Алекс утробно зарычал, будто одна мысль об этом заставляла его злиться с тройной силой. Но теперь отступать я была не намерена.

— В первую очередь ты человек. Итан заслуживает наказания и жизненного урока. Но не такого жесткого! — я поймала взгляд Джона, в нем была вся надежда мира. Возможно, жизненный урок получит не только сын… — Закрой глаза и медленно считай до десяти…

— Руби, — обреченно протянул альфа, не в силах побороть тот самый зов, что жил в нем с рождения.

— Один… Два… Три… Четыре… — медленно считала я, показывая мужчине, как стоит дышать. Сперва ничего не выходило, а позже я заметила, как громадные уши волка стали немного меньше. — Пять… Шесть… Семь… Восемь… — ногти уменьшились в размере, голова стала стремительно уменьшаться. Чтобы не выдать страха, я думала о Кларе и бабушке. Это внушало мне спокойствие. — Девять… Десять… Ты — человек, Алекс. И только ты можешь решать, что делать волку внутри тебя, а что нет.

Кроуфорд обратился у меня на глазах, оказался полностью голым, но никого вокруг это не заботило. Включая меня. До сих пор не верилось, что мне удалось укротить зверя!

— Скажите спасибо моей жене Руби, Джон, — жестко отрезал альфа, поворачиваясь к старику. — Я бы никогда не пощадил Итана. Даже сейчас желание выпустить его кишки наружу перевешивает все другие.

— Боги, спасибо тебе! Спасибо! Спасибо! — Джон подполз ко мне на коленях и принялся целовать ноги. Я с трудом выпуталась, отстранившись в сторону.

— Наказание назначаю я, и оно будет ужасным. И, первое, что неоспоримо, — Алекс сделал паузу, внимательно заглядывая в глаза Итану. — Кастрация. Если этого не будет — никакой сделки.

Итан потерял сознание только от этого слова, а Джон согласно закивал. В общем-то, это не худшее наказание для насильника.

— Идем, Руби. Нам пора, — Алекс взял меня под руку, уволакивая из комнаты, тошнота в которой граничила со страхом.

Я сидела около камина за маленьким стеклянным столом, укутанная двумя одеялами. После усиленного часового душа тело морозило, хотя, наверно, сказывалось пережитое за день. Передо мной стояла чашка горячего ароматного капучино и вишневый пирог. Но есть не хотелось. Как и шевелиться.

Алекс, посадив меня в машину, отправился в дом решить какие-то важные вопросы, но уже через десять минут вернулся, и авто с охраной тронулось от дома Араша Айдына.

Только тогда напряжение спало, и я сдулась, словно резиновая кукла.

Кроуфорд сидел за барной стойкой, когда я шла в душ и когда вернулась. Он замер, не моргал и ничего не говорил. Будто фарфоровая кукла с бокалом какого-то адски крепкого алкоголя.

Прошло не менее часа, когда я внезапно для себя выдала:

— Денек выдался еще тот…

Альфа медленно перевел на меня внимательный взгляд и только спустя пять минут ответил едва слышно и хрипло:

— Всего моего словарного запаса не хватит, чтобы выразить эмоции.

И действительно. Если для меня на приеме была лишь кучка незнакомых, лживых и опасных глупцов, то для Алекса Кроуфорда они являлись кем-то вроде семьи. А еще людьми, с которым просто необходимо поддерживать некую «политическую» договоренность о мире между стаями.

— Грядет что-то плохое? — догадалась я, все-таки поднимая со стола капучино. Была надежда, что приятная сладкая жидкость подарит негу и спокойствие.

— Оно давно грядет и назревает, — отрезал мужчина, будто давая понять, что разговаривать ему не хочется. И как только я окунулась в свои мысли, он внезапно залпом выпил свой алкоголь, снова наполнил бокал и протянул: — Все не должно было так закончиться, Руби. Они старики, люди старой закалки и с не совсем понятным мне мировоззрением… Я предполагал, что некоторые речи того же Джона смогут тебя шокировать, но Итан!.. Это ведь невообразимо. Я помню, как он родился. Я кормил его из бутылки.

— Ты его крестный отец? — предположила я, на что Алекс тут же негативно качнул головой:

— Нет, у нас не крестят детей.

— Хм… — задумавшись, я вспомнила один момент, который настоятельно хотелось забыть. — Тогда почему он так усердно читал молитвы?

— Руби, — грустно хмыкнул Алекс. — Можно быть атеистом до мозга костей, но за мгновение до смерти ты все равно будешь кричать: «О, Боже!» и читать молитвы. Это инстинкт самосохранения. Если есть хоть малый шанс на спасение, каждый из нас его использует.

Кивнув, я согласилась, продолжая пить свой капучино и греться. Даже около огня мои пальцы белели от холода.

— Араш сказал одну вещь, — внезапно вспомнила я, нарушив очередное молчание. Из-под ресниц взглянув на Кроуфорда, я надеялась увидеть, как он напряжется, но Алекс казался более чем спокойным. — Запах Сьюки на тебе… Как это может быть, если она уехала?.. А если она не уехала, зачем лгать мне?

Тяжко вздохнув, Кроуфорд устало потер глаза, после чего непонимающе пробормотал:

— Удивительно, как внимательно ты прислушиваешься к словам малознакомых тебе людей. Но не к моим.

Поставив чашку на стол, я подняла тарелочку с тортом и поставила ее на колени. Десерт пах приятно, а мне так и не удалось сегодня нормально поесть.

— И все же? — растормошила мужчину я, хотелось услышать четкий ответ.

— Араш сказал это, чтобы вывести тебя на эмоции. Неужели ты этого не понимаешь? — хмыкнул Кроуфорд. Он повернулся ко мне и заглянул в глаза. Сейчас он казался максимально выжатым, обессиленным, не способным лгать. — Сьюки уехала, и мы не поддерживаем с ней связь.

Я хотела верить альфе в тот момент. Мне нужен был хоть один человек, от которого не исходит вечный обман. Это давалось мне с трудом, но сил на самокопание просто не осталось. Не сегодня.

Торт заканчивался, он оказался самым вкусным десертом из всех, которые я когда-либо ела. И все же, раз была задета тема жены Алекса, я хотела узнать еще один момент, который занимал добрую часть моих мыслей.

— Итан сказал мне одну вещь, — засмотревшись в тарелку, я ощущала взгляд мужчины на себе. — Дескать, Сьюки была твоей первой любовью. Это так?

— Так, — настороженно кивнул Кроуфорд.

Набрав полные легкие кислорода, я с трудом выдала:

— И что у тебя не было других женщин до нее.

— Правда, — сквозь зубы выдал мужчина, явно давая понять, что данная тема была ему неприятна. Но мне тоже порой приходилось терпеть то, что не нравилось.

— Но как же Келли? — задала я главный вопрос. — В какой момент брака ты решил, что нужны другие девушки?

Алекс молчал, и мне потребовалась огромная сила воли, чтобы поднять на него свой взгляд. Удивительно, но мой вопрос буквально ошарашил мужчину и выбил почву из-под ног. Брови его были удивленно приподняты, глаза округлились, а губы слегка распахнуты. Он не знал, что сказать, поэтому продолжила я:

— Вы вместе много лет. Больше, чем длятся браки обычных людей. Когда ничего не меняется, нет возможности завести детей, все вокруг становится… пресным, что ли. Я права?