что тот выберет своим преемником его. Даже народ привык видеть его рядом с воеводой, совершенно позабыв обо мне. Иссур стал для них наследником провинции, человеком, на которого они полагались. А потом отец умер, и меня вернули из Белоярова в Адрам, вручили должность воеводы и брата-завистника в придачу. Я бы отказался от этой ответственности и передал руководство провинцией Иссуру, будь это возможно.

– Вы и вправду отдали бы ему то, что принадлежит вам по праву?

– Два года назад – да, но теперь ни за что. Он выпил из меня слишком много крови. Назад пути нет.

– То есть вы не хотите его убивать, но при этом не хотите и проигрывать. Чего же вы хотите? – спросила я в попытке понять наивные суждения мирейского воеводы.

– Покоя, – выдохнув, ответил тот. – Я хочу покоя. Хочу не оглядываться за спину, хочу жить в свое удовольствие, хочу не выезжать на разгон протестов и бунтов каждые несколько дней! Хочу не чувствовать ножи, припрятанные за спинами мирейских дворян. Хочу, чтобы моя провинция жила в мире, а не полыхала недовольством!

– Боюсь, нет мира без войны.

– Я понимаю. Именно поэтому и попросил помощи у вас. На этой войне вы – весьма ценный союзник.

– Именно поэтому ваш брат так старался меня запугать. Если позволите, я изложу свое ви́дение наших дальнейших действий.

С любопытством всмотревшись в Ак-Сарина, я увидела на его лице искреннее облегчение и даже… восхищение. Похоже, он отчаянно нуждался в том, кто наведет порядок за него.

– Насколько я понимаю, он не живет в этом доме, но наведывается, когда вздумается?

Тир кивнул.

– Я не могу запретить ему приходить в отчий дом. Он вырос здесь. Это и его дом тоже.

– Отнюдь, – отрезала я. – Имение воеводы принадлежит только воеводе, как главе рода. Никаких прав на него Иссур не имеет. Только вам решать, кто волен входить в ворота. Не проявляйте слабость там, где требуются сила и твердость.

– Иссура все равно пропустит стража. Однажды я запретил ему приходить, так он продолжил тайком проникать в имение, и все дружинники делали вид, что не замечают его.

– Надеюсь, вы выгнали этих стражников?

– Выгнал двоих. Тех, кто дежурил у ворот, когда Иссур прошел в имение и попался мне. Уверен, он проделывал это десятки раз. В конце концов, я решил не выставлять себя дураком и попросту отменил свое решение.

Я фыркнула, но промолчала.

– Я слабый воевода, – повторил Тир.

– Дело не в этом. Вы все еще втайне надеетесь помириться с братом.

Он кивнул и потупился.

– В детстве мы были дружны, Иссур ходил за мной хвостиком и во всем подражал. Отец ставил меня ему в пример, и брат с восторгом внимал каждому моему слову, будто я уже стал воеводой. А потом появился Дан, сын командира городской стражи. Уж как они умудрились подружиться – загадка. С тех пор мы часто ссорились, Иссур перестал уважать меня и восхищался Даном, хоть тот и отправился в кадетский корпус навиров, которых братец побаивался и не любил. С годами в нем проявилась зависть, он соперничал со мной буквально во всем, вплоть до того, что старался обольстить каждую девушку, к которой я проявлял неравнодушие. Потом я уехал учиться в Белояров и знать не знал, что за моей спиной проворачивал братишка. Пару раз я встречал Иссура в столице, когда тот приезжал повидаться с Даном, но брат упрямо делал вид, будто мы незнакомы. Когда умер отец, я искренне надеялся, что общее горе сблизит нас. Оказалось, горе у нас было разным. Я горевал о кончине отца и конце праздной жизни в Белоярове, а Иссур – только об упущенном месте воеводы.

– Знаете, Тир, нередко детские привязанности оказываются нашим собственным вымыслом. Уверена, шпион доложил вам об Арлане, к которому я испытывала искренние сестринские чувства. Он, в свою очередь, убил моего лучшего друга и едва не убил меня саму. Иссур давно позабыл о вашем родстве и не убил вас только потому, что еще не накопил достаточно сил для захвата власти. Но когда накопит, его не остановят ни родная кровь, ни детские воспоминания. Я видела ненависть в его взгляде. И нам надо бить на опережение.

– Что вы предлагаете? – устало выдохнул Тир.

– Во-первых, разогнать всю стражу. Никому из них нельзя доверять.

– Их же пятьдесят! Как это, разогнать? А кем замен…

Тир осекся, и на его точеном лице вспыхнуло понимание.

– Беркуты прекрасно подойдут на роль дружинников. Они охраняли мое поместье и прекрасно этому обучены. Только представьте, какой ужас вызовет их караул у гостей! Мы с вами сможем быть уверены, что Иссур не проникнет сюда без разрешения и никого с собой не притащит. У имения есть родовая защита?

Тир кивнул и печально пробормотал:

– Есть, но она пропустит Иссура, как члена семьи. Я не могу совсем запретить ему приходить. Скоро состоится бал в честь нашей помолвки. Я не имею права не пригласить его. Этого требуют устои Миреи.

– Да сколько угодно! Только пусть будет под присмотром. Я даже знаю, кто нам в этом поможет.

Тир с любопытством поднял брови, но не дождался от меня ответа. Вскоре сам все увидит.

– Во-вторых, как я уже упоминала, нужно избавиться от прислуги, докладывающей Иссуру. Распорядитесь для начала выгнать девку, что рассказала вашему брату о браслете. Остальных выследим постепенно. Входить в наши с вами покои должны только проверенные люди. И, в-третьих, вы своим указом восстановите в правах колдунов и ведьм.

Воевода закашлялся от неожиданности и выпучил глаза, которые в отблесках огня казались почти желтыми.

– На это я пойти не могу! – воскликнул он и даже вскочил на ноги. – Меня сместят в первый же день! Люди своим бунтом сметут имение вместе с нами.

– Пусть попробуют, – усмехнулась я. – Если снимете с меня браслет тишины, я покажу народу Миреи, что колдуны и ведьмы больше не станут бояться невежественного большинства. Пора вернуть им права.

Тир застыл, задумчиво кусая губу и прожигая взглядом тлеющие дрова в камине. Я же внутренне ликовала. Кто бы мог подумать, что воевода Миреи и вправду настолько ведом!

– Я попробую отыскать прячущихся колдунов и ведьм. Уверена, с их помощью мы здорово усилим охрану имения и получим неоценимых союзников, которые выступят внезапным ударным кулаком, если Иссур все же поднимет восстание. Пора менять старые устои, достопочтенный воевода, иначе недолго быть вам воеводой.

Мою речь неожиданно подытожил громкий стук в дверь. Кто-то колотил в нее ногами.

– Госпожа Амаль! Откройте! Ну же!

Голос Иглы не