наук, человеку рационального мышления, специалисту по информатике (я правильно вас представляю?), так сказать. Взглянуть на вопрос с другой стороны. Прошу вас.

– Благодарю вас. Вы знаете, в художественной литературе я, разумеется, не специалист. Но и беллетристика – прежде всего это информация.

Любое существо для поддержания жизни нуждается в информации, более того – в обратной связи с окружающей средой, с внешними факторами. Пища или опасность, благоприятные условия или угрожающие – эта информация жизненно необходима. Ее надо улавливать, отфильтровывать от не важной, анализировать и делать практический вывод. Поэтому первобытный человек, «человек естественный», отлично разбирает звуки и запахи, приметы погоды, следы на земле и деревьях,