рявкнула я и вскочила на ноги, отбросив стул. Он с грохотом упал, а комната угрожающе зашаталась перед моим взором.

Навир даже не дрогнул, однако его губы расплылись в довольной ухмылке. Он еще и ухмыляется! Старый императорский пес!

– Сядьте, Амаль, – велел он.

– Это приказ? – фыркнула я. – Не забывайтесь! Ничьих приказов…

– Сядьте, – повторил он с нажимом. – Я прекрасно знаю, что с нечистью нельзя договориться и науськать ее на кого бы то ни было.

– Тогда что за представление вы устроили?

– Хотел посмотреть на вашу реакцию и заодно проверить, настолько ли вы неуправляемы в гневе, как говорят.

Я подняла стул и уселась обратно, отчего ножки жалобно заскрипели.

– Я верю, что вы не убивали солдат империи, но снять браслет, просто доверившись пустым словам, не могу. Да и не хочу. Это решение – большая ответственность. Мне придется ее нести не только перед братьями из Даира. Возможно, кто-то из них и продался воеводе, но это не мое дело. Вы пройдете допрос чтеца тела, и только тогда я приму окончательное решение.

Я скрипнула зубами, но промолчала. Пора бы привыкнуть к тому, что в стенах, где обитают навиры, меня неустанно унижают. Я готова к этому, как никогда. Благодаря Мансуру и его таланту травника.

Тир украдкой покосился на меня, словно ожидал грозы и шквала. Не дождется. Ради магии я готова на многое, хоть и громко утверждала обратное.

Бор отправился на поиски чтеца тела, оставив нас с воеводой наедине. Тир попробовал заговорить со мной, но я угрюмо молчала, гоняя перед внутренним взором воспоминания о допросе в Даире. Чтобы не показать чтецу тела лишнего, мне следовало быть аккуратнее, даже мимолетной мыслью не затрагивать ни революцию Мансура, ни чувства к предателю. Мне впервые предстояло самой решать, что явить навирам. Пьяная дымка, окутавшая сознание, позволит скрыть лишнее, но в то же время трезвой я бы ощущала себя куда уверенней. Почему бы Мансуру не изобрести настойку, от которой не заплетаются ноги и язык не завязывается морским узлом?

Вскоре Бор вернулся. За ним следовала невысокая женщина лет тридцати, чью соблазнительную фигуру не могла испортить даже форма навиров. Незнакомка была красива, даже несмотря на строгий пучок, сковавший ее темно-русые волосы. Я растерялась, увидев перед собой женщину. В Нараме навирами служили только мужчины, повинуясь строгим патриархальным взглядам жителей провинции.

– Варна, не переусердствуй. Мне важно знать, могу ли я снять браслет тишины. Не нужно допрашивать Амаль Кахир обо всех ее прегрешениях с малых лет, – строго наказал чтице тела капитан Драган, и та согласно кивнула, никак не поменяв выражение надменного лица.

Женщина сняла мундир, лениво бросив его на один из стульев, и осталась в форменных темно-зеленых брюках и белой рубашке. Шевроны на рукавах значили, что она поручик. Чтица тела всмотрелась мне в лицо и представилась, плохо скрывая высокомерие:

– Меня зовут Варна. Я наслышана о вас, Амаль. Как, впрочем, и все здесь.

– Амаль Кахир, – поправила ее я. – Лестно, что меня знают даже те, до кого мне никогда не было дела.

Варна усмехнулась и протянула мне руку.

– Вы уже проходили допрос с чтецом тела, не так ли?

Значит, ощущения будут не в новинку. Правда, мне не нужно задавать вам вопросов, я все увижу через касание.

Я криво усмехнулась, стараясь скрыть нервозность, и вложила руку в ее ладонь. Теплые пальцы впились в мою ладонь ногтями, пронзив ее магией. Старик-навир в Даирской роте проникал в мое тело не так резко. Варна же меня не жалела.

Перед внутренним взором смазанными пятнами замелькали разрозненные образы, сердце забилось испуганной птицей где-то в горле, а в животе сжался стальной кулак. Варна упорно выискивала нужные воспоминания, но находила лишь то, что я демонстрировала сама. Однако времени у меня было не так уж много – снадобье действовало от силы пару часов, один из которых мы потратили на дорогу до корпуса навиров и пустую болтовню.

Вот пещера, где меня душат демоны кадара, вот он наносит на мое тело кровавые символы, вот таинственная незнакомка в черной мантии сжигает его до обугленных костей, а вот уже я сама швыряю огненный сгусток в спину Арлана. Брат корчится и умоляет простить, но я не отпускаю пламя. Вот предатель, которого я тоже намереваюсь сжечь. Вот камера, в которой меня держали навиры. Вот могила Беркута, павшего от рук Арлана. Сгоревший Зеленый особняк и Данир, говорящий о людях в красном. А дальше туман, который чтица тела наверняка примет за метущееся в своем горе сознание.

Я урывками показала ей побег из Вароссы, скрыв то, как мы попали в поместье. Утаила встречу с Шурале и кошмары, которые он брал в уплату за ночлег в Нечистом лесу. Вот наше бесконечное путешествие по просторам Миреи, Ратнар, спасающий дружинников Адрама от потасовки с моими Беркутами, встреча с Тиром…

Наконец чтица тела отпустила мою руку. Не сиди я на стуле, непременно рухнула бы на пол. По моему лицу, как и по всему телу, катились градины пота. Снадобье Мансура оказалось невероятно ценным. Почему мне не давали его раньше?

– Что за туман в ваших воспоминаниях? – с подозрением поинтересовалась Варна.

Я равнодушно пожала плечами, но ответила:

– На меня свалилось слишком много горестей. Погибло девять моих солдат, сгорел дом, а после открыл охоту родной брат. Я была не в себе и пила успокоительное снадобье от местного травника. Сама себя не помню в те дни.

Чтицу тела такой ответ, судя по всему, удовлетворил.

– Удивительно, что на вас всего-то надели браслет тишины, а не отправили на рудники! Вы жестоко сожгли собственного брата, а после напали на подпоручика Шайзара! Причинить вред навиру – это неслыханно!

– Я не жалею врагов.

Варна впилась в меня возмущенным взглядом, но промолчала. Вместо этого позвала Бора и Тира, после чего долго рассказывала об увиденном. Все это время я восседала на стуле с непоколебимым достоинством, пока сердце от страха билось где-то в глотке.

– Так вы и правда напали на Амира? – изумился Тир, на что я лишь закатила глаза. Разве это важнейшее откровение, за которое стоило ухватиться?

– И нисколько не жалею. Он обманом проник в мой дом. Такова участь крыс.

– Тогда вините меня, а не его! – воскликнул воевода.

– Достопочтенный воевода, о вашем участии во всем этом я не забывала ни на миг, – заверила я, и Тир наконец закрыл рот.

Капитан Драган молча слушал и доклад Варны, и нашу перепалку, постукивая пальцами по столешнице и сосредоточенно размышляя.

– Месяц, отмеренный